Она побоялась вернуться в конюшню и взять там серую кобылу Неверса. В эту ночь Фортебрас выставил во дворе замка четырех часовых. Они увидели бы, как она выводит лошадь за ворота.

Пройдя немного вперед, она взяла лошадь за поводья и села в двуколку. Кобыла попыталась развернуться, потом встала и уперлась — ни с места. Алиса вылезла из повозки и повела лошадь по извилистой тропинке от пирамиды к пирамиде, отыскивая в темноте белые камни, тускло сиявшие в свете восходящей луны.

Алиса понимала, что надо отпустить упрямую лошадь: без этой робкой животины она быстрее доберется до места. Но оставалась надежда, что, как только они отойдут подальше от конюшни, кобыла сделается послушной и все-таки отвезет ее на запад. К тому же с лошадью было не так страшно.

Алиса всегда боялась болота. Здесь витали призраки мертвецов, которые убивали всех, кто их увидит. Они взмывали над залитыми лунным светом камнями и летали на своих красноглазых конях на высоте человеческого роста от земли, выискивая добычу.

Пастухи называли этих всадников дикой охотой и не отходили от своих домов и полевых костров, когда слышали о приближении болотного духа. Если не смотреть на них, говорили пастухи, то можно остаться в живых.

Болотные призраки начали сниться Алисе после той ночи, когда она совершила убийство. Де Рансон был с ними, он искал ее своими большими мертвыми глазами. Кричал ей, что она тоже проклята и обречена целую вечность летать над этими холодными пустынными землями вместе с охотниками, лошадьми и гончими псами.

Когда ей приснилось это в первый раз, она проснулась в ужасе. Собрав все свое мужество, она подошла к узкой бойнице и взглянула на новый амбар для зерна, где под земляным полом лежал де Рансон. Что она ожидала увидеть? Широко распахнутую дверь, а внутри — голубые призрачные огни? Эмма услышала, что ее госпожа встала, и велела ей снова лечь. Если хоть одна живая душа в Морстоне узнает о том, что Алиса боится амбара, — им несдобровать, напомнила старая няня.

Было непросто посмотреть в лицо морстонцам наутро после праздника — после совершенного преступления. Было непросто казаться спокойной, когда отец Ансельм сказал, что кузнец Ханд отправился в Святую землю вслед за де Рансоном. Эмма приняла слова глухого священника за старческие бредни, а морстонские кухарки, у которых раскалывалась голова после вчерашнего эля, и подавно не обратили на них внимания. Сам же отец Ансельм, как это бывает со стариками, почувствовал недоверие своих слушателей и перестал говорить о том, что видел в предрассветный час, после захода луны.

Алиса и ее старая няня соблюдали осторожность. Они понимали: малейший намек на то, что де Рансон побывал в Морстоне в праздничную ночь, возбудит любопытство, вслед за которым последует неминуемое разоблачение. Кузнец Ханд — третий человек, знавший правду о той ночи, — пропал без вести.

Расстроенная Алиса попыталась разыскать кузнеца, но Эмма пресекла ее поиски. Ханд их не выдаст. Не потому ли он и убежал, что боялся быть осужденным в сокрытии преступления? Ведь он помогал прятать труп своего господина. Где бы Ханд ни нашел убежище, он никогда не расскажет о том, что видел в ту ночь.

Алиса придумала план. То, что случилось в пустынном морстонском поместье праздничной летней ночью, могло повториться через год, в следующий день солнцестояния. Морстонцы вновь покинут крепость и свои дома и соберутся на утесе у костра. А тем временем их госпожа и ее служанка вернутся в Морстон темными полями и, никем не замеченные, сделают свою страшную работу.

Но в следующем году, когда наступила праздничная ночь, разыгралась непогода. Полил сильный дождь, и у костра остались лишь молодые и глупые. Остальные же вернулись в замок и пили праздничный эль, столпившись в комнате для охраны, после чего продолжили веселье, разойдясь по кладовым и сараям. К горлу Алисы подступила тошнота, когда она увидела, как две смеющиеся тени зашли в амбар, чтобы предаться любовным утехам на неосвященной могиле де Рансона, о существовании которой они даже не подозревали.

И Алиса стала ждать следующего летнего праздника, моля Бога, чтобы теперь погода была ясной.

