— Лучше мне скажи сколько их было?

— Четверо. А вы… не наблюдали?

Она, в который уже раз, тяжело вздыхает:

— Неужели ты не понял? Я вообще не понимала зачем ты туда идёшь.

— Хе. Понятно.

— Да. Ты закрыл дверь и мы с опозданием поняли, что мы тебя не видим. Всполошились, но ты уже вышел. И это одна из причин почему я здесь… И рассказывай дальше. Мм-гм?

Теперь вздыхаю я. Откидываюсь на спинку стула и поворачиваюсь от стола. Вытягиваю ноги и гляжу в потолок:

— Да чё там… Четыре крепких парня, под сто восемьдесят. — согнутой ладонью обозначаю расстояние от пола, схематично, для наглядности. — Со стволами и с ножами.

Её вопрос звучит с явной тревогой в голосе и это неожиданно:

— А у тебя?!

Сразу-то и не понимаю о чём это она:

— У меня? — выражение её лица меняется. — Ээ… — продолжаю ничего не понимать и пожимаю плечами. — У них одолжил.

— У тебя не было оружия. — её упавший голос режет слух.

— Слушай, вообще-то магазины ночью-то не работают… — съезжаю с тона на последнем слове, уловив в её взгляде, самую настоящую, внутреннюю боль. — Да ты чего?!

— Да. — прикрыв глаза и чуть наклонив голову, и сбрасывая внутреннее напряжение, она резко выдыхает и зло проговаривает. — Какое-то… проклятье! Честное слово. Там не додумала, тут прохлопали.

И уже вглядываясь мне в глаза и будто бы пытаясь сделать памятную зарубку в моём мозгу, говорит:

— На будущее, прошу тебя, запомни: тебе надо просто распрямить ладонь и любое оружие, какое хочешь, у тебя появится в руке. Прорисовка моментальная и практически неуловима для глаз.

Сразу же подхватываюсь, чтобы хоть как-то её приободрить, ещё до конца не осознав значения того, что услышал:

— Вот это сервис! Эт что ж?.. Ну, тогда… джедайский меч! А?

Усмехнувшись, она вздыхает с видимым облегчением:

— Только то, что существует в реальности.

— Мхм! Скукота. — и вот тут-то до меня доходит, до мурашек: — Ну ни фига себе! — и, начиная привставать и сопровождая взглядом, медленно вытягиваю руку с открытой ладонью. — Ну-ка…

— Здесь не получится. — она уже улыбается, настроение улучшилось.

— Начинается. — а я чуть ли не падаю на стул. — Ну почему нет-то?

— Мы сейчас вне системы…

— Ух ты!

Я вклиниваюсь в её фразу, для меня опять сюрприз и вставая со своего места, пока она продолжает говорить: «Мы сейчас внутри неё, на защищённом уровне. И тут некоторые ограничения», — окидываю взглядом кухню и, видимую через витраж, часть комнаты с фигурой спящей Даши, на мгновение задержавшись на чернеющем проёме открытого окна:

— А как же вернёмся-то?

— Просто вернёмся. В нужный, — она уже спокойна, — нам момент сколлапсируем и всё встанет на место.

— Ну да?! А кто-нибудь в квартиру будет ломиться, когда мы… — слово не запомнил и ладонью обозначаю нырок. — Коллектор… Ну, там долги списать за бесплатно, или там… Во! Налоговая деньги принесла. Возврат!

— Ой. — качает головой. — Шутник. Да ничего не будет. На пару секунд зависнет… Дежавю поймает и всё.

— Вот оно как… — и я тут же вспоминаю, — всё идёт правильно.

— Да, локальное, корреляционное восстановление. В обыденной жизни такое сплошь и рядом, и все привыкли. Никто и не пытается докапываться… Да им никто и не скажет, что это на самом деле.

— И мне тоже?

Она же на мгновение прикрывает глаза и качнув головой тихонько цокает языком:

— Чувствую я, сутки прошли даром.

На что я реагирую в чуть приблатненной манере, с ударением на последний слог:

— Да понял я, понял.

— Не отвлекайся. Дальше.

— А, да… А дальше всё… Я тому, который слева, ну который ближе, я ему… — и осекаюсь, потому что с подробностями долго, да и как расскажешь скоротечность схватки. — Короче, я быстрее был. И они уже… всё. Правда один успел сказать про какие-то правила.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

— Как они выглядели, кроме их роста? — она опять грудью придвигается к столу и за её, вновь пристальным взглядом кроется что-то большее чем просто заинтересованность.

— Я же сказал, крепкие парни. Сухопарые такие… Чувствовалось что резкие и дерзкие. Мышцы как верёвки… Знаешь, я думаю если бы они меня сразу узнали… Они меня в лицо не знали, а меня назвали. Откуда? А?

