— Эй, Люська, чего ты там лепишь? — спросила я как можно небрежнее. — Небось обезьяну?

— А вот и не угадала! — сказала Люська. — Я леплю пионера!

— При чём же тут пионер?! — рассердилась я. — Ты что, в зоопарк ездила пионеров глядеть? Ведь надо, чтоб природа была!

— А у меня пионер с корзинкой. А в корзинке грибы. Он как будто в лес ходил за грибами. Ух, мировецкий пионер вышел! На Колю Лыкова похож.

Опять Коля?! Да что она заладила, как попугай: «Коля, Коля…»

— Ладно, не хвались! — закричала я. — Я тут, между прочим, такое вылепила, что твоему Коле и во сне не приснится!

— Врёшь!

— Да честное слово! Куда там твой пионер!

— Ладно. Сейчас кончу лепить и прибегу. Сравним, что лучше, — сказала Люська.

За стеной соседка громко рассказывала маме, какие огурцы она выращивает на своём огороде, а я сидела за столом с пластилиновым комом в руках и лихорадочно соображала, что мне делать.

Что делать? Что же делать? Сейчас прибежит Люська, и я должна показать ей… Что я ей покажу, этот пластилиновый ком? Ой, мамочки, что же мне делать, я ведь честное слово дала! Ну, свинка, ну скажи хоть ты, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?

Фарфоровая свинка глядела на меня с подоконника маленькими добрыми глазками.

И тут мне в голову… Ой, мне в голову пришла одна замечательная мысль!

Я бросилась к подоконнику, схватила свинку. А что, если?.. Ну конечно, так и сделаю! Обмажу свинку пластилином, и будет она пластилиновая, как будто я сама её слепила! Ура! Здорово я придумала: пусть теперь попробует Люська назвать меня врушкой!

Я потащила свинку к столу. Ничего плохого с ней не случится! Просто на время, совсем на короткое время, я обмажу её пластилином, а потом снова сотру, как будто ничего и не было! Так… Так… Спинку её белую обмажу, покрою пластилином розовый пятачок… Вот тут ещё немножко. И хвостик надо залепить, и щёлочку в спине… Пять минут — и готово! Ну, чем плохая свинка? Замечательная! Точь-в-точь как настоящая! Даже лучше!

Передо мной на столе стояла зелёная пластилиновая свинья.

— Что же ты не идёшь? — закричала я в телефонную трубку. — Иди скорее, сколько можно копаться! — Прикрыла свинку носовым платком и стала ждать звонка в дверь.

И вот Люська пришла.

Прибежала, вся запыхалась, притащила своего пионера с грибами. Стала его вытаскивать из какой-то бумажки. Разворачивала, разворачивала, а бумажка эта оказалась листиком из старой тетрадки, а на нём сплошные пятёрки, даже противно! Нарочно, наверное, в такую бумажку завернула пионера своего кривобокого, чтобы показать, вот, мол, как она хорошо учится!

Наконец она его развернула.

Пионер этот оказался со спичку ростом. Прямо гном какой-то, а не пионер! С чего она взяла, что он похож на Колю Лыкова? Он был похож на тощего жука, а под мышкой держал колбасу с ручками.

— Здорово? — сказала Люська.

— Здорово! Только эти грибы сильно на тараканов смахивают.

— Не ври! — закричала Люська. — Я эти грибы точно вылепила. У нас в холодильнике банка солёных грибов стоит, можешь пойти посмотреть, если не веришь!

— Ладно, ты лучше погляди, что я слепила. Внимание! Алле-гоп!

Я сдёрнула со свинки платок.

Моя свинка стояла вся зелёненькая. Зелёный хвостик, зелёный пятачок… Она хитро глядела на меня своими зелёными глазками.

Люська воззрилась на свинью и, кажется, лишилась дара речи. Минут пять она простояла как столб, потом, ничего не говоря, принялась заворачивать своего пионера.

Ура!!! Первое место моё!

— Девочки, идите пить чай! — закричала из кухни мама.

Я засунула свинку в ящик письменного стола, и мы отправились на кухню.

— Садитесь сюда, девочки, — сказала мама. — Люсенька, что это ты держишь?

— Пионера, — сказала Люська. — Я его вылепила на конкурс.

