Налетел новый порыв ветра. Он с пронзительным свистом обогнул зубчатую пирамиду. Лошадь под Алисой испуганно метнулась в сторону и вскинула голову. Алиса отпустила повод и вцепилась в гриву обеими руками. Ноги соскользнули с ремней упряжи.

Сначала Раймон увидел лошадь. Она неслась прямо на них с запада и чуть не налетела на горящие факелы. Ее толстая шея была в пене, по вздувшимся бокам хлопали сломанные оглобли, а недоуздок перекрутился между ушами, запутавшись в густой гриве.

Эрик поймал кобылу и расправил недоуздок на ее широкой голове.

— Она, наверное, из Кернстоу, милорд. Она бежала туда. Видимо, это та самая лошадь, которая была с повозкой.

— Ты поведешь ее за собой.

— Милорд, вы думаете…

— Захвати лошадь.

С этими словами Раймон развернул Шайтана и опять вывел его на болотную дорогу. Страх сжимал его внутренности в тугой комок боли. Где-то впереди произошло насилие — об этом свидетельствовал перекрученный недоуздок. Может, она лежит на обочине, под сломанной повозкой?

Если с ней что-то случилось, он убьет ее любовника медленно — сначала отрубит руки, потом ноги, потом голову.

Было бы глупостью идти пешком через морстонское болото ночью. Если она поддастся панике и побежит к далекому костру, это может стоить ей жизни. Она собьется с дороги или оступится и угодит в одну из темных мелких луж, под которыми скрываются трясины и из которых ей ни за что не выбраться в одиночку.

Взошедшая луна тускло освещала дальние пирамиды, отмечавшие кружной путь среди опасных болотных топей. Через каких-то два часа луна начнет снижаться и дорога погрузится во тьму. Болота опять станут смертельной ловушкой для ночных путников.

Даже если она рискнет ускорить шаг, ей далеко не убежать — ноги изранены. Меньше часа назад ветер пронзительно завыл в щелях самой большой пирамиды — белой каменной груды, которая очень напоминала стоящего человека. Лошадь испугалась и ускакала. Мгновение спустя Алиса поднялась с земли и увидела, что кобылы нет. Разбитые колени и ладони немилосердно саднили.

Ей понадобилась вся ее решимость, чтобы пройти мимо высокой пирамиды. Тонкий пронзительный свист непрестанно менял тон в зависимости от того, усиливался или стихал северный ветер. Когда она проходила, звук упал до тихого жуткого шипения.

Страх окончательно лишил Алису смелости. Если бы она не упала с лошади, то сейчас позволила бы испуганному животному отвезти ее обратно в Кернстоу, оставив последнюю надежду вовремя добраться до Морстона и скрыть следы своего преступления. Но лошадь убежала, и она оказалась совсем одна на этой дикой земле, ближе к Морстону, чем к Кернстоу.

Алиса шла на запад и не оглядывалась назад.

Они нашли повозку у дороги. Она наполовину погрузилась в черную воду, рябившую от ветра. Де Базен заставил Шайтана войти в грязь и, спрыгнув с седла, поднял завалившуюся на бок повозку. Темные волнистые волосы, которые плавали на поверхности воды между колесными спицами, оказались пучком травы. Раймон сжал их в кулаке и крикнул Эрику, чтобы тот дал ему свою пику. Яростно ругаясь, он тыкал древком пики в болотную жижу, как совсем недавно делал своим мечом в кернстоуской реке. Это было всего час назад, но ему казалось, что прошла целая вечность.

Воины позвали его на дорогу, оторвав от отчаянных поисков, и осветили факелом оглоблю повозки, на которой не было кожаного повода. Отвязанные вожжи свисали с упряжки пугливой кобылы с бельмом на глазу.

Солдаты предположили, что леди Алиса сама распрягла лошадь и попыталась вернуться в Кернстоу. Она должна быть где-то поблизости. Наверное, госпожа сбилась с дороги, и они проехали мимо нее в темноте.

Раймон выбрался из лужи и молча сел на Шайтана. Он не отрицал, что его жена взяла повозку, и не отвечал на немые вопросы, написанные на лицах воинов, которые озадаченно смотрели на него в свете факелов. Скоро, оченьскоро они узнают правду.

