Оказывается, приятно иногда иметь возможность посмотреть на него сверху вниз.

– А вы не рады?

Карие глаза взглянули на нее с удивлением, и по искоркам смеха, мелькнувшим в их глубине, она поняла, что он опять подтрунивает над ней.

– Чему, мадам учительница?

– Повышению по службе, конечно. Это же замечательные новости.

– Вы эти карточки собираетесь вешать? – Он поднял пачку карточек с темно-зелеными буквами.

Сара выбрала «А» и «В», а остальные положила на скамейку около ног. Она уже рисовала в своем воображении, как дети старательно выводят буквы на грифельных досках. Если у них есть грифельные доски или мел. А если нет, ей придется что-нибудь придать. Сара приложила карточку к стене и залюбовалась красиво написанными буквами. Потом посмотрела вниз на улыбающееся лицо Мархема.

– Мы уже наговорились о школе, расскажите поподробнее о вашем новом назначении.

Его улыбка разом угасла.

– Это повышение может означать, что меня ждет отправка в еще какую-нибудь Богом забытую дыру здесь, на Филиппинских островах, или в другом месте. – Взгляд карих глаз пронзил ее. – А я не хочу уезжать, пока не увижу, что белокурая учительница хорошо устроилась, работает и счастлива.

При его последних словах Сара вдруг с ужасом увидела, что по утрамбованному земляному полу как будто пробежала волна. Мелко затряслись стены, скамейки сдвинулись с места. Карточки с алфавитом рассыпались по земле.

– Мархем! – закричала Сара, – Что это? – Она почувствовала, что летит в пустоту.

Сильные руки подхватили ее.

– Это землетрясение, дорогая. Обыкновенное небольшое землетрясение. С вами все в порядке?

Пол встал на место, стены перестали трястись. Бонг вернул в прежнее положение перевернутые скамейки.

– Я не позволю, чтобы с вами что-нибудь случилось, малышка Сара. Разве вы забыли, что охранять вас – это моя работа, военный приказ? – Он крепко прижимал ее к своей груди, и ее легкие волосы шевелились от его возбужденного дыхания.

Сара не двигалась, не могла двигаться. Руки капитана, нет, майора до сих пор действительно защищали ее в этом странном, неизвестном мире, с которым она рискнула связать свое будущее. И вот теперь единственный человек, который заботится и охраняет ее, может уехать! Она прижалась к нему и заплакала.

Хотя майор Файрстоун пока еще оставался командиром части, Мархем все же обязал все семьи в Сан-Мигеле послать своих детей в школу. Некоторые дети пришли со своими нянями, на местном наречии – йойа, других сопровождали слуги или родственники, но пришли все, даже младший брат Магдалины. Они приходили каждый день, но тогда, когда хотели они, а не в то время, которое назначала Сара.

– Почему они не приходят вовремя, Мархем? – жаловалась Сара, – Бывает, что когда я звоню в колокольчик, в классе присутствуют двое или трое учеников. Некоторые приходят только после обеденного перерыва. – Она наклонилась над его столом, полагая, что так ее слова будут звучать убедительнее. – И почему, Мархем, с ними приходят няни, или другие слуги, или взрослые родственники?

– Вы должны быть терпеливой, Сара. Мы приучим их приходить вовремя. Для филиппинцев время вообще не имеет такого значения, как для нас. – Он с улыбкой посмотрел на золотые часики, висящие на цепочке у нее на груди. – Мы можем им всем раздать часы.

Сара заметила, что он довольно долго рассматривает драгоценный камень в ее часах, и перед ее мысленным взором возник летящий по воздуху розовый корсет. Мархем широко улыбнулся и взглянул ей в лицо.

– Вы знаете, леди учительница, что у них даже нет часов, во всяком случае, у большинства из них.

Да, конечно. Об этом она не подумала. Сара вспомнила, как голо и просторно в их домах, где она бывала. Дагерротипы родителей или бабушек и дедушек, разодетых в свои лучшие одежды, украшают стены, мебели почти нет. Ну, может, один деревянный стул или скамья. И часов тоже нет.

– Вы правы. Впрочем, я знаю, как решить проблему со временем. Я буду звонить первый раз за пятнадцать минут до начала урока и второй раз, когда урок начинается. Надо только найти громкий колокольчик.