— Бери варенье, — сказала мама. — На какой конкурс?

— А у нас в школе, тётя Лида, конкурс объявили на лучшее художественное произведение из пластилина…

— Это интересно! — воскликнула мама. — А почему ты, дочка, в нём не участвуешь?

Я растерялась.

— Я?.. Так… Не хочется что-то… — И осторожно толкнула ногой под столом Люську.

— Да она принимает! — закричала Люська. — Неужели она вам не показывала? Она знаете чего слепила?

— Ничего я не слепила! — Я сильнее толкнула ногой Люську.

— Ай! — закричала Люська. — Ты зачем мне на ногу наступаешь! Тётя Лида, не слушайте её. Она вылепила настоящую…

— …настоящую ерунду! — сказала я. — Брось, Люська, о чём там говорить!

— Не верьте ей! — закричала Люська. — Она вылепила потрясающую…

— Да чего там потрясающего! Ничего особенного! Перестань!

— С каких это пор ты стала такая скромная? — вмешался папа. — Просто не узнаю свою дочь! Так что же ты там такое вылепила?

— Это секрет, — еле выдавила я из себя. — Это моя тайна.

— Ну, тайна так тайна, — сказал папа. — Давайте пить чай.

И все, слава богу, отстали от меня, стали пить чай и забыли наконец про мою тайну.

А потом Люська пошла домой, а я пошла спать.

Я легла спать и выключила свет. Ах, как приятно было представлять в темноте, как я завтра принесу свинку в класс и как все станут восторгаться. А потом я представляла её в пионерской комнате, на самом главном столе, и над нею прибита на стене табличка, и горят на табличке большие красные буквы: «ПЕРВОЕ МЕСТО».

Но потом я подумала:

«А вдруг, пока я сплю, в комнату войдёт мама, откроет стол и увидит там зелёную свинью?» Пожалуй, на всякий случай надо спрятать её подальше.

Я вскочила и стала босиком бегать по комнате, искать, куда бы её спрятать получше.

— Люська, ты почему не спишь? — услышала я за стеной. — Долго ты ещё будешь расхаживать? Марш в постель!

Я испугалась, что мама сейчас войдёт в комнату, подскочила к постели, бухнулась в неё прямо со свиньёй и закрылась одеялом.

И правда, в комнате вспыхнул свет.

— Спи, доченька, — наклонилась надо мной мама. — Спи, дорогая, спокойной ночи! — И — ужас! — стала расправлять одеяло! Хорошо, что я успела засунуть свинью под мышку! — Спокойной ночи, мамочка! — сказала я нарочно сонным голосом. — Я уже сплю. Мама поцеловала меня и вышла из комнаты. Тогда я вытащила из-под мышки свинью и засунула её поглубже под кровать. Теперь уже в комнату никто не войдёт. Можно спать спокойно.

Мне приснился ужасный сон. Как будто свинья вылезла из-под кровати, ходит по комнате и топает своими зелёными ножками. И как будто громко-громко хрюкает: «Ври, ври, ври больше!» Я проснулась среди ночи, сунула руку под кровать. Свинья спокойно спала под кроватью.

Зачем я взяла свинку в школу? Ведь я могла ещё, вполне могла соскрести с неё пластилин, вымыть под краном, и она стала бы, как прежде, белая и чистая, и всё было бы хорошо, и жизнь у меня была бы спокойная и счастливая. Зачем мне надо было участвовать в конкурсе? Если бы я знала, чем всё это кончится! Если бы только знала! Но я подумала: «А, пустяки! Принесу свинку на конкурс, а потом унесу её обратно, дела какие! Уже днём она будет стоять на своём подоконнике, вся беленькая, в синий цветочек.

Подумаешь, принесу её только разик в школу, и всё! Пусть все скажут, какая я талантливая. Пусть Коля Лыков хоть раз посмотрит на меня с уважением».

Утром зазвонил телефон.

— Ты готова? — услышала я в трубке Люськин тонкий голос.

— Готова. Встретимся перед подъездом.

Я вытряхнула в передней из синего мешка сапожные щётки и гуталин, сунула в него свинью и вприпрыжку помчалась по лестнице.

Люська меня уже ждала. Мы вместе пошли в школу, как ходили каждый день.