Изабелла Мирбо трижды доставала шкатулку королевы из тайника и каждый раз разрешала своей дочке заглянуть внутрь. Она описывала каждую вещь и рассказывала о ее происхождении. Сокровищ немного, говорила Изабелла, но все они незаменимы и могут стать опасны, попав в руки врагов королевы. Маленькая Алиса спрашивала, каким образом враги могут причинить вред королеве с помощью этих маленьких штучек, но ее настырные детские вопросы оставались без ответа.

С годами Изабелла сказала больше. Они не могли послать королеве письмо, потому что это было опасно — даже после того, как сиятельная госпожа освободилась из крепости Солсбери: а если ее враги перехватят письмо, нагрянут в Морстон и найдут шкатулку? Уехать из поместья мать Алисы тоже не могла, ведь это означало бросить драгоценности без присмотра — такие незаменимые, такие важные драгоценности, что и не передать словами. Кроме того, Изабелла и ее семья не должны были привлекать внимание к себе и к Морстону, даже если в поместье не хватало зерна после скудного урожая. Тихая, уединенная жизнь — вот единственный способ уберечься самим и уберечь королевские сокровища.

Когда умер король Генрих, Элеанора прислала письмо владельцу Кернстоу, в котором именем своего сына, нового короля, освобождала Морстон от королевской подати в благодарность за верность Изабеллы Мирбо, с которой та служила своей королеве в первые годы ее заточения.

Изабелла и Уильям Морстонский встретили новость де Рансона с радостью, но шли дни, и радость сменилась испуганным недоумением. Королева ни разу не обратилась к Изабелле с просьбой вернуть шкатулку. Может, они сами должны привезти ей драгоценности, ведь она уже на свободе?

Наконец Уильям и Изабелла взяли свой секрет — маленький сундучок, который хранили под каминной полкой в спальне, — и отправились в Виндзор, чтобы отдать его королеве. Разумеется, они не посмели написать ей перед тем, как пуститься в путь, — это было рискованно.

Они прибыли ко двору слишком поздно и не застали королеву: она отправилась во Францию, не ведая об их приезде. Уильям и Изабелла, усталые и разочарованные, привезли свою ношу обратно в Морстон.

В ту зиму в рыночных городках бушевала лихорадка. Когда Уильям привез свою жену домой, на лице его уже выступил роковой пот. Ослабевший и беспомощный, он смотрел, как Изабелла и Алиса сами уложили шкатулку в тайник перед камином, а потом с трудом задвинули на место тяжелую каменную плиту. Несколько недель спустя слегла Изабелла и отправилась в могилу вслед за своим мужем. Алиса осталась одна. Она не знала, как найти королеву, да и не смела прервать долгое молчание Морстона.

Могла ли она предположить в то последнее лето своей невинности, что уже слишком поздно принимать меры предосторожности?

Де Базен вел жену вниз по лестнице в зал, держа в руке кожаный ремень. Каменные ступеньки были почти одинаковой высоты, однако любому, кто попадал в этот дом впервые, приходилось сбавлять шаг из-за их неровности. Раймон с одобрением заметил, что пятая ступенька над залом выше остальных — первая ловушка для неприятеля, которому удастся проникнуть в крепость.

Он обернулся к леди Алисе и протянул ей руку. Она взглянула на меч, который он держал в другой руке.

— Вы что же, будете каждое утро выходить к столу при оружии?

— До тех пор, пока не узнаю, что на уме у жителей Кернстоу.

Она чуть заметно кивнула и взяла его за руку.

— А что вы им скажете? Про мое… ну, про то, что случилось?

— Ничего.

В другом конце зала молодая кухарка поставила на стол блюдо с хлебом и устремилась обратно в кухню. Воины сидели за столом и тихо переговаривались, ожидая своего хозяина-молодожена.

— И вы тоже будете молчать, миледи. Если вы начнете отвечать на вопросы, то скажете больше, чем следует. Пусть служанки думают что хотят. Ведь им кажется, что это я заставил вас так кричать. — Он улыбнулся. — Этим шлюшкам давно пора проявить к вам должное уважение.

На лице Алисы промелькнула и тут же пропала легкая улыбка.

— Они будут уважать меня за то, что мой муж — зверь? — Голос жены был твердым, но ее рука дрожала на его ладони.

