►(Там же, 223 – 224.)

544

Даже такие искушенные в своем ремесле люди, как Вольтер, писали, держа локтем словарь и грамматику, чтобы не допустить себя до малейшей погрешности.

►(Там же, 224.)

545

…выступал наружу народный язык, который писателям великого века не удалось оттеснить на второй план тем, что они пользовались лишь языком, выработанным в недрах отеля Рамбулье.

►(Там же, 229.)

546

Они [«жеманные педанты XVIII века»] объявляли под запретом слова и выражения, родившиеся в конторах и мастерских.

►(Там же, 229.)

547

Особенно ученые жаловались на противодействие со стороны языка, когда стоял вопрос о введении научных терминов, хотя новые знания требовали употребления новых слов.

►(Там же, 230.)

548

Ученые не решались воспользоваться научным термином, который не получил санкции со стороны невежд из хорошего общества.

►(Там же, 230.)

549

Во второй половине XVIII века начали ощущать властную потребность в обновлении не только социальных и политических учреждений, но и языка. Мы в праве задать себе вопрос, каким образом Вольтер и энциклопедисты, которые были теоретиками этой всеобщей потребности, призванными подготовить умы к тому, чтобы совершить революции, – каким образом они могли проявить такой пиетет к словоупотреблению и правилам аристократического языка.

►(Там же, 230.)

550

Они [энциклопедисты] не теряли времени на преобразование языка, а старались придать ему большую живость и остроту; по-видимому, они боялись вводить новые слова и выражения, которые своей новизной могли бы отвлечь внимание от их атак или затемнить их смысл. Владеть точным и ясным языком, который ранил бы врага, как шпага, было неизменным стремлением, начиная с Декарта.

►(Там же, 231.)

551

Изменение языка шло параллельно с эволюцией буржуазного класса. Чтобы объяснить рассматриваемое нами лингвистическое явление, мы должны изучить и понять то социально-политическое явление, которое к нему привело.

►(Там же, 231.)

552

С первых дней революции язык XVIII века был отброшен и сразу воцарился демагогический стиль. В эпоху Директории употребление непристойных слов… было воспрещено правительством.

►(Там же, 233.)

553

Дворяне сыграли в лингвистической революции ту же роль, что и в философском движении: они сами помогали взорвать свое привилегированное положение, забавляясь опаснейшими парадоксами, в которых они видели только приятную игру ума.

►(Там же, 234.)

554

Аристократия почувствовала необходимость привлечь к себе народ и использовать его в качестве тарана против буржуазии, и ради этой цели она, не обинуясь, сменила придворную речь на язык базарных торговок…

►(Там же, 234.)

555

…слова, созданные по требованию минуты, попадали не в бровь, а в глаз.

►(Там же, 236.)

556

…не следует забывать, что роялисты первые украсили свои органы «цветами площадного языка», как об этом поспешила позабыть комиссия Национального Института в своем «Отчете о продолжении Словаря французского языка»…

►(Там же, 237.)

557

Революционные журналисты и памфлетисты – не профессора риторики, стремящиеся к безупречности слога; больше, чем о правилах грамматики и чистоте речи, они должны, подобно драматургу, думать об овладении толпой, к которой они обращаются; они полемисты, которые должны приспособляться к языку, к вкусам, к привычкам и к культурному уровню своих читателей.

►(Там же, 238.)

558

Простонародный язык с его площадными ругательствами, который буржуа и аристократы напялили на себя, как карнавальную маску, нужно было отбросить на другой же день после победы.

►(Там же, 238.)

559

Предпринятая погоня за словами и оборотами не была невинным занятием ученых, – это была политическая кампания. Старались вытравить из языка, равно как из философии, религии, нравов малейшие следы революции. Как кошмар, преследовала она всех, кто вчера дрожал перед ней, а сегодня искал только наслаждений.

►(Там же, 239.)

560

Это безрассудное преследование слов и выражений не помешало им, однако, удержаться в большом количестве в языке, в который они проникли через брешь, пробитую революцией. Бессильная ярость грамматиков и пуристов могла только официально констатировать появление на свет буржуазного языка… Революция призвала к политической жизни новый класс, ею же созданный. Государственные дела, вершившиеся до того в недрах королевского кабинета, были вынесены на арену общественных споров в газетах и парламентских собраниях. Общественное мнение становилось огромной силой, к которой приходилось обращаться за помощью для поддержки правительства. Эти новые политические условия требовали и нового языка, который перешел затем из политической сферы в чисто литературную область.

►(Там же, 241.)

561

Революция была такой же творческой силой в области языка, как в области политических учреждений…

►(Там же, 242.)

562

Несравненная точность языка XVIII в., которой никогда не достигнет современный язык, перегруженный живописующими прилагательными и блестящими, но обыкновенно не слишком точными сравнениями, не являлась идеалом для деятелей революции; они стремились к образному языку, выразительному и богатому словесным материалом. Когда в аристократическом языке не хватало глаголов, они делали глаголы из существительных, не заботясь об их грамматической правильности и полной смысловой точности.

►(Там же, 243.)

563

Революционеры нуждались в новых существительных и прилагательных не менее, чем в глаголах; они пустили в оборот старые слова, исчезнувшие со времени госпожи Севинье и Лафонтена. Многие из этих слов вышли опять из употребления, но большинство ежедневно употребляется до сих пор…

►(Там же, 245.)

564

…поэты Плеяды хотели заменить латинский язык французским… Вместо того, чтобы… смело сочинять стихи на народном языке, они пошли на компромисс, заимствовав у греческих и латинских поэтов их метрику и слова, которые они переделывали на французский лад. Их революция удалась; они так основательно свергли латынь, что введенные ими слова античного происхождения погибли вместе с революцией. Наоборот, деятели революции внесли в аристократический язык только слова, созданные самим народом, а такие слова обладают поразительной жизнеспособностью, тогда как выражения, изобретаемые учеными и литераторами, живут лишь несколько мгновений[91].

►(Там же, 245 – 246.)

565

Язык был тогда [во время революции] орудием разрушения.

►(Там же, 247.)

566

Язык обогатился бесчисленным множеством необходимых и колоритных слов.