Она не знала, что до этого времени случится столько непредвиденного. Что королева, молчавшая столько лет, вдруг потребует свои сокровища. Что она вспомнит про дочь своей покинутой фрейлины и пришлет мужа для Алисы. И что муж окажется благородным рыцарем, который больше всего на свете ненавидит убийство.

Алиса слишком сильно натянула поводья, стиснув их в кулаках и впившись ногтями в кожу ладоней. Она заставила себя разжать пальцы и ослабить вожжи.

В этот момент лошадь шарахнулась от высокой пирамиды, которая отмечала середину пути между Кернстоу и Морстоном. Алиса вскрикнула и попыталась удержать кожаные поводья, но кобыла вырвала их из ее потных рук и свалила повозку в грязную жижу рядом с каменистой дорогой.

Де Базен ничего не сказал своим людям, кроме того, что ищет жену. Он скрыл от них сообщение Уота и не стал напоминать про таинственного незнакомца, который бродил вчера ночью по берегу реки. Он не мог заставить себя выговорить ту единственную разумную причину, которая могла объяснить исчезновение леди Алисы из Кернстоу: эта женщина сбежала со своим первым любовником — любовником, страсть к которому довела ее до полного безрассудства и который в конце концов похитил Алису у Раймона. А иначе зачем ей было тайком уходить из дома?

Она сбежала с любовником после того, как три долгие ночи терпела в постели своего мужа — сначала просто уступая его натиску, потом искусно разыгрывая ответное желание.

Раймон сомкнул пальцы на рукоятке меча и обернулся — за ним двигалась цепочка всадников. Жаль, что с ним его люди. Ему хотелось одному найти Алису и ее таинственного похитителя.

Если любовник Алисы — рыцарь с отрядом собственных воинов, которые прикрывают ее побег, то для встречи с ними Раймону понадобятся его люди. Если же он приехал за Алисой один, то Раймон отправит своих воинов обратно в Кернстоу, пусть догуливают праздник. Может, им повезет и они найдут себе шлюх, которые будут без обмана ублажать их в постели. Его рыцари никогда не узнают, что все они — даже те, кто платит своим любовницам, — счастливее лорда Фортебраса, которого провели, как мальчишку.

Он хотел разобраться с Алисой и ее любовником наедине.

Мужчину он убьет сразу, чтобы утолить жажду крови. А потом…

Один Бог знает, что он сделает потом.

Лошадь не хотела разворачиваться к груде камней, а повозка была слишком тяжелой, и Алиса не могла вытянуть ее из болота. Она подошла к кобыле, чтобы выпрячь ее из оглоблей. Вдруг густой утесник, росший поодаль от дороги, тихо зашумел и пригнулся к блестящей черной трясине. Алиса замерла и прислушалась, сердце ее бешено стучало в груди.

Это ветер.

Как в недавнем сне, поднявшийся северный ветер свистел вокруг пирамиды из камней, брызгал в лицо Алисе каплями мелкого дождя. Но в отличие от того, что было во сне, позади нее лежали слишком большие пространства болот. Она слишком далеко отъехала от Кернстоу и уже не могла вернуться туда как ни в чем не бывало. Половина пути пройдена. К тому же в Морстоне ее ждало дело, с которым старая Эмма не справится в одиночку. Это была их последняя возможность устранить нависшую над ними опасность.

Она ругалась и тянула за поводья до тех пор, пока лошадь не двинулась вперед по узкой дороге. У пирамиды Алиса придержала поводья и, вскарабкавшись по камням, забралась на широкую спину кобылы.

Впереди виднелся морстонский костер. Он был меньше, чем в Кернстоу, но Алиса уже различала ритмичное мерцание пламени, трепещущего на ветру.

Снова послышался тонкий свист ветра, лошадь развернулась к дороге и пошла на запад. Алиса схватилась за ее гриву и зацепилась ногами за ремни упряжи, мысленно благодаря Бога, что с ней рядом животное, что она не одна на страшном темном болоте.

Ветер прекратился так же внезапно, как и налетел. Алиса открыла глаза и увидела впереди следующую пирамиду. Морстонские огни теперь казались ближе. Алиса похлопала лошадь по крупу, побуждая идти вперед.