— Кормовая трава, у нас дома много такой растет.

— Трава? — бездумно переспросила я, чувствуя, как начинает расслабляться внутри меня тугой узел. — Так это же здорово!

От радости я бросилась обнимать подругу. Если сквозняки сумели занести сюда семена, значит, поблизости есть выход наружу! Мы с глупыми улыбками таращились друг на друга, не веря, что у нас появился реальный шанс на спасение. Я очнулась первая.

— За это надо выпить! — заявила я, решительно снимая со спины рюкзак. — А заодно сделаем привал и обсудим дальнейшие действия.

С планами на ближайшее будущее мы определились достаточно быстро и абсолютно единогласно. Логично предположить, что количество семян, да и вообще любых компонентов, что могут попасть в лабиринт снаружи, должно расти по мере приближения к выходу. Да и вряд ли здесь окажется больше пары километров — не такие уж тут сквозняки! А такое мизерное расстояние мы вполне в состоянии исследовать, даже при условии что придется облазить все ответвления во все стороны. Сразу же сделали отметки на стене, приняв это место за исходную точку, и после перекуса принялись за работу.

Пару километров мы, будто собаки-ищейки, ползли в глубь тоннеля по ходу нашего прежнего маршрута, пока семена гирзавки совсем не исчезли из пыли. Пришлось вернуться. Теперь мы отправились в противоположную сторону — как раз незадолго до привала мы миновали крупную развилку с несколькими ответвлениями, надо проверить их все.

Удача повернулась к нам лицом лишь на следующий день. Уже спустя километр в очередном тоннеле мы заметили, что к мелким желтым пятнышкам добавились красновато-коричневые вкрапления, в которых Люська тут же опознала очередные семена. Еще через час мы нашли даже пару мелких засохших листиков. А в середине дня далеко впереди забрезжил лучик яркого солнечного света.

— УРА! Свобода! — счастливо завизжала Люська, едва первый ветерок коснулся ее рыжей лохматой шевелюры. Девушка радостно покрутилась вокруг себя, подлетела к спокойно стоящему Версу и чмокнула его в щеку, а затем привычным мне жестом подняла руку, собираясь колдовать.

— Нет! — выкрикнула я, одновременно бросая в подругу небольшую сучковатую палку, подобранную ранее.

Люська ойкнула от неожиданности, с укоризной посмотрев на меня, потерла ушибленную конечность. А я лишь тогда попыталась сообразить, зачем это сделала. Неосознанное, интуитивное действие… Прислушалась к себе, затем осмотрелась внутренним зрением.

— Боже Ари… — тихо прошептала я, глядя на цветную переливающуюся стену, находящуюся всего в двухстах метрах от нас, сотканную из ярких магических потоков.

Друзья проследили за моим взглядом. Глаза подруги испуганно расширились, Тальди помрачнел и задумчиво произнес:

— Да уж… повезло… Интересно, по какую мы сторону?

С опаской мы приблизились еще на сотню метров — отсюда уже была видна небольшая выжженная полоска земли, тянущаяся вдоль стены. Я осмотрелась — море зелени, не чета нашей ранней весне, цветы, рядом в кустах птички чирикают. Люська вон уже сунула свой любопытный нос — высматривает, что за живность здесь водится. Все бы хорошо, если бы не устойчивое ощущение, что выделенная на сегодня порция везения себя уже исчерпала… Подруга между тем запнулась о торчащий из-под земли корешок и влетела в те самые кусты. Пичуги моментально взвились в воздух, оглашая пискливыми криками всю округу, и бросились врассыпную.

«Забавно, — подумала я, глядя на них, — чувствуют они стену, что ли?»

Летя в разные стороны, птицы тем не менее избегали опасного направления и к стене не стремились. Все… кроме одной…

— Ложись! — заорала я, одновременно хватая Верса за воротник и утаскивая за собой.

Едва коснувшись земли, я перекатилась на живот и закрыла руками голову. И в этот же момент раздался взрыв. Со стороны ног прошла ударная волна, жар опалил волосы на макушке. Приподняла голову — все целы? Рядом со мной зашевелился Верс, а из кустов выползла Люська. Выглядели друзья слегка подгорело, но, кажется, серьезно никто не пострадал. У стены образовалась круглая выжженная полянка. Да уж — граница реагирует на любые объекты. Какое счастье, что сила взрыва зависит от величины объекта. Была бы птичка покрупнее, от нас бы одни уголечки остались.