— Назвали?!

— Ну… Изгой, говорят, дай автограф. — но она меня уже не слушает.

Опять невидящий взгляд в опущенных глазах. Пальцы, поочерёдно и тихонько, постукивают по столу. Наконец, слегка, будто бы стряхивая сонливость, трясёт головой и опять глядит на меня:

— Пока неясно. Дальше.

— Ух. — меня этот вопрос интересует. — Короче, думаю рукопашники, все четверо. И как держались… профи. Хорошие лица. Знаешь у каждого на лбу минимум по… колледжу написано.

— Как ты их… Ммм… Каким образом ты…

— Всех в голову. Одному… — и тут же замолкаю, видя её приподнятую ладонь.

— Подожди…

Закрыв глаза замирает, заставляя меня тоже застыть истуканом. Пауза длится несколько секунд и заканчивается её вопросом:

— Ножом?

— Оп-па. — удивлён. — Точно. Это ты… от своих?

— Да. И ещё?

— Ну и одному всадил… — и вновь осекаюсь увидев её поднятый палец.

— Ранение плеч и коленного сустава?

— Ну ваще? — развожу руками. — Поясни.

Одной рукой, упершись локотком в столешницу, прихватывает себя за подбородок. Опять застывший, отсутствующий взгляд — внутрь себя. Я тоже подпираю щёку кулаком и глядя на неё жду.

Но через несколько секунд — от нетерпения, у меня чуть ли уже ни зудит в одном месте. Она же как будто бы забыла обо мне. Поднимает чашку с остывшим кофе и качнув головой, маленькими глотками его допивает. Напомнила кстати — я делаю тоже самое со своим.

Медленно, с таким же, направленным внутрь себя, взглядом, ставит чашку и поднимается. Идёт к плите. Ну точно — в трансе, а грация на автомате. Да, изящность и мастерство не пропьёшь. Ставит турку на огонь и я не успеваю сказать что, мол, мне бы чаю с лимоном и желательно с сахаром, но… Да ладно, чего уж теперь.

И прям ошарашен, когда опять повернувшись к столу — высматривал, как там Даша, вижу перед собой пол-литровый бокал с заваренным чаем и с круглой, и толстой долькой лимона, прижатой ко дну ложкой. А попробовав на вкус — с ложечки, убеждаюсь, что он ещё и сладкий! Ну и дела — так как я и люблю! Определённо, девочка, я уже хочу быть твоим… внуком. Сейчас вот, только отхлебну чуток и напишу заявление.

А ей хоть бы хны — такой же немного отрешённый взгляд и медленное помешивание ложечкой:

— Разбежался. Вакансий нет.

На меня даже и не глядит, а я чуть было не поперхнулся и обжигаюсь:

— Ну наконец-то. А то уж думал, что из астрала так и не выйдешь.

По моему примеру — с ложечки, пару раз прихлёбывает, прикрыв веки и отодвигает кофе немного в сторону:

— Мы их нашли. По метрическим данным, по характеру ранений это они и есть. — у неё очень ровный тон и без эмоций, и я, хотя и отстранённо, замечаю это; она же, пока говорит, поворачивается и достав из сумочки планшет, кладёт его передо мной. — Уже всех проверили. Посмотри.

— И что за место? А то ни окон, ни дверей. Бункер со времён войны?

— Опустившиеся мужики, обрюзгшие, с дряблыми мышцами.

Внутри меня всё моментально немеет, будто от подступившего холода:

— То есть… — и в сию же секунду, как ни странно, потеет спина и лоб покрывается испариной. — Постой-постой… — абсолютно ничего не понимая, опускаю глаза и начинаю всматриваться…

Всего девять фотографий — одна общая и по две на каждого. На одной, запечатлен человек при жизни — в правом верхнем углу стоит дата, двухмесячной давности. Под ней кратко отмечено кто он и откуда, род занятий. На другой — он же, по крайней мере так написано, с добавлением места где был сделан снимок. И вот тут-то, он уже в качестве трупа.

Сразу же — по носу, лбу и, главное, по глазам одного из них, улавливаю что-то до боли знакомое, не смотря на его измождённый взгляд. Он музыкант и… торчок. На фото стоп-момент — его поднятая рука над мусорным контейнером, с зажатым в ней целлофановым пакетом. Заросшее длинной щетиной лицо, всклоченные волосы, засаленная спортивная куртка. На второй крупным планом, без сомнений, его же лицо, только выбритое. И это… Ни хера себе! Это же старший. Ахуеть! Лежит в луже крови вперемешку с мозгами, под запрокинутой, бывшей головой и с развороченным подбородком…