В среду Джей закончил чинить стойло в конюшне Боумонтов и пошел договориться с малярами, чтобы они оставили ему галлон белой краски на завтра. Один из них сказал ему между делом, что Линна согласилась остаться в больнице еще на один день, если близкие не станут срочно вызывать отца. Джею стало жаль ее — ведь она терпеть не могла больницы.

На следующее утро он, закончив красить стойло, мыл кисти, когда в дверях появилась Линна. Опухлость лица спала, но на лбу оставался безобразный синяк. Бордово-желтые подтеки под ее глазами были точно такого же цвета, как и его щека после удара Паркера.

— Моешь кисти?

— А! Ты почувствовала запах скипидара, — догадался он. Линна кивнула.

— Масляная краска. Я когда-то рисовала, — сказала она и тотчас же сменила тему разговора. — Паркер говорит, ты встречался с Джолин.

— Это было очень давно, — Джей вытер мокрую от растворителя кисть обрывком тряпки и взглянул на разбитое лицо девушки, которое выглядело довольно бледным, несмотря на загар. — Тебя выпустили?

— Врачи сказали, ничего серьезного, просто ушиб. Наверное, вид у меня теперь отнюдь не привлекательный. Как обычно, доктора рекомендовали полный покой. Я вышла, чтобы угостить Большуху яблоками. Она их обожает, а я вот немножко запоздала.

— А твой отец? Держу пари, он невысокого мнения обо мне.

Она мучительно улыбнулась.

— Он, действительно, сначала придал произошедшему большое значение, но я уверена, совсем скоро он будет думать по-другому. Папа вернется на следующей неделе. Не хочешь отобедать с нами по случаю его приезда?

— Да, вот это будет просто замечательно! Сяду между ним и Паркером. Я буду дополнительным блюдом у столу: зажаренная целиком тушка Спренгстена.

Он был очень рад, что между ними не возникло никакой неловкости при обсуждении этой темы. С ней было очень легко и просто. Джей поинтересовался:

— Этот обед как-то связан с твоей свадьбой?

— Нет, знаешь, мы еще даже не назначили день. Ее поспешный ответ возбудил его любопытство. Она определенно нервничала, когда говорила о замужестве. Возможно, это вполне нормально, учитывая ее слепоту. Линна выглядела сейчас, как боксер, потерпевший поражение на ринге.

— Честно говоря, если бы я был твоим женихом, то женился как можно скорее. Любой мужчина может только мечтать встретить такую красивую девушку, как ты, — искренне сказал он.

Линна улыбнулась в ответ на комплимент. Как бы ей хотелось увидеть этого высокого парня. В нем было что-то такое, что вселяло уверенность. Рядом с ним она почему-то чувствовала себя так же надежно, как рядом с отцом.

С улицы донесся шум подъезжающей машины Паркера, и Линна поняла, что брат сейчас увидит грузовик Джея. «Порше» остановился, взвизгнув тормозами. Тяжело хлопнула дверца, и по песчаной дорожке заскрипели шаги.

— Паркер все еще сердится, — предупредила Линна. — Мне не удалось переубедить его. Ты уже заканчиваешь?

— Через две минуты.

Он помолчал несколько секунд.

— Не могла бы ты взять краску? Я понесу скипидар и холстину. Мы ничего не должны забыть в конюшне. Она протянула руку, и он повесил ей на ладонь проволочную ручку ведерка. Белая капля потекла между ее пальцев.

— Я перемазал тебя краской, — объяснил Джей и принялся вытирать ей руку тряпкой.

Паркер вошел в конюшню и оказался свидетелем этой сцены.

— Я уже говорил тебе, чтобы ты оставил ее в покое. Неужели ты настолько глуп, что явился сюда еще раз?

— Паркер, пожалуйста. Он сейчас уходит. Джей завинтил крышку на баке со скипидаром и поднял с пола тяжелую холстину и кисти.

— Не расстраивай сестру, Паркер, я уже ухожу.

— Не учи, как мне вести себя с сестрой. Паркер повернулся к Линне.

— Стой здесь, — резко приказал он. — Я хочу убедиться, что это ничтожество уяснило, наконец, что к Боумонтам ему дорога закрыта.

Джей снял ведерко с краской с ее руки.

— Не волнуйся, Линна, — сказал он. — Я позвоню тебе через пару дней, чтобы узнать, все ли в порядке.

— Нет, ни черта не в порядке, — Паркер толкнул его к выходу. — Ты, сукин сын, отстанешь от нее. Понял, ты?

Джей знал, что Паркер ждет хотя бы малейшего повода, чтобы дать выход своему «праведному» гневу, и решил не обострять ситуацию в присутствии Линны. Но еще один такой толчок, и он не выдержит. Джей взглянул на Паркера так, чтобы тот сумел понять: его терпению приходит конец. Выйдя на улицу, он забросил холстину в кузов грузовика, а банки и кисти поставил в кабину, затем залез в кабину сам и, не закрывая дверцы, сказал хриплым от волнения голосом:

— Паркер, я не хочу никаких конфликтов, — это была еще одна попытка примирения. — Чего ты хочешь?

— Прежде всего, выбрось из головы мою бедняжку-сестричку, у которой водятся денежки, — с ненавистью произнес Паркер. — Она не для тебя. Так же, как и Джолин.

Осознавая, что если он ответит на выпад, то дело дойдет до кровопролития прямо здесь, во дворе Боумонтов, Джей сжал челюсти и сдержал порыв броситься на Паркера и сбить с ног. Вместо этого он медленно и осторожно развернул грузовик. В боковое зеркало ему было видно, что Линна так и стоит у входа в конюшню с застывшей на лице болью обиды. Он уже хотел было остановиться, но подумал, что все равно ничего не сможет сделать. Проехав несколько метров по узкой дорожке, Джей с силой надавил на педаль газа, раздосадованный тем, что слишком долго выезжает из этого проклятого имения Боумонтов.

Линна была ошарашена. Никогда в жизни брат не говорил о ней, как о «бедняжке-сестричке, у которой водятся денежки», и она почувствовала сильное разочарование. Ее голова кружилась от того, что так неожиданно она совсем в другом свете увидела брата. Линна попыталась убедить себя, что все произошло случайно, что он вовсе не хотел говорить то, что сказал, просто он был слишком зол на Джея Спренгстена. Но несмотря ни на какие доводы она теперь знала, что в глубине души Паркер именно так и думает о ней. Нельзя обижать человека, которого любишь, ради того, чтобы сделать больно другому. В порыве ярости Паркер обнажил свое истинное отношение, и это для Линны было страшнее всего на свете.