— Вы придете сегодня обедать? — в ее глазах прыгали бесенята.

Черт, она все заметила.

— Да, мэм, — он весело подмигнул ей и скрылся за дверью.

«Упитанный парень» оказался тем самым человеком, которого Матт видел в тот день на дороге. Его звали Джонни. Джонни Набора. Джонни Напсон. Джонни Найборг. Список совершенных им краж занимал шесть страниц личного дела. Джонни жил в созданном им самим фантастическом мире, где центром Вселенной являлся он сам. А еще Джонни увлекался наркотиками.

Матт покачал висевшим на его пальцах ожерельем Линны и заметил починенную после поломки застежку, которая и насторожила ростовщика:

— Ты украл это у очень богатой девушки. Ему не нужно было придумывать что-либо, чтобы запугать его. Преступление было слишком очевидно. Как же ему хотелось вцепиться в горло этому ублюдку!

— Ее семья имеет в этом штате больше связей, чем телефонная станция. Мы схватили тебя за задницу, когда ты пытался продать эту вещицу. А я свидетель ограбления, потому что видел тебя в тот день. Если не хочешь дополнительных неприятностей, тебе лучше сразу расколоться.

Джонни забегал глазами по комнате, а затем закрыл их, упрямо не желая сознаваться, что пойман за руку.

— Ты мне не нужен, мне нужен он, — ледяным тоном произнес Матт. — Если я возьму его, тебя выпустят.

«Но до следующего раза, когда я уж обязательно поджарю твою задницу».

Глаза Джонни заблестели, и он торопливо стал сообщать все известные ему факты:

— Он сказал, что я могу взять, что хочу, кроме кольца. Я должен был отдать ему кольцо, а все остальное мог забрать себе.

— И?

— И я отдал ему кольцо.

Матт в нетерпении ходил по комнате кругами.

— Как его зовут?

— Подумайте сами, зачем нам было знакомиться? Он только велел избить ее, но предупредил, чтобы не слишком сильно, а потом просил исчезнуть. И он получил то, за что заплатил.

Матт взялся за спинку стула и продолжил допрос.

— Откуда ты узнал, где найти ее?

— Он выследил, и мы ехали за ней. Сначала думали обработать возле дома, но она вышла из такси и пошла пешком. Мы не могли поверить в такую удачу: слепой котенок в одиночестве идет по дороге. Было похоже, она сама напрашивается, чтоб на нее напали.

— В чьей машине вы ехали?

— В его. Мой «Феррари» еще в магазине. Мат проигнорировал сарказм.

— Марка? Модель?

— Черт, откуда я знаю? Синяя машина.

— Откуда ты знаешь, что это именно его машина?

— Мы должны были все выбросить из окна. Он не хотел оставлять никаких улик.

— Вы выбросили все из сумочки?

— Да, черт возьми, «все из сумочки».

Матт вышел из-за стола и направился к дверям, но тут же остановился и спросил:

— Кто выбрасывал, ты или он?

— Я взял деньги, а все остальное он швырнул в окно.

— Я приглашу художника, и ты опишешь ему этого человека.

— К вашим услугам, сэр. Все, что угодно.

— Джонни, — на этот раз Матт не стал сдерживать свой гнев. — Я видел этого парня. Если я не заполучу его, сидеть тебе, как миленькому. Так что не трать зря времени и не испытывай моего терпения, а как следует поработай с художником над портретом.

— Ладно шеф, договорились.

Звонок в Чикаго подтвердил, что на сумочке были обнаружены отпечатки пальцев трех человек. Одни из них принадлежали Линне, другие совпали с отпечатками Джонни — Наборза? Напсона? Най-борга? — Джонни С-Фамилией-На-День. Кто был третьим, пока установить не удалось. Если машина была зарегистрирована и у ее водителя было не фальшивое удостоверение, то рано или поздно он всплывет на поверхность, и тогда-то уж Матт его не упустит. Он сел в машину и поехал в пансион на обед.

Когда Линна не появилась за столом, Матт почувствовал, что беспокоится, словно она ему приходится дочерью. В конце концов ему ничего не оставалось делать, как только пожать плечами и, смирившись с обстоятельствами, провести все послеобеденное время с Чарли, изо всех сил старавшейся выглядеть взрослой. Она возбужденно-радостно рассказывала, что собирается вместе с Данни и братьями посмотреть новый фильм с Ниной Тартл в главной роли. После того как дети, смеясь и толкаясь, скрылись за дверью, ему вовсе стало нечего делать, и он бесцельно бродил по дому до тех пор, пока не услышал шум подъезжавшей к дому машины. Было около восьми часов вечера.

Когда Курт ввел Линну в дом, могло показаться, что между ними существует сердечная привязанность, однако Матт заметил, что Линна чувствует себя подавленно рядом с ним, а Курт, как всегда, главенствует, выказывая свое превосходство и подчеркивая ее зависимость. Матт зашел в гостиную, где они расположились, только затем, чтобы поздороваться. Почти одновременно с ним вошла Анни и основательно уселась в кресло. Матт сразу же вышел на улицу, чтобы немного освежиться, абсолютно уверенный в том, что Курт не сможет долго вытерпеть недоброжелательных косых взглядов Анни. Так и случилось, что через десять минут король-надзиратель выскочил на крыльцо.

Матт вернулся в дом, повесил на крючок куртку и зашел в гостиную, где обе женщины сидели у камина. Линна никак не отреагировала на его шутливое замечание, что не за горами День Всех Святых и нужно готовить фонари из тыквы, и потому ему пришлось беседовать самому с собой, пока Анни заваривала на кухне чай. Наконец Анни вошла в комнату с подносом в руках, на котором стояло всего две чашки, извинилась, сказав, что не хочет пропустить возвращения своих девочек из кино, и исчезла. Он улыбнулся. О, наивная хитрость, имя тебе — Анни!

— Анни говорила, вы ездили на прием к врачу. Он искоса наблюдал за ней в ожиДанни ответа. В конце концов это было совсем не его дело. Фраза повисла в воздухе. Линна не отвечала довольно долго.

— Доктор сказал, нет никаких изменений, но я не ве… — она замолчала, и, когда поставила чашку на поднос, блюдце задребезжало.

Ее настроение говорило само за себя, язык движений тела был красноречивее всяких слов. Она сердилась.

— В этой комнате нет окна, — напряженно произнесла Линна.

Неожиданный поворот ее мыслей на мгновение обескуражил его, но он тут же все понял и пододвинулся к ней ближе. Для нее вообще не существовало никаких окон. Нигде. Это уже был не гнев, она готова была совсем расклеиться. Возможно, давала себя знать запоздалая реакция на ограбление. Матт решил, что лучшим лекарством для нее будет прогулка. Вот так, сидя без движения, она изводит себя мыслями.