— Что-то мне здесь не нравится, — обиженно протянула Люська, рассчитывавшая, что с подъемом на поверхность все наши проблемы мгновенно решатся.

В тот же момент земля на мгновение всколыхнулась. Версу удалось удержаться на ногах и поддержать подругу, я же снова повалилась на землю.

— И что это значит?..

Я с тоской посмотрела на выход из лабиринта:

— Это значит, что уже неважно, по какую мы сторону — все равно в подземелье вернуться мы теперь не сможем. Кажется, тоннель завалило…

Слегка успокоив друзей, я смогла кое-как убедить их посидеть на месте и дать мне возможность обследовать окрестности. Мелькнула было мысль, а не нагрянут ли стражники на место взрыва, но потом, здраво поразмышляв, я решила — нет, не нагрянут. Во-первых, после всего, что я узнала про стену, не оставалось уверенности, что она может служить сигнализацией, а во-вторых… граница немаленькая, и если посылать отряд каждый раз, как ветром ветку швырнет в стену, то никаких стражников не хватит.

Верс с Люськой нехотя спрятались в наскоро разбитом лагере — в пещере, что осталась от некогда длинного коридора, а я сбросила верхнюю одежду и в одной хамелеонке отправилась искать ближайшее поселение.

Прошла по широкой дуге за пару километров вокруг лагеря, затем увеличила радиус на столько же и снова обошла округу — по крайней мере здесь следов обитания людей не наблюдалось. Везде продолжался редкий, хорошо просматривающийся лесок — ни полей, ни дорог, ни лугов с коровами…

Я присела на поросшую мхом кочку, привалившись спиной к дереву. Мне надо было подумать, что делать дальше… Почти уверена, что одна бы я смогла выбраться из страны. Прошла бы вдоль границы — Отан, конечно, немаленький, но все же не Исталия, — нашла бы одну из упомянутых Джеком дыр в стене. В крайнем случае добралась бы до столицы, пообещала Дронеку денег за доставку послания в Исталию… да мало ли… Перекантоваться тоже нашла бы где. У Берты вон агентурная сеть здесь есть — правда, сначала поди докажи, что ты ее дочка… Или попросить господина Форстана спрятать. Да, если что, и в лесу выжить можно — не зима все-таки. С друзьями будет сложнее. Мысль о том, чтобы оставить их в пещере, а самой привести помощь, я отбросила сразу — они просто не согласятся. Выйти на люди… одежда не местная, акцент не тот, здешних реалий не знаем, кроме того, в такой глуши разве что мелкие деревеньки можно встретить, где люди по именам и в лицо знают не только своих, но еще и пяток окрестных сел — не скажешь, что пошел за грибочками и заблудился. А невесть кто шастающий у границы — это подозрительно… Себе я ауру подправлю, а у Верса и Люськи Дар сильный — для любого церковника будут светиться как новогодние статуи. И привычка колдовать у них сильнее, запросто что-то на автомате вырвется. Единственное, что остается, — идти вдоль стены, надеясь, что подходящая дырка обнаружится раньше, чем пограничный пост.

Где-то вдали заржала лошадь. Я встрепенулась. Лошадь? Звук шел тихий, на грани слышимости. Я прислушалась — спустя несколько минут ржание повторилось уже немного ближе. Хм… значит, поблизости есть дорога — я совсем немного до нее не дошла. Быстренько подобралась и осторожно направилась в сторону, откуда доносились звуки. Через пять минут предо мной предстала широкая просека и дорога, наискось уходящая вдаль и почему-то делающая петлю в этом месте. Где-то далеко по ней ехала, громыхая на камнях, телега, неуклонно приближаясь ко мне. Секунду постояв на краю леса, я спряталась за деревьями.

Повозка двигалась неспешно, и я уж было успела заскучать, прежде чем та показалась из-за поворота. Тяжело груженная телега со скрипом перекатывалась с колеса на колесо, ритмично проседая в такт шагам лошади и вызывая ощущение, будто вот-вот собирается развалиться. Вялая гнедая кобылка, меланхолично тянущая скарб, медленно и лениво переставляла ноги, не реагируя на понукания. Зато сидящий наверху детинушка выглядел весьма бодрым и полным сил. Простецкая поношенная одежда выдавала в парне местного селянина, хотя лицо можно было бы назвать красивым даже в благородных кругах, а не только по меркам деревни… если бы только его не портило глуповато-рассеянное выражение.