Раймон сжал ее пальцы.

— Нет, за это они не должны вас уважать. Но когда они увидят, что вы сидите за столом рядом со зверем и бесстрашно делите с ним хлеб, они больше не будут украдкой переглядываться между собой.

Алиса опять улыбнулась.

У Раймона захватило дух. Улыбка делала ее лицо таким красивым, что в его жилах вскипала кровь. Жаль, что нельзя прямо сейчас увести жену обратно в спальню и подарить ей несколько минут восторга! Даже если он повернется спиной к своим воинам и уйдет наверх вместе с леди Алисой, вид щепок от проклятой шкатулки и подарка старой королевы охладит его желание.

Он опять обернулся к столу.

— Пойдемте. Сядьте ко мне поближе и забудьте про королеву Элеанору и ее подарок. Мои люди смотрят на вас. Вы же не хотите, чтобы они думали, будто я с самого утра расстроил свою жену?

Рольф Неверс вышел к столу позже всех и сел рядом с воинами.

— Лошадь готова, милорд. Седло вымыто и лежит у дверей конюшни.

— Далеко отсюда до Данхевета?

— По южной дороге — полдня езды, милорд. Вы и леди Алиса хотите…

— Нет, мы с леди Алисой будем объезжать границы Кернстоу. А в Данхевет поедет Эрик. — Молодой рыцарь хотел что-то сказать, но Раймон слегка махнул рукой, предупреждая его вопросы. — Ты отправишься в Данхевет сегодня утром, Эрик. Я дам тебе поручение.

— К судейским? — Неверс осушил свой кубок с элем. — Вы хотите связаться с судейскими, милорд?

Раймон посмотрел на управляющего.

— У меня поручение личного характера. А что, в Данхевете сейчас заседает выездная сессия суда?

— Нет, милорд.

Неверс опять побледнел. Неужели он боялся, что Раймон привлечет его к суду за те маленькие вольности, которые он позволял себе в отсутствие хозяина?

Сидевший напротив Ален начал рассказывать, что узнал вчера вечером про Данхевет: говорят, там есть симпатичные шлюшки, сестры-близнецы, их дом рядом с рынком. Эрик виновато взглянул на Виду и стал слушать Алена.

Жена Раймона уронила нож на стол.

— Милорд, — проговорила она, — вы посылаете своего человека в Данхевет за шлюхами?

Раймон улыбнулся. Судя по сдержанному негодованию в ее тихом голосе, Алиса явно не одобряла его возможного интереса к жрицам любви. Он перегнулся через стол.

— Эрик, Ален! Ваш разговор про шлюх оскорбляет мою жену. Ты, Эрик, поедешь в Данхевет с моим поручением. Один ты доскачешь быстро и успеешь к вечеру вернуться обратно, если не будешь заходить к шлюхам. А ты, Ален, останешься здесь, поучишься держать язык за зубами.

Раймон поднял маленький столовый нож жены и положил его ей на тарелку. Когда Эрик узнает, что ему предстоит иметь дело с торговцами тканями, с его лица сойдет эта глупая ухмылка. Если парень сумеет подобрать ткани, достойные леди Алисы, только тогда Раймон откроет своейзаинтригованной жене цель его поездки.

Данхевет. Укрепленный городок, в котором держат осужденных преступников, проводят выездные сессии суда и вершат королевское правосудие над виновными. Базарная площадь расположена вблизи стен замка, и торговый день на ней иногда заканчивается повешением вора. Или убийцы.

Не может быть, что поручение де Базена как-то связано с выездной сессией суда! Он отвел молодого Эрика в дальний угол зала и о чем-то тихо с ним посовещался. Один раз он прервался и, слегка сдвинув брови, взглянул на Алису. Нет-нет, с какой стати он будет подозревать ее в…

Если она подумает это слово, то оно проявится на ее лице и подозрения Раймона усилятся.

Алиса встала из-за стола и пошла на кухню. За последние два года она поняла, что праздность — ее враг. Когда она переставала двигаться, молча садилась и задумывалась освоем, морстонцы начинали беспокоиться: им казалось, что у их госпожи случилось какое-то страшное несчастье. Поэтому она постоянно находила себе дела, чтобы люди не задавали ей лишних вопросов, не сплетничали и не давали повода для подозрений королевским уполномоченным в Данхевете.