– Виктория! – позвал он. – Откликнись, если можешь!

Эдвард прислушался, но ответа не получил. И тут он заметил обрыв. По всему было видно, что недавно здесь произошел обвал. Эдвард посмотрел вниз и увидел в бледном свете луны неподвижно лежавшую девушку. К нему подошел Эстансио с факелом в руке. Покачав головой, мексиканец пробормотал:

– Боюсь, что сеньорита мертва…

– Не смей так говорить! – вспылил Эдвард. Он бросился к своей лошади за веревкой. Привязав ее к седлу животного, он начал спускаться вниз. Эстансио же тем временем придерживал его лошадь.

– Будьте осторожны, сеньор Эдвардо, – предупредил управляющий, – это очень опасно.

Спустившись на дно оврага, Эдварда кинулся к девушке и приложил ухо к ее груди. Сердце мерно стучало.

– Слава Богу, жива, – прошептал Эдвард.

Тут Эстансио сбросил вниз факел. Эдвард воткнул его в песок и снова зажег. Вероятно, песок смягчил падение. Он быстро осмотрел Викторию, но никаких повреждений не обнаружил – во всяком случае, переломов не было.

– А может, ребра? – пробормотал он, снова склонившись над девушкой.

Эдвард прикоснулся к груди Виктории, и она тихо застонала – очевидно, были сломаны ребра.

Эдвард задрал голову и прокричал:

– Эй, Эстансио! Найди хороший ствол, чтобы привязать ее.

Стащив с себя рубаху, Эдвард крепко перевязал грудную клетку девушки. Эстансио же тем временем нашел высохший ствол дерева и спустил его вниз. Молодой человек осторожно приподнял девушку и привязал к дереву веревками. Затем снял ремень и на всякий случай пристегнул Викторию к стволу.

– Прикрепи веревки к нашим лошадям! – крикнул он Эстансио. – Когда справишься, отходи с ними от обрыва.

Когда девушку подняли наверх, Эстаносио сбросил веревку своему хозяину, и тот ловко вскарабкался по утесу. Правда, при этом веревкой стер в кровь руку.

Не обращая внимания на рану, Эдвард опустился перед девушкой на колени и принялся развязывать веревки.

– О, Виктория, любовь моя, – шептал он, вглядываясь в ее лицо. – Я все-таки нашел тебя.

Эстансио с удивлением наблюдал за хозяином. «Выходит, сеньор Эдвардо любит красивую сеньориту», – подумал мексиканец. Тяжко вздохнув, он мысленно помолился, призывая Господа сохранить девушке жизнь.

Поднявшись на ноги, Эдвард застегнул на поясе ремень и вскочил на лошадь.

– А теперь, Эстансио, осторожно передай мне Викторию, – сказал он управляющему. – Только старайся держать ее ровно. У нее сломаны ребра.

Эстансио выполнил указание хозяина, и Эдвард усадил девушку перед собой.

– Сеньор Эдварда, а что делать с ее жеребцом?

– Он пойдет за нами. А ты скачи за Дэном, а затем к Матушке – скажи, что мы нашли ее внучку. Я отвезу ее в пограничную хижину, она всего в нескольких милях отсюда. Думаю, что не стоит рисковать и везти ее домой.

Эстансио тотчас же ускакал, а молодой человек пустил свою лошадь медленным шагом. Краем глаза он видел Бунтаря; черный жеребец следовал за ними на почтительном расстоянии.

Эдвард взглянул на девушку и прошептал:

– Я люблю тебя, Виктория. Если с тобой что-нибудь случится, я не смогу без тебя жить.

Она тихо застонала, ее ресницы дрогнули, и глаза медленно открылись.

– Не шевелись, – сказал Эдвард. – Ты упала с обрыва.

– Эдвард?.. – прошептала она. – Это ты? Или мне снится?..

– Нет, это не сон, Виктория.

– Мне так больно, – прошептала она.

– Где болит?

– Вроде бы ребра.

– А больше нигде не больно?

– Не знаю. Кажется, нет. – Она снова застонала. – О… Мне так плохо… Мы не можем остановиться?

Эдвард прижал ее к себе еще крепче.

– Нет, Виктория, мы должны ехать, – прошептал он ей на ухо, но девушка его уже не слышала – она снова впала в беспамятство.

Добравшись до хижины, Эдвард спрыгнул с лошади и осторожно снял Викторию – она оказалась удивительно легкой. Ударом ноги он распахнул дверь домика и переступил порог. Было темно, но Эдвард ощупью нашел кровать и уложил на нее девушку. Затем пошарил вокруг в поисках лампы – нужно было зажечь свет. В хижине давно никто не жил, но путники всегда оставляли небольшой запас провизии.

