— Знаете, а я не откажусь! — ухватился я за ее косвенно высказанное предложение.

И хозяйка принялась хлопотать, обхаживая гостя. На столе появилась большая ваза с шоколадным печеньем, пиала с вареньем, тарелочка с галетами, нарезка из буженины и сыра, хлебушек, баночка какого-то иностранного паштета… В общем, не чаепитие, а целый завтрак! Для среднестатистического человека, конечно же. Мой разогнанный гормональной терапией метаболизм привык поглощать пищу в промышленных масштабах, так что это для меня даже не перекус.

Вскоре супруга заместителя поднесла мне исходящую паром чашку, и когда я принимал ее, то будто бы невзначай коснулся пальцев женщины. Мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы сохранить на своем лице благопристойное выражение порядочного гостя. Ведь невзирая на то, что жена Ивана Захаровича сейчас держала сосуд с кипятком, а в помещении было довольно тепло, если не сказать душно, ее руки оказались слишком холодными для живого человека. Будто я потрогал забытую на столе железную вилку. Не хотелось бы спешить с выводами, поскольку хозяйка дома вполне могла страдать от какой-нибудь патологии, вроде пониженного гемоглобина, анемии, нарушенной терморегуляции организма или гормональных сбоев. Но что-то мне подсказывало, что меня сейчас угощала чайком чья-то мертвая кукла…

Желая подтвердить свои выводы, я опрашивал супругу чиновника крайне напористо. Отпускал различные намеки, стремясь вызвать у нее хотя бы малейшую эмоциональную реакцию, которую бы уловил мой дар. Злость, возмущение, гнев, испуг. Но ничего. Штиль. Пустота. Абсолютный вакуум. Внешне-то она исправно хмурилась, фыркала, оскорбленно задирала подбородок, но вот внутренне… Передо мной будто не человек сидел, а бесчувственное изваяние. И я только сильнее убеждался в своей гипотезе о том, что женщина неживая.

Сам Иван Захарович, конечно, несколько мешал мне работать, усиленно пылая негодованием от моих вопросов. Но поскольку он занимал место с другой стороны кухонного стола, то я прекрасно ощущал, откуда дует ветер, так сказать. В конечном итоге, я загрубил уже настолько, что это надоело и самому кукловоду.

— Хорошо, Людмила, — постучал я кончиком ручки по листу бумаги, — но, быть может, у вашего любовника могла остаться обида на вас?

— Я же вам сказала, у меня нет никакого любовника!

— Кхм… да, понимаю, все-таки тут ваш муж, и вы…

— Алексей! — одернула меня женщина властным окриком, всем своим видом выражая неудовольствие.

— Ну может бывший любовник? — предпринял я последнюю попытку.

— Так, хватит! Мне все это уже надоело! — супруга заместителя встала с кухонного табурета и направилась к выходу. — Решай, Ваня, эту проблему без меня!

Проводив подчеркнуто плотоядным взглядом покидающую нас куклу, я будто бы опомнился и вернулся к разговору с ее мужем. Но ни единого сквознячка ревности от него так и не уловил.

— Так, ну мне все ясно, — многозначительно поведал я.

— Что тебе ясно?! — возмутился чиновник. — Какого хрена это сейчас было?! Ты что, Алексей, совсем обалдел?! Да я на тебя знаешь, куда жалобу накатаю?! За то что ты оскорблял мою жену, я…

Я молча слушал пространную речь собеседника, наполненную угрозами и посулами всевозможных кар, но не ощущал искренности. Он будто бы отыгрывал привычный спектакль, изображал то поведение, которое я от него должен ждать. Выходит, этот сученыш знает, что делит жилище с оживленным трупом? Но вот только кто она для него? Надсмотрщик, прислуга или связной с инфестатом, который владеет ее разумом? Пока неясно, но как бы там ни было, надо заместителя увести от нее подальше, чтоб не спугнуть кукловода, и жестко расколоть.

— Слушай, Иван Захарович, ты же хочешь узнать, кто тебе подляну эту устроил? — вставил я слово, когда хозяин дома несколько выдохся.

— Ну, допустим, — недовольно поджал губы мужчина. — Но это не значит, что я должен слушать, как ты…

— Тогда поехали в отдел, я тебе по полочкам все разложу, — перебил я его и поднялся из-за стола.

