– Тая! – Раздался голос Макса, который, устав ее ждать, открыл окно и высунул наружу голову.– Ты промокнешь! Скорее!
Девушка сорвалась с места, точно лань, почуявшая погоню голодного льва, и стремительно запрыгнула в машину. Зубы стучали, тело била мелкая дрожь. Тая не могла понять, как такое могло произойти с ней всего за пару минут. Это было похоже на наваждение, страшный сон, и ей хотелось как можно скорее проснуться.
– Что с тобой? – Макс заметил ее состояние и насупил брови. – Ты вся дрожишь, - его рука поймала ее ладонь, тень искреннего недоумения проскользнула по его лицу.
– Это какой-то бред…, - ответила девушка, стуча зубами. – Там, на улице, мне показалось, что за мной следят. У меня было такое чувство, что я жертва, за которой охотится маньяк.
– Тише…тише, - он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. – Это, наверное, от волнения. И ты из-за Арины расстроена.
– Наверное.
Мужчина повернул ключ зажигания. Мотор протяжно зарычал, а затем машина тронулась с места. Чем дальше они отъезжали от ее дома, тем спокойнее становилось на душе.
Ливень смыл с московских улиц людей, заставив одних толкаться в транспорте, а других – укрыться в своих автомобилях. Центр столицы замер в одной огромной пробке. Монотонно щелкали дворники перед глазами, вызывая желание спать, точно маятник гипнотизера.
– Ты мне скажешь, куда мы едем? – Спросила девушка, зевнув.
– В Домодедово, - ответил Макс.
– Хм...
– Я там родился и вырос.
– Как и Антон?
– Да.
Где-то сзади послышался вой сирены. Тая посмотрела в зеркало – по обочине пробиралась скорая помощь. Из громкоговорителя доносился призыв «уступить дорогу». Автомобили жались друг к другу, открывая путь. Макс дождался, пока скорая проедет мимо, а затем резко рванул за ней.
– Вот и пробочке конец, - с облегчением сказал он.
Они резво выбрались на МКАД, а затем и на М4, ведущую из столицы на юг. Тая включила магнитолу и нашла какую-то ретро радиостанцию. Из динамиков полился голос Фрэнка Синатры. Она прикрыла от удовольствия глаза. Было что-то уютное и теплое в этой поездке за город. В такую погоду можно ехать бесконечно долго, наслаждаясь тем, как бегут по окнам капли воды, а из колонок доносятся звуки прекрасной мелодии.
Макс свернул с трассы, следуя подсказкам дорожного указателя, проехал по улицам подмосковного города, на которых словно грибы росли новенькие многоэтажки, оттесняя старые двух и трех этажные дома, и выехал к кладбищу.
Тая немедленно выключила музыку. Ужасные воспоминания нахлынули на нее – тело прошиб холодный пот, а внутренности сковал болезненный спазм. Она повернула голову к Максу и испуганно посмотрела ему в глаза.
– Что мы здесь делаем? Мне не по себе, пожалуйста, давай уедем!
– Если ты хочешь узнать причину ненависти Антона ко мне – нам придется здесь задержаться.
Тая обиженно отвернулась. Комок стоял в горле, а из глаз покатились слезинки. Память рисовала картинки из недавнего прошлого – огромный грузовик, два закрытых гроба, дешевые венки, невыносимо жаркий день, бесконечные соболезнования соседей, знакомых и коллег ее родителей, мама и папа…
Эти два слова эхом отозвались в ее сердце. Грудь распирало от боли и тоски. Хотелось выть, биться головой о стену, что-то делать, чтобы выпустить наружу эту боль.
– Это невыносимо для меня, - наконец, заговорила она. – Совсем недавно я потеряла родителей. Мне кажется, еще немного, и я потеряю над собой контроль. Неужели ты не можешь мне рассказать, что между вами произошло в другом месте?
– Если ты думаешь, что тебе станет легче зайти на кладбище через год, или два – ты ошибаешься. Не станет. Ты начнешь спокойнее относиться к этому месту, сможешь смело заходить за ограду, но как только ты окажешься у могилы – боль вновь накроет тебя. Тебе нужно учиться с ней жить. Жить дальше, жить счастливо и долго, понимаешь?
