Эдвард возвращался домой в глубокой задумчивости. Он чувствовал: его влечет к Виктории так, как не влекло прежде ни к одной женщине. И он прекрасно знал, что если бы вовремя не остановился, то мог бы зайти слишком далеко. Матушка доверила ему свою внучку, а он едва не подорвал ее доверие.

Эдвард решил, что лучше выкинуть Викторию из головы. Ведь она еще совсем ребенок. Пусть выходит замуж за Пола О’Брайена и заводит полный дом детей. Однако он понимал, что ему будет не так-то легко отказаться от этой девушки.

На следующее утро Виктория разыскала Бодайна. Она нашла его в загоне, где он разговаривал со старым Недом. Бодайну хватило одного взгляда, чтобы понять: девушку что-то тревожит.

– Что случилось, малышка? Как ты вчера отдохнула?

– Неплохо, – пробормотала Виктория.

– Хочешь со мной о чем-то потолковать? – спросил великан.

– Я вчера… кое-что сделала и теперь мучаюсь, – проговорила Виктория, когда они отошли от загона.

– И что же ты сделала? – улыбнулся Бодайн.

– Вчера вечером меня отвез домой Эдвард Ганновер.

– И что же? – Глаза Бодайна угрожающе сверкнули.

– Я позволила ему меня поцеловать. – Виктория залилась краской.

– И все?.. – У Бодайна отлегло от сердца.

– Не понимаю, как это могло случиться. Мы с ним едва знакомы. Я вела себя предосудительно.

– Малышка, ты слишком строго себя судишь.

Девушка остановилась и заглянула мужчине в лицо.

– Видишь ли… я хотела, чтобы он поцеловал меня. Не знаю, как это объяснить, но я чувствовала, что меня к нему тянет. Я ничего не могла с собой поделать. Даже мысли о Поле меня не остановили.

– Дорогая, такое иногда происходит между мужчиной и женщиной, – проговорил Бодайн.

– Но с Полом у меня такого не было, – возразила Виктория.

– Может, Эдвард Ганновер позволил себе что-нибудь лишнее? – Бодайн внимательно посмотрел на девушку.

– Да, позволил! – заявила Виктория. – Он сказал, что воздаст мне должное и не воспользуется моей невинностью.

Бодайн невольно улыбнулся.

– И теперь мне стыдно показаться ему на глаза, – продолжала девушка. – Сначала я ужасно на него разозлилась. А сейчас я злюсь на себя.

Бодайн обнял Викторию за плечи и повел к дому.

– Думаю, у тебя просто такой возраст, дорогая. Тебя всю жизнь опекали и оберегали, а теперь ты становишься взрослой.

– Эдвард Ганновер считает меня ребенком, – возразила Виктория.

– Нет, малышка, он ошибается. – Бодайн рассмеялся. – Но если он снова начнет приставать к тебе, то дай мне знать.

– Теперь он вряд ли захочет меня снова видеть. – Девушка тихонько вздохнула.

«Возможно, мне придется поговорить с этим Эдвардом Ганновером», – подумал Бодайн, провожая Викторию взглядом. В следующее мгновение она скрылась за дверью.

Эдвард не лгал, когда говорил Клариссе, что на ранчо слишком много дел. Вместе со своими работниками он постоянно выезжал на весеннее клеймение скота и принимал участие в других сезонных работах. В хлопотах он даже не заметил, как пролетела неделя, – ему нравилось спать под открытым небом, нравилось общаться с мексиканцами и шутить с ними. Но так не могло продолжаться бесконечно, и в конце концов Эдвард вернулся к обыденной жизни.

Вернувшись на ранчо, он первым делом принял горячую ванну и сбрил недельную щетину. Затем отправился в кабинет. Прайс Уильямс, его бухгалтер, сидел, склонившись над бумагами.

– Добро пожаловать в мир цифр и счетов, мистер Ганновер, – приветствовал он хозяина.

Эдвард взял со стола стопку нераспечатанной корреспонденции.

– Знаешь, Прайс, я пришел к выводу, что мог бы стать прекрасным работником, если бы не являлся владельцем этого ранчо.

Бухгалтер покачал головой:

– Одни рождаются, чтобы править, другие – чтобы служить. Не представляю, как бы вы подчинялись чьим-либо приказам.

