— Ну и…

Люси, на мою настойчивость, опять вздыхает и проговаривает:

— Без неё… — кивок в сторону Даши, — с тобой, было бы очень трудно.

— Ну… Провидец… Короче, больно была охота тащиться чёрти куда за дырками в собственной башке. Дебилизм про спасение человечества это вон… для массового венца творения. Планктон, мать их… Да и ни все озабочены величайшей миссией на этой… Ладно… И потом Люси, как на духу, не обвиняй меня в человеколюбии. Ненавижу я людскую венценосность. Кстати я и не скрываю. Венцы, блин, на верёвочке, с милосердием… в кармане, вместо фиги… Правда, понимаю, что люди-то ни в чём и не виноваты… Вообще ни в чём.

— Ну хорошо. Где-то я с тобой согласна. Но всё-таки уясняй — игра не нами создана. И мы всего лишь обеспечиваем и помогаем играть.

Да я и сам уже сообразил, поэтому просто затягиваюсь на полсигареты, до лёгкого головокружения и пускаю дым колечками:

— Хо-коу.

Усмехнувшись, она продолжает:

— Пропадали никуда не пропадая.

Спохватываюсь, поперхнувшись дымом:

— Кхм… Эт как же?

— Помог случай.

— И даже у вас… — натыкаюсь на её осуждающий взгляд, — у нас, случай.

— Да, мой дорогой.

Замолкает, на мгновение уйдя в себя и в следующую секунду, глядит мне в глаза — пристально и неулыбчиво:

— Поэтому и ты!

Тут же предостерегающе приподнимает обе ладони в ответ на моё воодушевлённое стремление задать вопрос:

— Я имею в виду тебя, про которого уже всё решено, не задаваясь вопросом почему ты. Но об этом позже. Так вот. Смерть молодой женщины, преждевременная.

Задумывается и только через несколько секунд продолжает:

— Нас заинтересовал не сам факт, а странность… Вообще-то, если честно, то это был шок. В общем, её прекрасное омоложение в течение каких-то нескольких часов до этого.

— Ух ты… Погоди, а как же…

— Изоев, ты вне рамок и разговор о тебе особый. А Даша… Процедура эта очень тонкая, с огромной проработкой причинно-следственных связей, с памятью и, заметь, не только её, и многим чем ещё. И потом — это моих рук дело и только моих, и по великой необходимости. А тут… представь себе, ничьих! Вчерашняя учительница начальных классов, в сорок пять лет сбрасывает вместе с весом в двадцать кило ещё и… двадцать пять лет жизни.

— Ни хрена!

У меня вырывается непроизвольно, да и кто бы промолчал. А Лю, в подтверждение моей эмоции, чуть кивает головой и оставляет взгляд исподлобья:

— Она решила поучаствовать… Как ты думаешь где?

И видя продолжающуюся ошарашенность на моём лице, поясняет:

— Правильно, в кастинге… в стриптиз-бар. Мм? Как тебе?

— Во, даёт. — и моя рука невольно тянется к затылку.

— Правда, в жизни она была одинока. Как-то так… Не сложилась у неё. В общем, сдулась… Вернее вспухла прямо на глазах. — прикрыв кулачком рот и зажмурившись, коротко кашляет. — Неприятная картина. Система среагировала очень быстро, адекватно и неумолимо.

— Люди-то как восприняли?

— А?.. Нет. К тому моменту она была уже у нас… Вот с тех пор, и начали мониторить застывшие картинки, и находить… Никогда не видел как цветёт куст чайной розы?

Сразу-то и не понимаю о чём это она, а только хлопаю глазами.

— Роза, Илья, чайная роза. Мм?

— Фу ты. Ну конечно.

— А в вечной мерзлоте, в снежной степи и под открытым небом?

— Где?!

— А я видела… Жалко, правда, очень мало живут в таком холоде.

— Ни фига себе! И такое наблюдалось?

— Да, к сожалению.

Она опять затягивается и тлеющий огонёк, вспыхивая, поглощает табак и бумагу, опуская границу пепла и приближаясь к фильтру, в её губах:

— Отдельные индивиды пытаются… Да что там, уже играют на нашем уровне. — сощуривается, выпуская дым. — И это…

— И это даже и ни плохо, а… — теперь до меня доходит и ни только в общем. — Нет, погоди, не так. Чем вообще может закончится вся эта канитель, если… не определить?

