– Ты не думаешь, что тебе стоит предупредить Алекса насчет Рейчел?

Ее вопрос повернул его мысли в другое русло. Неожиданное появление брата-близнеца, а потом еще и брата по матери выбило его из колеи. Он не знал, как себя вести с новыми родственниками, и не мог представить, что сказать Алексу о Рейчел.

– Это ведь только наше с тобой субъективное мнение. Мы не знаем, что чувствует Рейчел. А может, она сходит с ума от Алекса?

Ее темно-зеленые глаза посмотрели на него с осуждением.

– А Алекс был так искренен с тобой…

– Да, но он, в сущности, знал меня много лет. К тому же он лучше умеет выражать свои чувства и мысли.

– Тебе не кажется, что ты должен ответить ему взаимностью? Можно хотя бы намекнуть на наши подозрения.

Боже праведный! Зачем он ввязался в это? Ведь он слышал, что общаться с женщинами чертовски тяжело!

– Это не мое дело, – отрезал Броуди.

– Неужели ты обманешь доверие брата?

Броуди тяжело вздохнул.

– Ладно, ты, наверное, права. Если завтра у меня будет возможность…

– Сегодня. Уже светает.

О, дьявол! Под ее взглядом просто теряешь рассудок. Он не хотел, чтобы утро наступало.

– А как быть нам с тобой?

– Нам? – спросила она, как будто они не могли разобраться в научной концепции.

– Да. По-моему, мы просто сводим с ума друг друга.

– Верно, – согласилась Тори, одарив его ослепительной улыбкой. – Но ты вскоре уезжаешь. У нас есть только настоящее.

Ему нечего было возразить ей.

Броуди ехал к «Виноградникам Фараллон», проклиная себя всю дорогу. И как он позволил Тори втянуть его в дела Алекса?! Он не желает вмешиваться в жизнь человека, которого едва знает. Ладно, ладно, Алекс его брат, и он неожиданно разоткровенничался с ним. Но Броуди совершенно не мог себе представить, чтобы Алекс пожелал выслушивать что-либо дурное о Рейчел, как бы осторожно он ему это ни преподнес.

«Совокупляйтесь, но не размножайтесь», – прочитал он вслух надпись на заднем стекле фургона «Фольксваген» выпуска семидесятых годов, который ехал перед ним.

Улыбнувшись, Броуди покачал головой и сосредоточился на ведении машины. Он не мог избавиться от мыслей о Тори. Сегодня утром, чтобы уйти от нее, ему понадобилось собрать в кулак всю свою волю. Но у него не было выбора: она отправилась на работу, а он обещал Алексу утром быть у него.

Тори была великолепна – и не только в сексе; он получал огромное удовольствие, просто находясь рядом с ней. Броуди вдруг почувствовал, что, несмотря на уверенность в своем предназначении, ему совсем не хочется возвращаться на службу для получения другого задания.

Такое с ним случилось впервые. Ему нравилось его ремесло, это было делом его жизни – так же как производство вина было делом жизни Алекса.

Броуди выключил мотор, но не спешил выходить из машины. Он рассеянно смотрел на окружающую его природу, размышляя о том, что в жизни Алекса есть не только виноделие. У него есть отец, которого он любит и о котором заботится, и женщина, на которой он хочет жениться. А их ситуацию очень четко определила Тори: у нас есть только настоящее.

«Грустная мысль, – решил он, вылезая из арендованного „Порше“. – Неужели я всю свою жизнь жил только настоящим?..»

Броуди направился к входу в здание винодельни, стараясь отогнать от себя эти мысли. Перед завтраком он переговорил с Лу и обратил внимание, что сегодня утром отец Тори выглядел необычайно счастливым. Но он наотрез отказался говорить что-либо – кроме того, что Кэтрин Вилсон очень милая особа. По блеску в глазах Лу Броуди заподозрил, что их отношения с Кэтрин зашли много дальше, чем он рассказывал.

– В этой чертовой долине у всех есть какие-то секреты, – пробормотал он сквозь зубы.

В холле современного сверкающего здания его встретила строгая брюнетка с дежурной улыбкой.

– Вы мистер Хоук?

Он кивнул.

– Тори Андерсон просила, чтобы вы с ней связались, как только приедете.