– Ты прав, - выдохнула Тая.
– Не бойся, я с тобой! И да, - он с тихой грустью посмотрел на нее, – мне сейчас тоже больно.
Макс вышел из машины и открыл ее дверь. Девушка сглотнула, собирая в кулак свою силу воли.
– Идем, дождь почти прекратился. – Он протянул ей руку.
– Что ты смеешься? – Недоуменно спросила она, выбравшись из авто и заметив улыбку на его лице.
Макс взглядом указал на надувной круг на ее сиденье.
– Каждый раз, когда вижу его – представляю тебя на унитазе.
– Даже в таком месте? – Тая удивленно выгнула брови, но сама не смогла сдержать улыбки.
– Я научился жить дальше и радоваться жизни, - ответил Макс.
Мужчина крепко сжал ее руку и уверенной походкой направился к входу на кладбище. Тая послушно плелась за ним, делая глубокие вдохи и выдохи.
«Главное, дыши!», - мысленно приказала она сама себе.
Он остановился возле бабушки, продающей гвоздики и купил два цветка, а затем повел ее узкими тропами мимо ухоженных и заброшенных могил.
Наконец, Макс подвел ее к высокой кованой ограде черного цвета и замер. За ней Тая увидела две могилы - одна из них, судя по фото на памятнике, принадлежала молодой девушке, а вторая – ребенку.
Ее сердце сжалось в комок, стоило только посмотреть на изображение маленького ангела на крохотном гранитном памятнике.
– Ребенок? – Ее голос дрогнул.
Макс выпустил ее руку и вошел за оградку, затем положил цветы на могилу девушки и достал из-за пазухи маленького плюшевого мишку, которого поставил рядом с памятником малышу. Минуту он просто молчал, стоя между двух могил. Это молчание было красноречивее всяких слов. Тая смахнула с лица слезы и отвела глаза, стараясь успокоиться. Смотреть на эту немую сцену с каждой секундной становилось все невыносимее.
– Здесь покоятся моя жена и сын, - тихо заговорил он.– Это случилось шесть лет назад. Я тогда только начинал карьеру…, - он вдруг замолчал и закрыл лицо руками.
– Как это случилось? – Спросила Тая.
– Автомобильная авария. Я был на гастролях и у меня украли телефон. Одна из тех безумных фанаток, что ты видела у арки твоего дома. Она позвонила Наташе, - Макс с болью посмотрел на фото миловидной девушки на памятнике, – сказала ей, что ее муж развлекается с поклонницами. Наташа была на девятом месяце беременности. Она тут же выскочила из дома, села за руль и помчалась за мной в Тамбов. И не справилась с управлением. Она умерла в реанимации. Ребенка пытались спасти, но из-за длительного кислородного голодания он родился мертвым.
Макс опустился на скамейку рядом с оградкой и тихо заплакал. Тая прошла к нему, села рядом и взяла его за руку.
– Выпусти свою боль, - прошептала она, – а я просто буду держать тебя за руку и молчать.
Он кивнул и с благодарностью пожал ее ладонь. Тая не знала, сколько времени они просидели молча, вспоминая своих ушедших близких, но в какой-то момент Макс глубоко вздохнул и посмотрел на нее.
– Ты спрашиваешь, почему Антон так ненавидит меня? – Девушка кивнула. - Наташа - его родная сестра. Он винит меня в ее смерти, и до сих пор не может простить того, что меня не было рядом с ней в тот злополучный вечер.
Тая округлила от удивления глаза. Она и подумать не могла, что их связывают родственные связи.
– Но почему он мстит тебе таким гадким образом? Я могу понять, почему он зол на тебя, но ведь от его действий пострадала и я!
Макс ухмыльнулся, подняв глаза к небу.
– Он решил, что я больше не имею права быть счастливым. А значит, я не могу никого любить, кроме Наташи. Но я буду, ты слышишь? – Он вдруг резко вскочил со скамьи и пристально посмотрел на нее. – Я буду счастлив! Мы будем!
Он подхватил ее и заключил в объятия, зарывшись лицом в ее волосах. Тая слышала его тихие всхлипы и молилась про себя. Она просила у Бога дать им шанс обрести друг в друге то, что они так рано успели потерять – любовь, семью и призрачное счастье.
