А мама ничего не сказала, только погладила по плечу. Алекса обоим кивнула и пошла наверх, к себе. Привычно включив настольную лампу, она села на стул и некоторое время смотрела на брошенное на кровать вечернее платье. Эмбер так старалась…

На папиной машине даже лучше будет. Папа сразу в университет отвезёт, ко всему прочему. А значит, не надо будет встречаться с… С кем? Надо бы узнать, что там у Эмбер с Мэтти. Купил ли Карей ему машину взамен взорванной?.. Перед глазами снова взвилось пламя страшного взрыва, и Алекса поспешно зажмурилась, чтобы не видеть — напряжённого лица Карея. Ведь ей тогда показалось, что он взорвал машину Мэтти, потому что… И снова открыла глаза, заставляя себя думать о другом! Не о Карее!.. А когда лечение закончится, надо будет приучить себя вставать раньше и ходить в университет пешком…

А потом она начала вспоминать. Способность восстанавливать контроль над самовозгоранием. Нет, она, как и остальные студенты, каждый год в начале первого семестра проверяется по магическим тестам, выясняя, не владеет ли какой-нибудь способностью. Ведь те, кто начинает всерьёз изучать магию, постоянно сталкиваются с тем, что начинают обладать каким-нибудь новым талантом. Иногда этот талант проявляется в большей степени, иногда он почти спит.

До сегодняшнего дня ей казалось, что у неё единственный талант средней силы — умение собирать энергию на предметы. То есть работать с оберегами или с талисманами. Но это может любая девушка из её группы… Было маленькое подозрение, что она умеет управлять настроением тех, кто разговаривает с нею. Но это влияние оказалось на уровне обычной, психологической эмпатии. И Алекса даже не думала развивать его. Если она по-человечески относится к собеседнику, она и дальше будет с ним общаться дружески. Чего тут развивать? Но теперь… Кажется, она будет востребована? У огневиков?..

Что-то не о том думается. Она даже не знает, как работает эта способность.

Алекса посмотрела на компьютер. Надо бы морально приготовиться к завтрашнему дню. Ну и любопытно, конечно. Она включила компьютер, набрала в Поиске «Фердинанд Тиарнак». Открыла «картинки». И — открыла рот. Не может быть…

Этот молодой мужчина, выглядевший как сияющий ангел, просто не мог быть тем чудовищем, которое пряталось во тьме и которое так напугало её! Продолжая, сама того не замечая, всматриваться в это удивительное лицо, Алекса кликала на следующие фото Ферди (а их было много! Но теперь она не удивлялась этому) и с замиранием сердца бездумно любовалась им.

В отличие от темноволосого Карея, замкнутого и чаще хмурого, он был светло-русым, лицо открытое, а прозрачно-голубые глаза — распахнуты навстречу миру, как показалось в первые же минуты. Ферди… Ферди был поразительно красив!

Налюбовавшись на него, как на нереально красивую картинку, Алекса оставила один его снимок в папке и задумалась. Знать, что в темноте рядом с тобой сидит такой красавчик… И что его жизнь зависит только от тебя… А если в темноте её дар не сработает? Прагматичный вопрос заставил пошевелиться.

Алекса обложилась конспектами. Так. Не проявленный ранее дар. Визуальное воздействие и его замена. Ага, вот оно! Нашла. Принцип передачи энергии тактильным путём. А ещё через те же талисманы, заряженные известными формулами. Но поскольку магической природы своего воздействия она не знает, перевести в заклинательную формулу его она пока не может. Значит, придётся работать тактильным путём, используя универсальную лечебную формулу. Посмотрим, сработает ли.

Она ещё раз взглянула на Ферди.

А мысли о другом.

Почему Карей сказал — он привык, что его используют? Ну, как-то так выразился. Об этом теперь ей не узнать. Ну и ладно. Есть проблемы посложней. Как теперь быть с университетом — с его частью, которая так живо интересуется личной жизнью всех и вся? А вообще, хорошо. Все узнают, что она не девушка Карея и наконец отстанут от неё. Но… В цокольный зал всё-таки неплохо сходить бы ещё раз — помочь тому парню, Рэду. Уже целенаправленно. Ведь она, как говорит, Карей, помогла ему уже? А что делала? Только смотрела! Значит, в понедельник Алекса обязательно идёт вместе с Лидией на тренировку «Саламандр» и смотрит только на Рэда. Ну, может, иногда будет подсматривать и за Кареем, но только потому, чтобы потом сбежать от него, если он… А что он? Он пообещал выполнять её условие. И это она будет вторгаться на его территорию и…

Облокотившись на стол, она спрятала в ладони лицо.