— Едем на запад, — скомандовал он.

— Милорд, она, наверное…

— Мы едем на запад, — повторил Раймон, — а тому, кто еще раз откроет рот, я отрежу язык.

Морстонский костер теперь казался больше. Спустившийся туман окрасился цветом пламени, и по горизонту расползлось рассеянное малиновое свечение.

Еще немного, и она будет дома. В слабом свете морстонского костра посверкивала полукруглая придорожная лужица. Это был первый из болотных прудов, расположенных меньше чем в миле от замка.

Она не ожидала так скоро услышать отдаленный шум моря. Его ритм был слишком частым и неровным. Наверное, это ветер поднял такой странный, беспорядочный прибой.

Алиса перестала вслушиваться. Может, она перепутала направление? Она обернулась и удивленно попятилась. Костер в Кернстоу, который должен был быть всего лишь слабой точкой света у нее за спиной, оказался слишком большим. И слишком высоким…

Он двигался! Волнообразно, делясь на языки пламени, которые многократно пересекались друг с другом и росли.

А мерный шум издавало вовсе не море.

Сзади ехали всадники — они неслись во весь опор, их факелы виднелись сквозь низкий туман. Алиса побежала.

Топот копыт становился все громче. Нестройные голоса и хриплые выкрики перекрывали вой холодного ветра.

Алиса бросилась с дороги к высоким кустам у пруда. «Закрой глаза, — говорили пастухи, — и охотники пронесутся над тобой. Их дыхание — холодный огонь, от которого стынет кровь, а глаза превращаются в лед. Если ты на них посмотришь, то больше уже ничего не увидишь в этой жизни».

Топот утих. Ветер тоже. Теперь была слышна лишь поступь одной лошади — обычной земной лошади, которая медленно, тяжело и неумолимо перебирала копытами по замшелой земле.

Алиса подняла глаза и открыла рот, задохнувшись в немом крике. Ее перехитрили! Земной перестук копыт был уловкой, которая заставила ее взглянуть на дьявольских всадников.

Вернее, на одного всадника — он был один. Факел у него в руке отбрасывал желтое пламя, но глаза лошади и ее адского седока сверкали красным огнем. Как и обнаженный меч на боку у призрака.

Он увидел свою жену впереди на дороге. Она была одна. Быстрой тенью она метнулась с тропинки и скрылась в зарослях.

Это ловушка! Любовник Алисы спрятался первым, а ее оставил на дороге, чтобы она заманила своего мужа в засаду. Там, наверное, притаились и другие мужчины, ожидая, когда он подъедет поближе.

Губы Раймона брезгливо скривились. Только самый последний трус станет рисковать жизнью своей дамы! Охваченный гневом, Раймон Фортебрас уже не думал о том, сколько вооруженных воинов ждут его в темноте. Он убьет их всех. И сделает это один.

А если там только его жена со своим любовником, то лучше, чтобы у этой измены не было свидетелей. Он остановился и стал вглядываться в темноту, но залитые лунным светом кусты даже ни разу не шелохнулись. Если где-то и есть вооруженный отряд, то он не здесь, а дальше.

Раймон обернулся и крикнул своим людям:

— Поезжайте назад!

Разумеется, воины его не послушали. Они поскакали к нему, подняв свои мечи и выкрикивая вопросы.

— Милорд, вы ее нашли?

— Поезжайте назад — немедленно, черт возьми!

— Вы нашли ее, милорд?

— Назад! — взревел он. — Иначе, клянусь сатаной, я сам порублю вас всех на куски.

Они остановились в некотором отдалении. Раймон услышал голос молодого Эрика, который сказал остальным, что видел убегавшую с дороги женщину. Солдаты загалдели, обсуждая странную выходку Алисы. Мол, она играет с огнем, навлекая на себя гнев господина.

Они начали разворачивать своих лошадей на восток.

С мечом в руке Раймон ждал, когда его воины покинут берег пруда. Они ехали медленно, переговариваясь между собой. Никто не смеялся. Даже если эта женщина устроила праздничный розыгрыш, то она зашла слишком далеко. Подумать только — так заморочить голову лорду Фортебрасу! Нет, это добром не кончится.

Голоса удалялись. Когда они смолкли совсем, Раймон медленно подъехал к кромке воды.