Легко вздохнув она произносит:

— Да всё очень просто. По щелчку уйдём в точку…

— Ух ты! А вот это классно. И по фигу. Да?

— Да. Будто электровилку из розетки выдернуть. И всё. И не ёрничай, мой дорогой. Никто терпеть не собирается. Вопрос лишь в том… В общем или, или. Да. — подтверждает, кивнув с уже отрешённым видом на последнем слове, вся внутри своих мыслей, но спохватывается. — Отлавливали и кстати, омоложение прекратилось.

— Хм… Получилось только у этой девочки?

Лю задумывается, пожимает плечами и, отрицая, покачивает головой:

— Наверное так. У других не получается. Ммм… всего лишь тонус повышен и будто бы… — легко усмехается, — пластику по всему телу делают. Вот эти, четверо, тому подтверждение. Странно конечно, будто бы…

Она не заканчивает фразы и сосредоточившись, очень серьёзно на меня смотрит:

— Мы не можем определить что это. — встряхивает головой и сжав кулачки пристукивает ими по столу. — Это звучит дико, я знаю. Для всех нас звучит дико. Но тем не менее, мы не можем понять почему такое происходит. С психиатрией и с гипнозом здесь нет ничего общего. Проверяли. Только лишь… похожесть, да и то… краем. Да, кстати, и с, так называемой, диссоциативной фугой тоже лишь внешняя схожесть… Но тогда, что это? То ли… системная ошибка, то ли это… сбой, или что-то иное. И если… То что это?

В моей голове моментально возникает мысль, что это может быть кто-то из своих. Лю резко отстраняется, как от удара, на мгновение закрыв глаза и интенсивно, отрицая, качает головой, опять сжимая кулачки:

— Исключено. Даже и обсуждать нечего. Такого быть не может.

Внезапная холодная отстранённость её тона, если не сказать большее, убеждает — у меня сразу же пропадает охота проявлять свои аналитические способности, но…

— Вы же их отлавливали, Лю. Ну и… по методу Мюллера, третья степень устрашения… или… защекотать до икоты. — на это она теплеет взглядом и черты её лица разглаживаются. — Да и вообще, Люси, ну почему три группы-то?

Этот вопрос её возвращает и она, с пониманием чуть качнув головой, откидывается на спинку стула. Уперев ладони в край столешницы и сбрасывая с себя сиюминутное напряжение, коротко, по-спортивному, выдыхает и отводит взгляд в сторону:

— В один момент получили отпор… Правда, кулаками. Кстати, одна из составляющих, почему ты. — а я даже и не пытаюсь дёргаться со своим вопросом. — В общем, конечно же, их всех всё равно отловили. Задействовали местных силовиков. Сам понимаешь, в аргументах у нас недостатка не было… В общем все живы и без памяти после восстановления. Совсем не помнили… Ничего…

На последнем слове, произнося его по слогам, она понижает голос и устремляет на меня взгляд в котором явно читается осенившая её, догадка:

— Подожди… Может быть это и есть… — и совсем упавшим голосом заканчивает, — то самое… пресловутое правило. Мм?..

Отстраняется, садясь прямо, и отрицая, качает головой, будто бы не веря самой себе. Зато я, сразу же понимаю о чём она и подхватываю:

— Что ничего такого… не будет. Да?.. Короче, всё ништяк будет. Да?.. Ну там, просто заберут… И ничего, и всё. Мм?.. Такие правила. Мм-гм?

— Ну да.

Она соглашается автоматически, неосознанно — я чувствую, и несколько секунд мы, замолкнув и в застывших позах, будто бы сканируя глазами, пристально смотрим друг на друга.

— Стоп. Лю!

Кажется меня зашкалило — Люси делает страшные глаза и прикладывает ладонь к своему рту. Тут же, махнув на меня другой ладошкой и со страданием на лице, шепчет.

— Ты с ума сошёл! Тихо, разбудишь.

— Люси. — я почти что шепчу. — Они же не сами, Лю! Это кто-то! Именно кто-то на сходняке им вливает. Не гипноз. Нет! В сознанке, под роспись! Понимаешь? Инструктаж, мать его. Сто пудов!

Для пущей убедительности, чуть ли не ложась грудью на стол, подвигаюсь в её сторону и также как и она, сжатыми кулаками пристукиваю по столешнице:

— Им каждому в уши вдули перед тем как! К бабке не ходить! Отвечаю!