– Это хорошая мысль, но я думал, что у вас есть колокольчик.

– У меня есть маленький обеденный колокольчик, который можно использовать внутри помещения. Мне нужен большой, звонкий колокольчик, чтобы в него можно было звонить на улице.

Пока он говорил, Сара не могла оторвать глаз от решительной линии его рта. Рот был таким, каким он должен быть у настоящего мужчины.

– Как вы думаете, в гарнизоне не найдется звонкого колокольчика?

– Может быть. Посмотрим, что можно сделать. Я велю Бонгу и сержанту Гилберту заняться этим.

Хотя дождя не было, Сара сжимала в руках маленький красный зонтик.

«Почему она так смотрит на меня? На мой рот?»

Ему вдруг страстно захотелось дотронуться до нее. Мархем быстро встал и подошел к окну. Таким образом он ушел от ее взгляда. В душе он порадовался, что его кожа так потемнела от солнца, иначе она бы заметила, как вспыхнуло его лицо. Он пошел было к двери, чтобы позвать сержанта, но передумал. «Лучше я сейчас скажу ей, – решил Мархем, – чтобы она не чувствовала себя покинутой».

– Сара, я должен провести полевые учения, а потом заехать по делу в Манилу. Сезон дождей кончился, и это не должно занять много времени.

Неужели что-то дрогнуло в ее лице или ему показалось? Его отъезд не мог огорчить ее. Наверное, она расстроилась потому, что он помогал ей со школьными делами.

– Не волнуйтесь, Бонг попросил разрешения остаться здесь, поближе к Магдалине, и я подумал... что, может быть, он еще кому-нибудь пригодится.

Сара кивнула, но выражение растерянности не сходило с ее лица.

– Не думаю, что в ближайшие несколько месяцев нас ожидают землетрясения. Да и потом, кроме Бонга, здесь остается Файрстоун, в случае чего они вам помогут. – Он протянул ей руку. – Едем только мы с Джонсом, да и еще несколько ребят, которые до смерти хотят попасть в город. Мы постараемся не задерживаться и, думаю, вернемся не позже, чем через неделю.

Она опять с тревогой посмотрела на него:

– Кто-нибудь поедет на Мабути?

«Чертова лошадь. Она думает об этой кляче куда больше, чем обо мне...»

– На этом мешке с костями? Ни один солдат не хочет найти свою смерть на старой кобыле. Нет. – Он слегка приподнял голову Сары за подбородок. – Мы оставляем прекрасную Мабути вам.

Он вспомнил их совместное путешествие. С одной стороны, это было прекрасное время, но с другой – настоящая пытка. Эта маленькая женщина словно околдовала его. Он никогда не согласился бы служить в большом городе. Конечно, все рвутся в Манилу повеселиться, но, тем не менее, как только с делами будет покончено, он погонит всех обратно через джунгли домой.

«Ах, черт. Надо будет обязательно достать грифельные доски, по которым так изнывает Сара. Интересно, сколько их надо и как много места они займут?»

– Когда вы уезжаете? – Сара осторожно вложила свою ладонь в его руку.

– Очень скоро. Нам надо успеть вернуться, пока майор Файрстоун еще здесь и можно не волноваться за дисциплину. – Он усмехнулся.

Ее маленькая ручка доверчиво лежала в его лапище. Она была такой маленькой, что он боялся пожать ее, чтобы не раздавить. Проклятие! От нее пахло чем-то приятным. Он привык к запаху пота, человеческого и лошадиного, но от ее тела шел какой-то приятный незнакомый аромат. Благоухание цветов в сочетании с домашним запахом вкусной еды. Так прелестно пахнет тело белой женщины. Он постарался как можно глубже вдохнуть дразнящий запах, убеждая себя, что в этом нет ничего дурного.

Мархем тяжело вздохнул. Ему ужасно не хотелось уезжать и оставлять ее одну, пока она еще недостаточно освоилась на новом месте. Но он ничего не может поделать. Да и потом, здесь остаются Бонг и майор, они помогут ей в случае надобности.

Тем не менее, он не мог скрыть своего удовлетворения новым назначением и повышением в звании, даже когда сказал: