Девушка покраснела и потупилась. Эдвард взял ее за плечи и сказал:

– Говори же, я жду.

Виктория чувствовала, что у нее подгибаются колени. Собравшись с духом, она прошептала:

– Эдвард…

Он провел ладонью по ее щеке, и от этого прикосновения Виктория затрепетала.

– Вот видишь? – улыбнулся Эдвард. – Оказалось, это совсем не трудно, правда? – Виктория кивнула; она не могла вымолвить ни слова. – Идем. – Эдвард увлек девушку за собой. – Твоя бабушка, наверное, уже волнуется.

Матушка действительно беспокоилась; она давно уже поглядывала по сторонам. Было совершенно очевидно, что Эдвард Ганновер неравнодушен к ее внучке, и это вызывало тревогу – ведь Виктория была еще очень юной и неопытной. Эллис надеялась, что Эдвард не вскружит ее внучке голову, но все же дала себе слово, что отныне будет предельно бдительна.

Молодые люди наконец-то вернулись, и Матушка тут же заявила, что уже поздно и им с Викторией пора домой. Эдвард решил, что сам отвезет женщин. Он знал, что фиеста продлится до рассвета, хотя кое-кто из мексиканцев уже и так выпил достаточно.

Карлос тоже едва держался на ногах. Он подошел к ним покачиваясь и с улыбкой пробормотал:

– Я рассказал отцу, как мы в Джорджии спустили штаны с Джонни Ребса.

Эдвард бросил на Карлоса свирепый взгляд и тут же краем глаза заметил, что Виктория побледнела.

– Наш сеньор Эдвард, – продолжал Карлос, – был у генерала Шермана правой рукой, вот так-то. Майор Ганновер – вот как я к нему обращался…

– Эстансио, убери своего пьяного сына с моих глаз, – проговорил Эдвард с угрозой в голосе.

Эстансио развернул сына к себе и с размаха ударил его по лицу.

– Болван! – заорал он. Повернувшись к Эдварду, сказал: – Я позабочусь, чтобы он свое получил.

Эдвард посмотрел на Викторию, но она в ужасе от него отшатнулась.

– Неужели это правда? – прошептала она, переводя взгляд на Эллис Андерсон. – Бабушка, почему ты мне ничего не сказала?! – Эдвард протянул к девушке руку, но она закричала: – Не прикасайтесь ко мне, мистер Ганновер! – От гнева лицо Виктории потемнело. – Вы притворялись моим другом, но оказывается, вы мой враг. Я никогда не прощу вам этого.

– Виктория, я собирался рассказать… – пробормотал Эдвард.

– Не желаю с вами говорить! Бабушка, пожалуйста, отвези меня домой.

Эллис Андерсон обняла внучку за плечи и многозначительно посмотрела на Эдварда.

– Нам лучше немедленно уехать, – сказала она.

– Виктория, позволь мне объяснить тебе…

– Не желаю вас слушать, майор Ганновер!

– Хосе отвезет вас домой, – пробормотал Эдвард и в последний раз взглянул на девушку.

По дороге домой Виктория не проронила ни слова. Но как только они оказались в особняке Эллис Андерсон, девушка воскликнула:

– Бабушка, почему же Эдвард Ганновер – янки?! Он ведь из Техаса!..

Эллис подвела внучку к дивану и силой усадила. Усевшись рядом, сказала:

– Посмотри на меня, моя дорогая. – Виктория подняла голову и утерла слезы. – По правде говоря, – проворчала старушка, – я не подозревала, что ты не знаешь об этом. Ведь всей округе известно, что Эдвард Ганновер сражался на стороне северян.

– Но он сражался против Техаса!

– Дорогая, выслушай меня и постарайся понять. Видишь ли, техасцы долгие годы были сами по себе. У нас даже был собственный президент, Сэм Хьюстон. Война между Севером и Югом нас напрямую не касалась. На техасской земле боев почти не было. Да и рабов здесь тоже почти не было. Так что мы, техасцы, от войны не пострадали.

– Я ничего этого знать не хочу! – закричала Виктория. – Я знаю только одно: Эдвард Ганновер – мой враг! Если он узнает мою тайну, то наверняка выдаст меня властям.

– Нет, моя милая. Он никогда на это не пойдет. Он человек чести.

– Ненавижу его! – снова вспылила Виктория. – Не хочу больше его видеть!

– Думаю, все дело в том, что он очень уж тебе нравится, – сказала Эллис, внимательно глядя на внучку.

