Неторопливая речь наставника оказала на ученика обычное благотворное воздействие: он тотчас же успокоился и поверил, что спешить и нервничать нет причины, срочно спасать никого не надо, а требуется от него всего лишь несложная лечебная процедура. И все пошло как по маслу — и концентрация достиглась, и векторы выстроились как надо, и воздействие далось легко и безошибочно. Когда спустя десять минут до комнаты добрался мэтр Хирон, за которым послали давным-давно, его помощь уже не требовалась. Ну разве что перетащить пациента из кресла на кровать, да и то, едва почувствовав себя лучше, мэтр Истран вознамерился проделать это самостоятельно и, наверное, проделал бы, если бы ему позволили. Во всяком случае, лично Мафей не посмел бы возражать, а насчет остальных затруднялся что-либо утверждать. Может, и посмели бы, но насколько успешно?… А вот мэтр Хирон, превосходящий весом и размерами их троих вместе взятых, просто поднял протестующего мэтра Истрана, как игрушку, и переложил на кровать. После чего задал все тот же закономерный вопрос: что здесь вообще происходит?

Мафей, который тоже хотел бы услышать ответ, навострил уши.

И тут не задавшийся с утра день выложил перед ним главную и последнюю на сегодня страшную новость.

— Да что… — расстроенно махнул рукой мэтр Максимильяно, избегая встречаться взглядом с кем-либо из присутствующих. — То, чего я и боялся. Шеллар не прибыл в условленное место и никак не дал о себе знать. Почтенные мэтры заглянули в зеркало, так, на всякий случай, мало ли куда его могло занести, вдруг увидят… Ну и увидели… — Он в отчаянии дернул себя за косу и, не удержавшись, добавил: — Я ведь его предупреждал!..

— Что?… Как?… — Не найдя слов, Мафей метнулся к зеркалу, но оно давно было выключено и отобразило только его собственную испуганную физиономию с дрожащими губами. — Покажите!

— Не надо, — мягко произнесла за его спиной мэтресса Морриган. — Правда не надо. Он бы не хотел, чтобы ты увидел его… таким.

— Что с ним? Где он? Почему никто его не спасает?

— Потому что мой сволочной братец только и ждет, чтобы мы за ним пришли!

— Я не заметил там ловушек, — подал голос мэтр Истран.

— Зато я заметила. И как ты думаешь, почему он выбрал самый медленный способ казни из всех возможных? Не потому, что он садист и желал бы подольше полюбоваться мучениями врага! Ему бы и нескольких дней хватило, чтобы налюбоваться! Это он нам время дает, чтобы нашли, увидели, поверили, что есть шанс, и явились спасать Шеллара. И вот тут-то Скаррон и захлопнет свою ловушку. Он злодей, но не дурак, и второй раз на один трюк не попадется.

— Мы можем как-то засечь эти ловушки и попробовать их обойти?

— Не знаю. Посмотрим, подумаем, время у нас есть. Пусть не целая луна, но по крайней мере пара недель. Посоветуемся со специалистами.

— Жака позовите, — напомнил мэтр.

— Да он рухнет без чувств, едва увидит!

— Ничего-ничего, я уже проверял — «львиное сердце» действует на него с потрясающим эффектом.

— Ай-яй-яй, коллега, — покачал головой мэтр Хирон. — А бедный юноша знает, что его подвергали запрещенным заклинаниям из школы Потаенных Дуновений?

— Так ведь по жизненным показаниям, — не смутился уличенный нарушитель. — Там выбирать не приходилось.

— И вы полагаете, он согласится это повторить, учитывая, какие после «львиного сердца» последствия и как этот конкретный человек тяжело переживает подобные явления?

— Потерпит, — прошипела Морриган. — Не помрет. И вообще, чего его спрашивать!

— Думаю, ради Шеллара он согласится и на большее, — возразил мэтр. — Но спросить, конечно же, следует. А давайте прямо сейчас его позовем, я все ему объясню, и сразу начнем…

— Коллега, одумайтесь! — нахмурился кентавр. — Вы… ты… словом, подобные глупости недостойны гранда пятой стихии! Лежите и отдыхайте, а завтра посмотрим на ваше… твое самочувствие… проклятье, как теперь правильно обращаться?

