Женщина стояла вполоборота к мужчине — возле его плеча, смяв свою грудь о его бедро, высоко приподняв и отставив свои бёдра. Одна мужская ладонь придерживала ей волосы, собрав их в узел на затылке, чтобы не загораживали обзор. Другая, накрывала её промежность, между разведёнными ягодицами. Средний палец ладони, был направлен внутрь её обильно увлажнившейся вагины. Мужчина равномерно и плавно вводил его глубже и также плавно выводил, изредка заглядывая за округлую женскую попку — он подглядывал, для полноты ощущения.

Самой же женщине, половой акт с пальцем, правда больших размеров, и с постоянным нахождением напряжённого мужского члена в её рту, явно доставлял наслаждение. Изредка, не в силах совладать с наплывающим оргазмом она, прекращая процесс периодических заглатываний, широко открывала рот, озвучивая грудной вздох и втягивая живот. Тем не менее не освобождала рта и не отстранялась от паха, а только лишь приваливаясь щекой к телу мужчины и не в состоянии выдохнуть, сводила ягодицы и подавая бёдра ещё немного выше, и вперёд, упираясь пальцами ног в матрас, оставалась в таком положении. Её руки судорожно сжимали кожу на внутренних сторонах мужских бёдер, а её тело конвульсивно подёргивалось. Через несколько секунд прилив чувств сходил на убыль и она, прерывисто взвыв на выдохе:

— О-аха-х-ммм. — вновь опускалась на колени, одновременно одной рукой поправляя член во рту и, опять же, с жадностью смыкая вокруг него свои губы, другой же обхватывала и вновь начинала нежно гладить, и легко массировать мошонку, восстанавливая процесс облизывания, сосания и заглатываний.

Женщина всецело была поглощена тем что она делала и её страстная увлечённость притягивала мужской взгляд. Судя по её настрою, так могло продолжаться довольно долго, но тем не менее никак не совпадало с желанием самого обладателя столь сладостного предмета для её рта. Вдосталь насладившись созерцанием женской страсти, мужчина плавно и нежно, подсунув свою большую ладонь под женскую грудь и немного сжимая её, повёл ею вверх, отстраняя женскую голову. Другой же рукой легонько шлёпнул по внешней стороне её бедра, давая понять, что пора заканчивать. Женщина, освободив свой рот вскрикнула, повернула голову и возвращая осмысленность своему взгляду, плаксиво-просящим тоном проговорила:

— Ой! Нет, ещё. — но это не возымело желаемых действий с его стороны.

Сойдя на пол и повернув женщину попой к себе, и пропустив её ноги между своих, мужчина, обеими руками обхватив её ягодицы, большими пальцами рук раздвинул их, расщерив её вагину и анальное отверстие. Подавшись тазом вперёд, плавно и напористо вошёл своим членом в неё сзади, и одновременно большим пальцем одной руки — не глубоко, вошёл в неё через анальный проход.

Женщина утробно гакнула, выгнула спину и сжимая бёдра, несколько раз подряд судорожно дёрнулась ими вверх-вниз и, наконец, опять протяжно застонав, в изнеможении опустилась грудью на кровать, уткнувшись лицом в измятую простыню.

Он не остановился — удерживая её рукой за талию, ритмично — синхронно с большим пальцем в её анальном отверстии, двигал своим тазом, входя и выходя из неё ещё долгое время.

Потная, истомлённая удовлетворением сверх меры и вконец обессиленная, она уже не помогала ему, а в который уже раз, застывая на вздохе, содрогаясь всем телом и судорожно сводя бёдра, только лишь громко выла на одной ноте, широко раскрыв рот и комкая простынь скрюченными пальцами…

Бизнес-партнёр крупной компании. Мать — две дочери. В успешном и упакованном браке пятнадцать лет. Около сорока лет отроду и, если особо не присматриваться, ещё хороша собой. Не часто, но уже и не раз, она прибегала к услугами мальчиков по вызову, для полного раскрепощения и снятия стресса. Но никогда не чувствовала себя удовлетворённой до конца, даже и в групповом сексе, с тремя мальчиками сразу — много суеты и смен положений. Да и происходило всё как-то механически, как у станка. Так что — это всегда оставляло осадок сожаления о неразумно потраченных деньгах.

