— Это вы зря, твари…

Только что рухнувшие на колени разбойники повскакивали, злобно скалясь, и дружно разрядили свои арбалеты. Больше я ждать не стал. Кинжалы словно живые прыгнули мне в руки.

«Перемещение».

Я материализовался за спинами троих. Одному в миг перерезал глотку. Второму, самому говорливому, подрезал сухожилья. Третьему свернул шею. Оскалившись, перенесся в лес, где пряталось еще четверо. Неумелые разбойники, вчерашние крестьяне, умерли быстро.

Выйдя на дорогу, приблизился к истекающему кровью пока ещё живому разбойнику. Размазывая сопли и слёзы по щекам, он с ужасом смотрел на мою белую маску, надежно скрывающую лицо вампира.

— Где схрон?

— Помилуйте, милсдарь! Не губите, умоляю вас! Не знали, что творим! Не будем больше так! Помилуйте, я умоляю вас!!

Я повторил:

— Где. Схрон.

— Т-там! Там схрон, прямо, почти в километре! Только не убивайте, прошу вас!! Умоляю!!

Я поморщился. Добивать и убивать — разные вещи. Одно дело убить в процессе сражения и совсем другое убить умоляющую о пощаде жертву.

— Выживешь — значит молодец. Умрешь — твои проблемы.

Бросив последний взгляд на говорливого, я отвел чудом не пострадавшую клячу в кусты и привязал к дереву. Затем углубился в лес, ориентируясь по приблизительно указанному направлению, а также по запахам, в обилии оставленным разбойниками.

К их лагерю я вышел спустя двадцать минут блужданий. Небольшой лагерь с затушенным костром, пара палаток из натянутых шкур, лежанки, тоже из шкур, и небольшой сундук с барахлом, навроде дрянных ножей, мешочка с монетами и грязной одеждой. Монеты я экспроприировал — там было около двух серебряных, пусть и в эквиваленте двухсот медных монет.

«Лошадь я уже окупил!» — пронеслась веселая мысль.

Не найдя больше ничего интересного, вернулся к дороге. Там меня уже ждали. Отряд из четырех человек мародерствовал на месте моей стычки с бандитами. Двое явно представляли собой воинов — крепкая кожаная броня, кольчуги, металлические наплечники и нагрудники. На поясах мечи, за плечами арбалеты. Один был, вероятно, кастером — магом. Он носил легкие тканевые штаны и мантию до середины бедра. В руках удерживал короткий жезл, в локоть длиной.

Четвертым же игроком оказалась девушка. Это была лучница. Облаченная в плащ с глубоким капюшоном разных оттенков зеленого, полами почти подметающий землю, она о чем-то общалась с кастером. Помимо плаща, девушка носила плотные коричневые сапожки до колена, облегающие темно-зеленые штанишки, подчеркивающие широкие бедра, и зеленую же курточку с кучей кармашков. За спиной у нее висел лук, а на бедре — короткий узкий меч и тул со стрелами.

Мою смирную лошадку уже отвязали и вывели на дорогу. Трупы почему-то раздели и побросали у обочины. Кстати, говорливый не выжил. Полагаю, ему помогли не выжить.

Видя, что отряд собирается покинуть место сражения, должно быть закончив мародерство, я скрипнул зубами.

«Лошадь верните, сволочи!»

Активировав маску, уже не скрываясь я направился из леса к дороге, стараясь производить побольше шума, дабы меня заметили. Лучница среагировала первой. Стремительно обернувшись, она вскинула невесть откуда взявшийся в руках лук с натянутой тетивой и готовой к пуску стрелой. Остальные схватились за оружие следом.

Я выбрался из леса и остановился, оценивая вероятных противников. Явно игроки.

Подняв руку в знак приветствия, я указал на пегую лошадку:

— Это моя лошадь.

— На ней не написано, — хмыкнула девушка.

Я прищурился. При ближнем осмотрении лучница оказалась самой настоящей эльфийкой с густыми рыжими волосами и небольшим вздернутым носиком. Ярко-зеленые глаза смотрели на меня с усмешкой. Ушки чуть дернулись

— Тем не менее, это моя лошадь.

— Да плевать всем, если честно, — подал голос один из воинов, заряжая арбалет и тоже наставляя на меня. — Проваливай, нубло.