Он вернулся к лошади, чтобы взять флягу с водой, и заметил, что Бунтарь стоит неподалеку. Вернувшись в дом, Эдвард поискал чистую тряпицу. Не обнаружив ничего подходящего, он оторвал узкую полоску от рубашки, обвязанной вокруг груди Виктории. Смочив лоскут водой, он присел на кровать и отер лицо девушки.

Виктория медленно открыла глаза.

– Я хочу пить, – прошептала девушка.

Эдвард поднес флягу к ее губам.

– Пей маленькими глотками, – сказал он. – Все, довольно.

– Бунтарь, – вспомнила Виктория и попыталась сесть. От боли у нее перехватило дыхание, и она прикусила губу, чтобы не закричать.

– Не шевелись, – сказал Эдвард. – Конь снаружи. Он сбросил тебя?

– Нет, я упала… с обрыва. Как ты меня нашел? – Она заплакала. – О… мне так больно… Я не в силах это терпеть. – По щекам ее катились слезы.

– Не разговаривай. – Эдвард прижался щекой к ее лицу. – Постарайся потерпеть немного.

– Мне страшно, – прошептала она. – Пожалуйста, не оставляй меня, Эдвард.

Он осторожно обнял ее.

– Ничего не бойся, моя крошка. Никто тебя не обидит.

Девушка закрыла глаза, и Эдварду показалось, что она уснула. Несколько минут он сидел с ней рядом, потом поцеловал в щеку и вышел из хижины за дровами – сразу за дверью находилась поленница. Вернувшись, развел огонь и, налив в кастрюльку воды из фляги, сварил кофе. Затем уселся с кружкой на грубо сколоченный стул.

Тут Виктория шевельнулась и снова застонала. Эдвард вскочил со стула и опустился на колени рядом с кроватью. Прикоснувшись ко лбу девушки, он обнаружил, что у нее жар. Эдвард смочил водой тряпицу и снова стал протирать лицо Виктории. Затем достал из стоявшего в углу сундука одеяло и укрыл девушку.

– Потерпи, Виктория, – прошептал он, усевшись на край кровати.

– Где я? – Глаза девушки расширились. – Бесс, они убили Бесс… Я застрелила человека… Господи, прости меня. – Виктория бредила и переживала события недавнего прошлого. – Лучше бы я застрелилась, – рыдала она. – Он дотронулся до меня своими грязными руками… Пожалуйста, дайте мне умереть. Бодайн, ты меня спас… Бодайн, я сожгла наш дом… Я не могла позволить янки разорить его. Майор Кортни догадался, что я женщина. Бодайн, где мы спрячемся? Пол… где ты, Пол? Не могу тебя найти. Я должна сказать тебе… Пол, где ты?..

Наконец Виктория умолкла и снова уснула. И почти тотчас же приехал Дэн. Доктор принялся осматривать девушку, в Эдвард вышел из хижины – он попытался приблизиться к Бунтарю, но безрезультатно. Вернувшись к хижине, Эдвард стал дожидаться Дэна. Тот вышел, когда уже всходило солнце.

– У нее сломано три ребра, – сказал доктор. – Я сделал ей перевязку и дал снотворное.

– Она страшно мучилась от боли, – пробормотал Эдвард. – Мучилась, но терпела.

– Я же говорил тебе, что она особенная… Эстансио рассказал мне обо всем. Твоя расторопность, возможно, спасла ей жизнь. Она могла бы повредить легкие, если бы не твои решительные действия.

– Дэн, я бы не хотел снова увидеть, как она корчится от невыносимой боли.

– Что у тебя с рукой? – спросил Дэн. – У тебя сочится кровь.

– Ничего. Ободрал веревкой.

Дэн осмотрел руку приятеля.

– Ты не просто ободрал ее, Эдвард. Теперь понимаю, откуда на Виктории кровь. Подожди, я сейчас принесу свой чемоданчик.

Дэн промыл и перевязал рану Эдварда.

– Надо будет посмотреть твою руку через несколько дней, – сказал доктор.

– Дэн, что ты собираешься делать с Викторией?

– Ничего. Пусть некоторое время побудет здесь. Можешь теперь надеть рубашку. Почему бы тебе не отправиться домой и не отдохнуть? Матушка появится здесь с минуты на минуту.

– Дэн, не подпускай никого к Виктории. Никого, кроме Матушки и Бодайна. Она бредила этой ночью… и кое-что говорила. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал это.