– Спасибо, – поблагодарил он, и брюнетка пододвинула ему телефонный аппарат.

Броуди достал из кармана визитную карточку Тори с телефоном офиса и набрал номер. Она ответила после первого гудка, как будто держала руку на телефоне.

– Привет, – сказал он, почувствовав неожиданную радость от одного звука ее голоса. – Что случилось?

– Звонил Эллиот, он разыскивает тебя.

– Я сказал ему, что приеду после ленча.

– Я знаю. Он хотел предупредить тебя, что отправляется в банк просить новый кредит и может задержаться. Дело о покупке дополнительной партии винограда, которое вела Рейчел, провалилось. Хуже того – контейнер с вином, который отправили самолетом во Францию, задержан и вскрыт. Анонимный доброжелатель сообщил, что в нем спрятаны наркотики.

– Похоже на откровенный саботаж. Ты рассказала ему о том, что видела на компьютере Рейчел?

– Нет. У Эллиота и без этого сейчас достаточно неприятностей. Сначала я хочу сама посмотреть на содержимое ее компьютера.

– Правильно. Я постараюсь закончить свои дела с Кэтрин пораньше и пойду с тобой.

Броуди повесил трубку и поблагодарил девушку. После этого она рассказала ему, как пройти в цех, где его ждет Алекс.

В отличие от мрачного подземелья, которое представляли собой винные подвалы Хоука, здесь все было оборудовано ультрасовременной техникой, включая телекамеры электронного слежения, которые располагались через равные промежутки на потолке. Алекс находился в помещении, где все оборудование сверкало нержавеющей сталью на фоне крутящихся приводных ремней конвейеров. Вся стена до самого потолка была заставлена дюжиной дубовых бочек. В отличие от всего остального здесь, они казались благородно старыми и потертыми.

– Я сейчас тебе покажу, как разливают вино, – сказал Алекс с энтузиазмом, когда один из рабочих подкатил очередную бочку к конвейеру.

– Они огромные. Сколько же бутылок в них входит?

– В каждой ровно двадцать пять ящиков вина. Эти вина самые старые в нашей коллекции и самые лучшие.

Броуди увидел, как рабочий вскрыл бочонок и после этого отлил немного вина в маленький фужер, размером в половину кофейной чашки. Алекс сделал два глотка, затем, очень глубоко втягивая воздух, понюхал его и опять сделал маленький глоток.

– Попробуй. – Он протянул бокал Броуди.

Он взял бокал и осторожно понюхал вино. Его ноздри наполнились легким, но терпким ароматом.

– Правильно, вино надо сначала нюхать, чтобы ощутить его букет, и лишь затем пить маленькими глотками, чтобы почувствовать аромат.

Броуди сделал небольшой глоток и почувствовал, как язык приятно защипало. Вкус был отличный. Действительно, вино было прекрасным, но он все равно отдавал предпочтение виски.

Броуди допил бокал.

– Вино очень хорошее, действительно очень хорошее, даже в такую рань.

Алекс рассмеялся и подал знак рабочему подсоединить бочонок к разливочной машине. Они стояли рядом и смотрели, как умная современная машина разливала вино в бутылки.

– Бочки выглядят очень старыми, как будто их уже давно используют, – заметил Броуди.

– Конечно. Новая бочка стоит около шестисот долларов. Мы стараемся использовать их максимально долго. Кстати, именно дуб придает вину необходимый аромат.

Алекс рассказал о некоторых основных моментах приготовления вина. Броуди показалось при этом, что его брат был несколько рассеян, как будто одновременно думал о чем-то другом. Впрочем, он мог и ошибаться, поскольку познакомился с Алексом только накануне вечером.

– Знаешь, если бы ты хорошенько занялся этим делом, то, может быть, открыл бы в себе талант винодела, – сказал Алекс с улыбкой.

Броуди отрицательно покачал головой. Он не представлял себя живущим здесь, даже если бы вся долина принадлежала ему. Тори призывала его к этому. Да что там говорить, больше чем призывала – почти просила. Ему нравилось здесь, но он совершенно не мыслил себя виноделом. Может быть, потом, когда он закончит службу в «тюленях», он попытается приобрести новую специальность здесь, в долине.