Но сейчас даже обычные пули могли выбить у меня остатки энергии. Ещё и перед глазами всё плыло. В чугунной голове было пусто, в ушах звенело, как после контузии.

Прикинул путь отступления. Можно попробовать через большое окно неподалёку нырнуть в дом. Несколько пуль придётся поймать, но это не критично, главное — скрыться из поля зрения противника раньше, чем тот уничтожит всю мою энергетическую защиту.

— Опустите оружие! — кричала Вероника, не понимая, что слова её сейчас не сыграют никакой роли.

— Вы двое отойдите, — замахал нам с Вероникой дружинник с петлицами сотника. — Анжелика Степановна, сложите оружие. Вы обвиняетесь в государственной измене. Мне приказано взять вас под стражу.

Я не поверил ушам. Стоял и, как дурак, таращился на сотника. Только теперь заметил, что на самом деле в меня никто не целился, а все стволы были направлены на женщину с шашкой. Веронику тоже удивлённо хлопала глазами. Мы переглянулись.

— Отойдите, не мешайте! — строже приказал нам дружинник.

— Что это значит? — возмутилась женщина. — По какому праву? Этот человек — убийца.

— Анжелика Степановна, если вы не сложите оружие, я прикажу открыть огонь. Карабины заряжены особыми пулями, сопротивление бесполезно.

Анжелика Степановна бросила шашку, но продолжила возмущаться произволом и грозить дружинникам великими карами. Однако я не стал ждать дальнейшего развития событий. Схватил Веронику за руку и потащил прочь.

— У нас получилось? — Вероника, кажется, не верила, что план осуществился, как и я. — Куда сейчас.

— Похоже, Дуплов не обманул. Нам дали уйти. К озеру. Уплывём на катере. Так быстрее всего.

— А что с тётей Анжелой? За что её арестовали?

— Не всё ли равно? Она хотела меня убить.

Дошли, почти добежали, до лестницы, когда спускались, я чуть не упал, Вероника еле удержала меня:

— У тебя всё в порядке? Не ранен? — забеспокоилась она.

— Чувствую себя так, как будто меня ногами били по всему телу, но кажется, не ранен.

Все ощущения обострились после того, как энергия замедлила циркуляцию в организме. Саднила рука, которой я принял удар шашки, болела грудная клетка, в голове стоял туман. Ещё и откат препарата скоро начнётся — как тогда выжить, непонятно. Мой внешний вид тоже оставлял желать лучшего: куртка порвалась, забрызгалась кровью и запачкалась землёй, поскольку поваляться пришлось вдоволь.

А мне ещё предстояло осуществить второй пункт плана: расправиться с обоими Ярославичами.

Я залез в катер и плюхнулся на задний диван. Вероника отвязала верёвку и, сев за руль, завела мотор:

— Куда? К тебе в поместье?

— Ага. Погостишь у нас, а я пока другими делами займусь.

— Что за дела?

— Кое-какие старые счёты. Не бери в голову.

— Что за счёты?

— Я же сказал: не важно. Это мои дела.

— Опять секретничаешь?

Я не ответил. Было темно, катер мчал к моей усадьбе, а я старался придти в себя после схватки и нормализовать своё самочувствие. Проверил оружие под курткой: пистолет сильно покорёжило ударной волной. Как и предполагал, толку от него не было. Хотел позвонить, но смарт тоже пришёл в негодность. Другой лежал в бауле с вещами, но прежде чем его проверят на наличие отслеживающих программ, пользоваться им не стоило.

— Позвони Коле, — попросил я Веронику. — Надо предупредить, что скоро будем.

В кабинет Николая меня практически внесли. Наш дворецкий, Иван Осипович, поддерживал с одной стороны, Вероника — с другой. Было так хреново, что, казалось, вот-вот сдохну. За последний месяц препарат, стимулирующий альфа-канал, пришлось принимать шесть раз, и каждый раз после окончания его действия становилось так плохо, что хоть вешайся, поэтому я и решил: пока сам не научусь в должной мере управляться внешней энергией, в серую зону больше ни ногой. Но сейчас было хуже, чем когда-либо прежде.

Меня посадили на диван в углу, Иван Осипович положил рядом мой баул с вещами и удалился.

— Что случилось? — спросил Николай. — Ты ранен? Вызвать врача?