«Точно игрок».

Что ж. Теперь передо мной не стоит дилемма выбора. Игроков мне никогда не было жаль. Воскреснут.

Я развернул ауру тьмы во всю ширь.

«Перемещение».

Оказавшись за спиной эльфийки, перекрестил кинжалы на её шее и с оттягом вскрыл горло. Следующим движением вонзил один кинжал глубоко в горло стоящего рядом кастера, явно уверенного в своем превосходстве.

Не заморачиваясь извлечением оружия, я использовал второй кинжал для атаки стоящего рядом воина. Лязг металла уведомил о том, что противник парировал мой удар. Сила его удара была такова, что моё оружие чуть не вырвало из кисти. Воин не уступал мне! Ускорившись, уже готовый к бою, он атаковал меня длинным одноручным мечом, в момент выстраивая вокруг себя нерушимый барьер из быстро порхающей в его руках стали. В это время второй воин начал обходить меня сбоку.

«И куда они дели арбалет?..»

Рыкнув, я разорвал дистанцию.

«Сильный соперник!» — пришлось признать.

«Плащ тьмы».

Я активировал заклинание, призванное защищать меня.

Затем мне пришлось тут же отскакивать в сторону и уклоняться — на этот раз сразу от двух слаженных атак. Товарищ первого был вооружен мечом покороче и в дополнение держал перед собой треугольный щит типа «тарч».

Я попробовал перейти в контратаку, но куда уж там! Опытные бойцы теснили меня, вынуждая отступать и не позволяя зайти за спину. Любое перемещение встречалось сталью.

«Ах вы твари!» — начал я свирепеть.

«Перемещение».

Я перенесся высоко в воздух.

«Туман».

Поле боя моментально начала заволакивать белая поволока. Я начал падать.

«Стая».

Это заклинание было простым, действуя на одной только силе воли и желании — никаких плетений, чистая природная магия.

Ничего не произошло.

Следующим движением я надрезал ладонь, грубо разрезав ткань перчатки и выпуская наружу кровь.

Приземлившись, принял следующий удар воина на «Щит крови», выставив окровавленную ладонь и заклинание перед собой. Меч противника отскочил, словно от каменной стены. Тщательно вырисовываемый металлом рисунок, препятствующий мне, нарушился.

Не размышляя дальше, не пытаясь больше плести никаких плетений, я одной только силой воли сжал «щит» в подобие заостренного с одного конца сгустка и резко выбросил руку вперед.

Глаза воина раскрылись от удивления, когда его грудь пробило кровавое «копье». Воспользовавшись замешательством второго воина, который с щитом, оказался за его спиной.

«Кровоток».

Кинжал окутала магия крови.

Лезвие играючи вспороло кожаный доспех вместе с кольчугой и вошло глубоко под ребра, где и достигло сердца.

Не отпуская жертву, я отогнул его голову в сторону и впился клыками в шею. Зверь внутри заурчал от удовольствия. Эта кровь была не противна, как кровь вервольфа. Она была солоноватой, но в тоже время приятной, подобно холодному чаю с лимоном в жаркий летний день. Я пил и не мог насытиться.

Где-то за спиной раздался панический крик, с каждой секундой становившийся всё более душераздирающим. Опасности я не ощущал, потому не обращал внимания до тех пор, пока в желудке не поселилось приятное чувство тяжести.

Оттолкнув теперь уже просто тело, я обернулся.

Тот самый воин с длинным мечом, пораженный моим «кровавым копьем», бездыханной тушей конвульсивно содрогался, в то время как его облепили нетопыри. Десятки кровососущих летучих мышей жадно раздирали его одежду — там, где не было брони — и кусали, разрывали плоть, впивались глубоко в мясо и пили его кровь. Копошащаяся масса крылатых тел заживо погребла под собой тело моего противника. Несколько летучих тварей пожирали его лицо.

Фактически, воин уже был мертв. Здесь осталось лишь его агонизирующее тело.

«Ну, значит умение „Стая“ сработало, просто мышки, должно быть, днем спали, когда я изволил их призвать…»

Я вытер губы рукавом и деактивировал «плащ». Взгляд зацепился за разрез на ладони. Ткань, прямо на глазах, медленно зарастала.