Открывала напуганная горничная.

Альдаро стоял дальше, в глубине комнаты, белый, как полотно.

Итан закинул карабин на плечо, несколько широких, быстрых шагов, и он уже рядом, схватил Альдаро за грудки, тряхнул, поднял и рывком впечатал в стену.

— Какого хера, твою мать, ты стоял и смотрел!

— Что? Ты сдурел? — сдавленно охнул Альдаро.

Итан страшно зарычал сквозь зубы.

— Слушай внимательно, мразь, — для убедительности тряхнул Альдаро еще разок. — Она останется с тобой! Ты увезешь ее отсюда. Поезд, пароход — что угодно. Подальше. Ты будешь охранять ее и заботиться о ней! И если хоть один волос упадет с ее головы — ты ответишь! Я вернусь и выпущу тебе кишки, как делал ее отец! Ты понял меня?!

Альдаро даже не пытался дергаться. Он был почти одного роста с Итаном, но сейчас, вот так рядом, прижатый к стене, казался совсем маленьким и жалким. С дрожащими белыми губами…

— Кто ты такой?

Он ведь не знал. О том, что смерть Итана была не настоящей, знала только я, отец и несколько его верных людей. Я не говорила Альдаро, отец, думаю, тоже не говорил. И теперь, думаю, он решил, что сходит с ума. Черные глаза, черные волосы, совсем другое лицо. Но голос, интонации — нельзя не узнать.

Впрочем, Недина, стоящая чуть дальше, у лестницы, думаю, догадалась сразу, она всегда была куда умнее и расчетливее сына.

— Кто ты такой…

— Демон возмездия, твою мать! Специально из Бездны по твою душу. Я убью тебя, ты все понял? Увези ее!

Альдаро судорожно кивнул.

— Понял?! — рявкнул Итан. — Повтори!

— Увести ее… — голос Альдаро дрожал.

Итан скрипнул зубами. Отпустил. Секунда колебаний, и все же, влепил Альдаро кулаком в челюсть, так, что тот едва не отлетел в сторону.

Выдохнул. Шаг назад.

Обернулся ко мне.

Я видела, как он все еще тяжело дышал, после долго бега. Как он узнал? Как он успел ко мне? Каким чудом?! Видела, как яростно раздуваются ноздри, видела кровь у виска, в волосах — его задело камнем.

Мне так безумно хотелось обнять его. Я даже почти шагнула… но взгляд Итана остановил меня. Такой страшный взгляд.

Итан провел ладонью по лицу, выдохнул снова.

И подошел сам… а, может быть, просто к двери, мимо меня. Но задержался.

Остановился в шаге. Молча. И долго, безумно долго я смотрела ему в глаза. Черные, почти чужие, ютолийские…

— Удачи, Джу, — едва слышно сказал он.

И отвернулся. Шагнул к двери дальше, мимо меня.

Слезы текли по моим щекам.

С того дня я не видела Итана шестнадцать лет.

Я вышла замуж за Альдаро не по любви, скорее от безысходности и страха. Я не знала куда мне деваться и что делать. Не то, что на улицу, я к окну потом долго боялась подойти. У меня совсем никого не осталось. А Альдаро… по крайней мере, я знала его с самого детства. Как бы там ни было, но… совсем никого.

Когда мы уходили следующим утром, на пароход, я надвинула капюшон на самый нос, чтобы никто не мог видеть моего лица, я пряталась за спину Альдаро, пыталась взять его за руку, и все равно не могла чувствовать себя в безопасности. И не чувствовала еще несколько лет потом.

Альдаро женился на мне. Я знаю, его всегда ко мне тянуло, но дело даже не в этом. Так велела его мать. Недина рассудила правильно. После смерти отца, осталось богатое наследство. Мне бы все равно не удалось его получить, как шуджарке, мне бы не позволили, нашли бы миллион поводов отказать. Но мой муж-ютолиец все получить смог. Он говорил: «Это твои деньги, Джу. Наши. Нашей с тобой. Мы ведь семья!» Но мне, в итоге, не досталось ничего.

Первое время мне было так плохо, и я не думала об этом, была счастлива уже тем, что осталась жива. Потом… привыкла, наверно. Что мне оставалось? Убить его? Альдаро был добр со мной. Он вел себя так, как положено мужу. Я даже почти верила, что он меня любил… а та трусость… я ведь сама когда-то испугалась и не смогла признаться отцу, в самом начале, когда он потащил Итана на мясницкий стол. Я сама испугалась так же. Имею ли я право кого-то винить?