Изобличенный самозванец уныло вздохнул и развел руками.

— Что ж, я правильно догадался, отчего у вас не возникло вопроса, откуда я вдруг взялся…

— Более того, — проворчал мистралиец, — подобного вопроса не возникло даже у вашего ученика.

— Я давно догадался, — признался Мафей, почему-то покраснев при этом, хотя стыдиться ему было решительно нечего.

— Мне невыразимо приятно сознавать, что мой ученик отличается не только умом и наблюдательностью, но и выдающейся тактичностью, — снова вздохнул мэтр. — Если он вам сейчас не очень нужен, я попросил бы его остаться и побыть со мной немного. Нам есть о чем поговорить, как мне кажется. Да, и не говорите пока никому. Вдруг я опять помолодею и все удастся как-то скрыть…

— Конечно, — заверили оба мага. — Мы никому не скажем, Мафей пусть остается…

— У меня вообще-то была мысль попросить его проводить нас в тот сарай с тараканами… — задумчиво заметила Морриган. — Мне кажется, оттуда и смотреть будет легче, и ловушки щупать удобнее…

— Ой! — вскрикнул Мафей, который из-за нового потрясения чуть не забыл о еще одном человеке, нуждающемся в спасении. — Я забыл вам сказать! Туда нельзя, там что-то случилось. Дом разрушен, подвал завален, Виктор исчез. И на место сбора он тоже не прибыл.

— О боги! — простонал мэтр Максимильяно, с новой силой принимаясь мочалить кончик косы. — Да они что, сговорились? Будь на моем месте Амарго, точно заявил бы, что братья!..

— Давайте я вас в деревню переправлю, — предложил Мафей. — Вам же все равно. Заодно поговорите с тем ненормальным мистиком, которого я в подвале нашел. Он, правда, знает немного, но, может, вам будет понятнее…

— Хорошо, сейчас мы найдем Жака, прихватим зеркало и отправимся. А ты проводишь нас — и немедленно назад, к мэтру.

Мафей послушно кивнул, начиная догадываться, зачем понадобился наставнику предстоящий разговор наедине. Уж не для того, чтобы признаться в том, о чем ученик давно догадался. И не только для того, чтобы прояснить подробности этого запутанного дела в задушевном разговоре. Им и помимо сложной судьбы почтенного мэтра было о чем поговорить. Кое о чем важном, о чем кроме них никто не знал.

Властью, дарованной ему Повелителем, брат Чань распорядился в высшей мере разумно и достойно. В некотором смысле даже не хуже Шеллара.

Прежде всего он сделал то, о чем давно и, как ему казалось, безнадежно мечтал. Поснимал с должностей половину верховных иерархов, которых полагал некомпетентными болтунами (в особенности это касалось брата Вольдемара, успевшего достать своей нечеловеческой гениальностью даже невозмутимого хина). Упразднил департамент Чистоты Веры, включив в департамент Безопасности в качестве отдела. Объединил министерства пропаганды и изящных искусств и поставил во главе брата Хольса, рассудив, что главное здесь — не образованность министра, а идеологическая правильность. С грехом пополам изыскав переводчика, провел беседу с командирами «божьего воинства» — и с живым, и с вампиром. Прочел братьям по ордену внушительную проповедь, в которой разъяснялось, что отныне их полезность будет определяться по делам, а не по количеству восхвалений. Затем объявил конкурс на вакантную должность верховного иерарха и предложил всем желающим приходить на собеседование в воскресенье, с готовыми идеями и предложениями.

На этом работу с людьми деятельный наместник на сегодня завершил и занялся работой с документами.

Следующий день брат Чань посвятил визитам в регионы. Полюбовался на пьяного Луи и убедился, что он никому не мешает управлять оккупированной частью Галланта. Вынес последнее предупреждение брату Павсанию, популярно объяснив при этом, что его здесь посадили не для того, чтобы он предавался чревоугодию и размышлениям, не пытается ли его кто-нибудь обидеть. Учинил разнос нерадивым мистралийцам, которые последние полторы луны вообще ничего не делали и были заняты исключительно подковерной грызней и дележом имущества и титула покойного да Косты.