Этот же исполин превзошёл все её ожидания. В её глазах он предстал большим и красивым зверем, она и чувствовала в нём что-то поистине звериное, несмотря на всю его деликатность, скрытое до поры до времени и готовое проявить себя в любую секунду. Это вызывало в ней восторг свободного падения в пропасть и заводило до небывалых эмоциональных и чувственных высот. Хотя краем рассудка она и понимала, что это всё-таки игра, но тем не менее она, всецело предоставляя своё тело для его утех, жадно и со страстью конченной нимфоманки сама хотела насытиться до краёв — через край, как в последние секунды жизни. Да и он был бесконечно неутомим, и достигнутых оргазмов было несчесть — такого она ещё не испытывала…

И у этого красавца, подобная встреча, также была далеко не первой. Правда, все они заканчивались всегда одинаково. Для достижения момента своей кульминации, он наворачивал на свою руку женские волосы и плавно потянув их вверх и на себя, приподнимал женскую голову.

На такое, женщины, закрыв глаза, взвизгивали, а иногда и стонали, от предвкушения ещё большего наслаждения — они трепетали перед ним и их заводила его фантазия. Дальше же, когда другой рукой он плавно и нежно прихватив горло сдавливал его, небольшим удушением обостряя женские ощущения — иногда доходило даже до истерических слёз, они старательно подыгрывали ему.

Понимание происходящего приходило слишком поздно, когда дыхание перекрывалось полностью. Все усилия, чтобы освободиться от железных объятий были тщетны. С любой, даже крупных форм, женщиной — были и такие наегопамяти — он, обладая неимоверной силой, управлялся как с пушинкой. Сжимая и без того сжатые бёдра, дёргаясь ногами, да и всем телом, женщины, пытаясь освободиться, подавались вперёд, но этим, сами того не ведая — заставляя его ещё глубже входить в них, доставляли мужчине ещё большее наслаждение. В этот момент он, учащённо дыша, прислушивался к себе, прикрыв глаза, отмечая мгновения, приближающие его к наивысшей точке торжества проникновения в женскую плоть и с каждым из таких мгновений, всё более и более, сжимая и без того уже до предела сжатое горло.

В последние секунды своей жизни, женщины из последних сил пытались разомкнуть чудовищные тиски — ломали ногти на пальцах, впиваясь в кожу мужского запястья и вытаращивали глаза от бесплодных попыток вдохнуть воздуха.

Мужчина же, удерживая за горло и бёдрами прижимая к себе, бьющееся в предсмертных судорогах женское тело, запрокидывал лицо и полуоткрытым ртом издавал рычание — конвульсивно вздрагивая, и достигал пика.

После того как женщина переставала подавать признаки жизни, он убирал руку с горла и перемещал её вниз на женскую грудь, и начинал мягко её массировать, нежно сжимая соски большим и указательным пальцами. Не опуская лица и не открывая глаз, постанывая от наслаждения он ещё несколько минут совершал телодвижения, не покидая ещё неостывшее, но уже мёртвое тело…

Вот и сейчас всё шло к тому же — волосы уже намотаны на ладонь и рука, пока ещё нежно, уже обхватила шею. Дело осталось за малым.

Сначала, правда, я открыл глаза и безо всяких, там, рывков и рычаний, и только вот теперь — утро.

Через открытую балконную дверь и полуоткрытое окно пробиваются полосы солнечного света. В самом дверном проёме балкона, выпукло облегая плотный утренний воздух, слабо колышется лёгкая и прозрачная занавеска. Едва заметное движение свежей, рассветной прохлады по квартире. Еле слышное, уютное урчание холодильника. Тикают часики. В отдалённый шум утреннего города, вплетается щебетание ранних, летних птах и… крик петуха. Во даёт. Как в деревне. А как выводит, паразит! Хм. Беззаботное и далёкое детство.

Дашины волосы опять на моём лице и свободно разметались по её спине. Она ещё спит — чуть посапывает и опять почти вся на мне. Хм. Перебралась. Снова её левая рука, только пальцами, у меня под шеей, правая рука подсунута под мою левую руку и расслаблена, и своей левой щекой она лежит на моём левом плече, и чуть свешивается к предплечью. И её нога, согнутая в колене, тоже на мне. В этот раз, перед тем как лечь, я разделся и сейчас очень и очень чувствую на себе её голую грудь и живот — полы у рубашки распахнуты.