— Нет, я не ранен, — пробормотал я. — Мне нужен тазик. Тогда полегчает. Хотя нет, стоп, сам дойду.

Кое-как я поднялся и поплёлся до ближайшего санузла, поскольку к горлу подкатывал ком тошноты.

Когда вернулся, Николай сидел на диване с серьёзным видом, а Вероника расположилась напротив. Первым делом я взял графин с водой и большими глотками выдул половину, а потом плюхнулся на диван рядом с Вероникой и откинулся на спинку. Кажется, полегчало.

— Ты убил великого князя? — первое, что спросил Николай. Пока меня не было, Вероника рассказала ему всё.

— Теперь у нас новый великий князь, — ответил я. — Ты не ожидал?

— Что с тобой будет? Тебя разыскивают?

— Вряд ли. Глава тайного приказа встал на мою сторону.

— Дуплов? Разве не он собирался тебя убить? Разве не от тайного приказа ты бежал?

— То было недоразумение. Дуплов извинился. Инцидент улажен.

— Когда? Что за игру ты ведёшь? Почему я об этом ничего не знаю? — Николай выглядел раздражённым. Скорее всего, он боялся новых преследований.

— Уже знаешь, — произнёс я. — Пришлось обо всём позаботиться заранее. Я говорил тебе, что вернусь и что не собираюсь до конца жизни скитаться невесть где. Говорил, что улажу вопросы с великим князем? Вот — вернулся и уладил. Теперь осталось разобраться с внутрисемейными делами.

— И куда ты собрался в таком состоянии?

— Нормальное у меня состояние. Надо просто отдышаться.

Николая поднялся с дивана и стал расхаживать взад-вперёд, заложив руки за спину.

— Как тут поживаете? — спросил я, чтобы сменить тему. — Как Лёха? Не шалит больше?

— Гнёт свою линию. Его друзья постоянно тут ошиваются. Беседовал, ставил условия — всё бесполезно. Совсем запретить тоже не могу, он же собственник, как и я.

— Ладно, разберёмся. С Ярославичами вопрос решу, а там и об остальном подумаем. Машина готова?

— Твой «Карат» стоит в гараже. Ты уверен, что справишься? Может, повременим?

— Не надо. Важно нанести удар быстро, чтобы опомниться никто не успел. Я уже лучше себя чувствую.

Николай остановился, окинул меня оценивающим взглядом, скептически скривился и покачал головой.

— Сколько надо времени? — спросил он.

— Час-полтора — и я буду на ногах.

— Пойду к себе, — сказал он. — Как соберёшься, дай знать.

Он ушёл, а я добрался до стола и со стационарного телефона позвонил Ире на смарт.

— Ну наконец-то, ты позвонил! — воскликнула Ира. — Я не знаю, куда деваться от волнения. У тебя всё… получилось? — с надеждой спросила она.

— Пока рано судить. Утром станет понятно.

— Мы уедем?

— Пока не знаю. Жди меня там. Как только закончу, позвоню. Просто хотел убедиться, что ты готова ко всему.

— Да, конечно. Готова, — произнесла Ира серьёзным тоном. — Буду ждать. Береги себя.

Когда я снова оказался на диване, Вероника подсела ближе, положила голову мне на грудь и обняла, словно не желая отпускать.

Около одиннадцати часов моё самочувствие стало получше, я переоделся в костюм и пошёл в гараж, где ждал паркетник. Николай отправился вместе со мной.

— Расскажи мне, о чём ты договорился с Дупловым, — попросил он, когда мы были в гараже. — Мне надо знать, к чему готовиться.

— Василий Борецкий и его супруга, Огинская собирались примкнуть к союзу Польши и Литвы. Раньше Дуплов был на их стороне, а теперь переметнулся и выступает за единство СРК. Не знаю, что у него в голове и какими мотивами руководствуется этот человек, не знаю, насколько можно верить его обещаниям, но пока он слово держит. Нас с Веронкой не тронули, Огинскую арестовал. У нас есть время, чтобы расправиться с предателями, а там посмотрим.

— А что ГСБ?

— А что ГСБ? — переспросил я. — Да без понятия. Те, с кем я общался, тоже ратуют за единство. На самом деле государстве раскол и очень серьёзный. Голицыны — лишь одна сторона. Но есть и другая. И нам с тобой надо держаться их. Только так мы можем противостоять голицынской экспансии. Понимаешь?