— Что? Как? Уже? — растерялся заместитель главы.

— Ну конечно! Помимо твоих камер, есть еще система «Безопасный город», и на ней как раз кое-что интересное засветилось, — начал я сочинять на ходу, — а точнее кое-кто. Поехали, много нового узнаешь.

— Зачем тогда весь этот фарс нужен был?!

— Не фарс, а опрос, — ничуть не смутился я. — Это один из видов оперативно-розыскных мероприятий, и я обязан его провести в любом случае.

— Кхм… ну ладно, — неуверенно согласился чиновник и поплелся переодеваться.

— Супругу предупреди, что ты надолго, — бросил я ему в спину, — часа на три, минимум.

— Ага, хорошо, — на автомате отмахнулся от меня Иван Захарович, толком, похоже, даже не расслышав, что я ему сказал.

А пока он отсутствовал, я достал мобильник и принялся набирать сообщение, максимально коротко описывая ситуацию своему временному начальнику. Этого заместителя надо допрашивать, причем быстро. Чтобы неизвестный инфестат не успел спохватиться и свалить из Семенова. Надеюсь, Калистратову хватит мозгов не упрямиться и запросить подмогу из Нижнего Новгорода. Тут, конечно, городишко крохотный, но если мы спалимся, в одиночку его я оцепить ну никак не смогу. Крыса ускользнет из норы, и будем мы потом искать ветра в поле. Вот если бы можно было подманить кукловода на живца, то я бы его разделал под орех. Придумать бы только, как вынудить некроманта засветиться…

Пока Иван Захарович влезал в брюки и застегивал рубаху, его одолевало какое-то нездоровое волнение. Возможно, оттого что неодушевленное существо, в которое превратилась некогда любимая и обожаемая супруга, сверлило сейчас его спину своим мертвым холодным взглядом. У заместителя главы вообще всякий раз невольно выступала испарина на лбу, когда он ощущал на себе это жутковатое внимание.

— Буду не раньше обеда, — слегка дрогнувшим голосом поведал мужчина, — съезжу в ментовку.

— Хорошо… Ваня, — раздалось в ответ, и у заместителя главы непроизвольно сжались кулаки.

Нет, к такому ужасу просто невозможно привыкнуть. Это не жизнь, а самая настоящая пытка. Понимать, что твоя женщина больше не существует, а с тобой сожительствует лишь ее мертвая оболочка с набором навыков и воспоминаний — это невыносимо. Ты знаешь, что рядом просто биоробот, управляемый кем-то посторонним, но тебе все равно приходится изображать из себя на людях любящего супруга. Улыбаться, смеяться, посещать с ней кафе, гулять под ручку, старательно подавляя дрожь от ее мертвенных прикосновений… Иными словами, создавать иллюзию своей прежней жизни, чтобы не навести на себя подозрений. И, самое главное, никому не показывать, что внутри тебя всё просто сжимается от страха и тоски.

Поспешно выскочив из комнаты, преследуемый своими тяжкими думами, Иван Захарович с облегчением обнаружил, что Алексей уже обулся и ожидает его в прихожей. Слава богу, значит, можно наконец-то выйти из этого гнездилища уныния, в которое превратилось уютное с виду жилище, и проветрить голову. А то периодами так перекрывает, что хоть в бутылку лезь.

— На твоей поедем или на такси? — поинтересовался полицейский.

— На моей, — коротко бросил чиновник. — Нечего таксистов прикармливать.

— Как скажешь.

Уже через минуту они оба загрузились в черную BMW Ивана, и выехали со двора. Разговора завести не получалось, потому что Алексей практически не вылезал из телефона, с кем-то увлеченно переписываясь. Но не успел автомобиль проехать и половины пути до отделения полиции, как пассажир повел себя крайне странно…

— Не сворачивай, прямо езжай! — приказным тоном распорядился он, хватая могучей лапищей руль.

— Эй, ты ничего не перепутал?!

Чиновник попытался оторвать чужую ладонь, но куда там! У этого амбала хватка оказалась покрепче, чем у дикой гориллы! Как с таким вообще сладить можно? Только если монтировкой его клешню отдирать.