Мы с Альдаро были почти настоящей семьей. Вполне респектабельной, благопристойной, все, как надо. Вот только детей у нас не было… Я подумала потом — может, к счастью? Богам виднее.

Проснувшись, я поняла, что малышки нет рядом. Еще недавно лежала у стенки со мной, а теперь нет. Она никак не засыпала в своей кроватке, все попискивала, я покормила ее, перепеленала, но она не спала все равно. Только когда взяла к себе — пригрелась рядом, успокоилась, и мы обе уснули.

Пошарила рукой.

Испугалась до смерти, честно говоря, вскочила на постели.

— Тише, Джу! Ты чего? Она тут, со мной.

Итан. В кресле у камина.

— Тану! — бросилась к нему.

Он поднялся мне навстречу, держа малышку левой рукой, тяжело опираясь на правую, охнув, едва разогнувшись.

— Тану, что с тобой?

Он только усмехнулся.

— Старею, Джу. Вчера потаскал тебя на руках, теперь прихватило спину. Ничего, это пройдет, не страшно. Ты как?

— Хорошо, — я обняла его осторожно, уткнулась носом в плечо.

Его ведь отпустили? Все закончилось? Я так боялась услышать…

Он улыбался, тепло и легко, почти беззаботно. Я видела, что он страшно устал, не спал две ночи, но сейчас… все успокоилось?

— Меня отпустили, Джу, — шепнул он мне в макушку, дотронулся губами, — но только мы должны уехать сегодня же утром, тем же поездом в восемь. В Гатенрик. Мне сказали, чтобы проваливал с глаз долой, пока император не передумал, — он тихо фыркнул. — Думаю, не стоит искушать судьбу. Я договорился, к половине седьмого придет нянька, поможет тебе в дороге, все полегче будет. А там, на месте, если не понравится, мы сможем найти другую. Поедем первым классом, я взял билеты… Поедешь ведь, Джу?

— Конечно! — я почти всхлипнула, прижалась.

Все закончилось. Это было почти невероятно.

Малышка у него в руках заворочалась.

— Ш-шш, — Итан легонько покачал. — Давай, положим в кровать? Тихо-тихо… Как мы назовем ее, Джу?

— Я думала… — чуть замялась, понравится ли ему? — Я думала назвать Лирет, как мою мать. Но это шуджарское имя…

Итан улыбнулся.

— Лирет Гратто — звучит, неплохо, — он погладил пальцем малышку по волосам. — Можно я буду называть тебя «Лу»?

Я выдохнула окончательно, потерлась щекой о его плечо. «Гратто»…

— Думаю, она не будет против.

Мы уложили ее, Лу чуть почмокала губами во сне, но так и не проснулась. Итан подоткнул одеяло, чтобы не укатилась никуда, потом утащил меня обратно в кресло, усадил к себе на колени. Обнял. Я положила голову ему на плечо, уткнулась носом ему в шею. Его тепло, его запах, его руки осторожно поглаживают меня… так безумно хорошо. Как же мне не хватало этого! Я так его люблю… до слез…

Полпятого утра. Еще немного и пора будет идти, собираться. Но нам так столько надо сказать друг другу. И все равно мы сидели тихо, молча, просто обнявшись, счастливые уже тем, что самое страшное позади. Так удивительно. Все разговоры потом, подождут. У нас еще бездна времени впереди. Неделя дороги… вся жизнь вместе.

— А ты теперь Джуара Гратто, — Итан чуть потерся носом о мои волосы, тихо, счастливо. — Так что никуда не денешься, мне дали официальное свидетельство.

— Я твоя жена? — невольно улыбнулась.

— Уже двадцать лет как. Но свидетельство, конечно, вчерашним числом, никто не станет больше ворошить прошлое. Вон, хочешь посмотреть? На комоде.

Я хотела, пожалуй. Увидеть своими глазами. Мне стоило только чуть привстать, и я дотянулась. Взяла. Так удивительно…

— А папка, — спросила я.

Знакомая такая папка, даже замерло сердце. Он читал все это? Видел? Протоколы допросов… Ведь это оно? Все то, как я изменяла ему, как хотела его убить, как…

— Мне отдали, — сказала Итан. — Брось в огонь.

Так спокойно и уверено сказал, обнимая меня. Словно никакого значения это больше не имело.