– Ты ошибаешься бабушка. Даю слово, что больше никогда не стану с ним разговаривать. Кто знает, может, его пуля убила моего отца. Может, это он отдал приказ тем янки, что ворвались в наш дом.

– Не горячись милая. Ты просто устала. Пора спать. Может, завтра все предстанет в ином свете.

– Да, я устала, – пробормотала девушка, поднимаясь с дивана. – Доброй ночи, бабушка. – Она вышла из комнаты, не поцеловав старушку на прощание. Раньше такого не случалось.

Эллис Андерсон тяжко вздохнула. Она почти не сомневалась: внучка полюбила Эдварда Ганновера и именно поэтому так гневалась.

Оказавшись у себя в комнате, Виктория бросилась на кровать и горько разрыдалась. До этого вечера она была уверена, что Эдвард воевал на стороне Конфедерации. Она прониклась к нему доверием и даже рассказала ему о своей встрече с янки. Он же, наверное, смеялся в душе над ее неосведомленностью.

– Ненавижу его… – шептала она с болью в сердце. – Я ненавижу его.

– Дружище, я не помешаю тебе? – На пороге кабинета появился Дэн.

– Помешаешь, но я этому рад. Хочешь кофе? – Эдвард поднялся из-за стола, чтобы налить кофе себе и другу.

– Похоже, сегодня у тебя прекрасное настроение, – заметил Дэн.

– У меня есть на то веские причины. – Протянув доктору чашку с ароматным напитком, Эдвард уселся в кресло. – Я решил последовать твоему совету, Дэн. Видишь ли, я собираюсь жениться.

Доктор поперхнулся и закашлялся.

– Ты удивлен, приятель? – усмехнулся Эдвард.

– Я не ослышался? – пробормотал Дэн. – Неужели ты действительно намерен жениться?

– Да, действительно, – подтвердил Эдвард, чрезвычайно довольный произведенным эффектом.

– Даже не верится… – Дэн поставил чашку на край стола и улыбнулся. – Думал, что этот благословенный день никогда не настанет.

– Я писал письмо, когда ты вошел, – сообщил Эдвард. – Хочу произвести кое-какой ремонт и поменять обстановку в соответствии с ее любимым цветом.

– Кто же эта счастливица? Кого ты решил возвысить до положения своей супруги?

– Думаю, что гостиная должна быть выполнена в голубовато-зеленоватых тонах, а спальня будет сиреневая с белым, – продолжал Эдвард, словно не слышал вопроса приятеля.

– Проклятие, Эдвард, кто же она?!

– Да, спальня должна быть сиреневой с белым…

Тут Дэн поднялся на ноги и прошептал:

– Неужели речь идет о Виктории?

– Совершенно верно! – просиял Эдвард.

– Я должен был это предвидеть. – Доктор со вздохом опустился в кресло. – Всем известно, ты не пропускаешь ни одной привлекательной особы. Но мне в голову не могло прийти, что ты захочешь жениться на Виктории.

– Я вижу, ты удивлен, Дэн. Но уверяю тебя, я и сам удивлен.

– Когда же ты успел сделать ей предложение?

– Она пока ни о чем не догадывается, – ответил Эдвард с улыбкой.

– Но почему ты решил, что она согласится?! – изумился Дэн.

– Ее согласие – пустая формальность, – заявил Эдвард. – Сейчас Виктория на меня злится. Вчера вечером она узнала, что я носил на войне синюю форму. Сказать, что она рассвирепела, – значит ничего не сказать.

– Какой же ты самоуверенный! – возмутился Дэн. – Неужели ты полагаешь, что она упадет в твои объятия?

– Нет, так просто не получится. – Эдвард покачал головой. – Сначала ей придется избавиться от своих предрассудков.

– А ты не забыл о человеке по имени Пол О’Брайен?

– С этим проблем не будет, – отмахнулся Эдвард.

Дэн снова вскочил на ноги.

– Тебе не кажется, что ты переоцениваешь себя, Эдвард? Виктория – очень чувствительная девушка. Меня возмущает твое несерьезное отношение к любви и женитьбе. Скажи, а ты любишь ее?

Эдвард ненадолго задумался, потом ответил:

– Я говорил тебе множество раз, что не верю в любовь. Но я хочу на ней жениться, и я своего добьюсь.

– Ты полагаешь, что можешь выбрать жену, как выбираешь телку?