— Он меня предал, — прошептала она в ладони.

«Он спасал своего брата», — возразила она мысленно.

Раздрай в мыслях был прерван стуком в дверь.

Удивлённая, она подошла к двери и открыла её. На пороге встал Люк.

— Мне надо с тобой серьёзно поговорить! — заявил мальчишка.

— Ну, заходи.

Люк вошёл, заранее набычившись, и Алекса поняла, что разговор предстоит и в самом деле серьёзный. Мальчишка сел на её кровать, чего она не любила, но прыгать на ней на этот раз не собирался. И сразу приступил к делу.

— У меня есть телефон Карея, — сообщил он. — Мы ещё в прошлый раз обменялись. Я ему позвонил. Спросил, чего ты такая злая. А он сказал, что вы поссорились.

— Что он сказал?! — зловеще переспросила девушка. И спохватилась. — Что ты ему сказал?! Что я злая?!

— А разве нет? — пожал плечами Люк. — Вот видишь — меня перебиваешь. Значит, злая. Ну вот… И Карей сказал, что вы поссорились.

— И виновата, конечно, я, — скептически сказала Алекса.

— Он сказал, что виноват он, — перебил мальчишка. — Только дело не в этом. Учти, Алекса. Поссорилась с ним ты. А я с девчонками поговорил — и мы решили, что мы с Кареем не ссорились. Мы с ним будем дружить дальше. А ты к нам не лезь. Ясно?

— Что… ты… сказал?!

Люк, сполз с кровати и бочком и стеночкой попытался пробраться к двери. Но старшая сестра успела перехватить его у порога за руку. Теперь и в самом деле злая.

— Ну-ка, повтори, что ты сказал!

— Отстань! Я щас орать буду — родители прибегут! Тебе же хуже будет!

— Чем это мне будет хуже?!

— Что здесь у вас творится? — с недоумением спросила мама, заглядывая в открытую дверь: Люк вышиб её пинком, повиснув на сестриной руке и одновременно стараясь лягнуть Алексу.

— Мама! Меня Алекса бьёт!

— Алекса, оставь его в покое!

— Мама, ты знаешь, что придумал этот!.. — Рассвирепевшая Алекса заикалась, но так и не смогла подобрать слова для обозначения бессердечного деяния и самого младшего брата-предателя.

В общем, чтобы прекратить безобразную сцену, пришлось вмешаться отцу. А потом пришлось собрать семейный совет, чтобы решить ситуацию. При одном, Алексы, категоричном «нет», при трёх взрослых воздержавшихся и трёх горячих «да!» младшим разрешили встречаться с Кареем (если он захочет) и ездить в школу на его машине (если он разрешит). Алекса, жутко обиженная, заявила, что младшие пусть делают, что хотят, и хлопнула дверью, закрывшись в своей комнате.

Уже перед самым сном в комнату снова постучали. Вошла мама.

— Ты как? Всё ещё не успокоилась?

— Мам, ты так говоришь, как будто… — Лежащая на постели Алекса сердито отложила тетрадь с конспектами и вылезла из-под одеяла, села, опираясь на поставленную боком подушку. — Ладно. Пусть. Ты ведь не просто так пришла? Что ещё случилось?

Мама присела на краешек кровати.

— Звонил Карей. (Девушка застыла.) На телефон Люка. Попросил отца. Они поговорили. Карей сказал, что собирается строго соблюдать договорённость о том, что вы незнакомы. Дружба с Люком и младшими девочками будет мешать этому. Он попросил передать Люку, что у него близятся большие соревнования по огненному баскетболу и что провожать в школу наших младших он не сможет.

Алекса почувствовала, как пересохли губы, облизала их. И, лишь смягчив сухость, вызванную учащённым дыханием, легла снова, уставилась в потолок. Почему так больно бьёт пульс в виски? Почему так хочется кричать от злости и новой обиды?! Она так надеялась его всё-таки видеть?! Хоть изредка, хоть издалека обдавать его, бессовестного гада, своим презрением! Господи, какая романтика…