– Да, с этим сложнее, – согласился Эдвард. – Но как бы то ни было, смена обстановки пошла мне на пользу.

Обнаружив среди писем послание от Клариссы, Эдвард, не читая, бросил его в корзину для мусора.

– Пока вас не было, приезжала с визитом Дженнифер Ролинз, – сообщил Прайс.

– Что же привело ее сюда? – Эдвард нахмурился. До войны Дженнифер была его любовницей. Он хотел порвать с ней навсегда, но она сначала закатила ему сцену, после чего с рыданиями упала ему на грудь, а Эдвард терпеть этого не мог. – Чего она хотела? – Он пристально посмотрел на бухгалтера.

– Она оставила записку. – Прайс указал на пачку писем в руках Эдварда.

Снова просмотрев почту, Эдвард наконец нашел то, что искал. Он развернул записку:

«Мой дорогой Эдвард, мне невыносима мысль, что ты вернулся, но до сих пор со мной не встретился. Пожалуйста, приезжай поскорее в Сан-Антонио. Буду ждать.

Люблю тебя.

Дженнифер».

Эдвард скомкал письмо и бросил в корзину.

– Если так будет продолжаться, нам придется обзавестись корзиной повместительнее, – с улыбкой проговорил Прайс.

Эдвард насупился. Прайс же рассмеялся, затем снова уткнулся в свои бумаги.

Тут Эдвард заметил на одном из конвертов знакомый почерк – это было письмо от майора Рея Кортни. Он сломал печать и прочитал следующее:

«Дорогой Эдвард, клянусь Богом, ты не ожидал когда-либо снова обо мне услышать, но, подобно бумерангу, я возвращаюсь. Так вот, я остался на службе в армии. Ныне местом моей приписки является Сан-Антонио, штат Техас. Правда, жизнь в твоем диком Техасе меня не прельщает, и я с превеликой радостью сменил бы род деятельности. До сего дня я занимался розыском лиц, совершивших преступления против нашей армии. Но думается, что в Техасе меня ждет другая работа. Увидимся, как только я здесь обоснуюсь. С нетерпением жду встречи. На прошлой неделе я видел генерала, он велел передать тебе поклон.

С уважением,

майор Рей Кортни».

Эдвард сложил письмо и сунул его обратно в конверт. Он знал, что будет с нетерпением ждать встречи с другом.

Прайс встал из-за стола и, извинившись, направился к двери. В следующее мгновение он едва не столкнулся с Дэном.

– Я не помешаю? – спросил доктор.

– Помешаешь, но все равно проходи, – усмехнулся Эдвард. – Так чем же ты занимался в мое отсутствие?

– Врачевал сломанные кости. – Дэн улыбнулся. – К сожалению, я не в силах врачевать разбитые тобой сердца.

– О чем это ты? – удивился Эдвард.

– У меня побывала Кларисса. Она просила меня выступить посредником от ее лица.

– Прошу без подробностей. – Эдвард поморщился. – Женщины меня ужасно утомляют.

– Полагаю, с этой проблемой ты справишься, – заметил Дэн.

– Дружище, хочешь выпить?

– Нет. Но с удовольствием перекушу.

– Ты всегда голоден?

– Нет, только изредка, – проворчал доктор.

– Не сердись, Дэн, я тоже ужасно голоден, – с улыбкой проговорил Эдвард.

Несколько минут спустя они уже сидели за столом.

– Я только что от Матушки, – сообщил Дэн.

– У нее все здоровы?

Доктор насупился.

– Почему ты считаешь, что кто-то непременно хворает, если я захожу в гости? Я самый обычный человек и интересуюсь не только сломанными конечностями.

– А мисс Фарради входит в круг твоих интересов?

– Мы с ней стали добрыми друзьями, – ответил Дэн.

– Только друзьями?

Доктор пристально посмотрел на собеседника.

– Мне кажется, я немного в нее влюблен, но она для меня так же недосягаема, как солнце.

– Ты выражаешься как поэт, – усмехнулся Эдвард. Немного помолчав, добавил: – Но она почти ребенок.

– Ты что, спятил, приятель? – Доктор в изумлении уставился на друга. – Неужели ты и впрямь полагаешь, что Виктория – ребенок?

– Возможно, я ошибаюсь. – Эдвард пожал плечами. – Так что же ты делал у Матушки?