Заказчика впору было назвать идиотом — чего делать ни в коем случае нельзя. Когда исполняешь любой каприз за его деньги, называть вещи своими именами можно только про себя.

Владимир с трудом дождался завершения переговоров — и решительным шагом покинул рабочее место — дать остыть возмущённо кипящему разуму. Нет, ну как можно всерьёз воспринимать человека, который заявляет, что прямые углы в дизайне недостаточно квадратные, а сочетание цветов недостаточно романтичное?

И ведь не бросишь, не выругаешься, не повертишь пальцем у виска. Дизайнеров в их отделе трое, и Владимир там вроде как младший — ему достаются самые неприятные клиенты. При этом не слишком “толстые” — самых перспективных обслуживают другие дизайнеры. Ну и где, спрашивается, справедливость?

Ладно, полчаса отдыха, потом клиент снова выйдет на связь. И где только найти правильные слова, чтобы все остались довольны…

Владимир прошёл лабиринтом проходов — здание Управы, в котором его компания снимает половину этажа, построено очень и очень давно — и достраивали его не раз, и не два. И “минус первый этаж” сейчас — непередаваемо мрачный и сложный лабиринт. Минотавр тут бы и поселился. Удивительно, что нет слухов об исчезающих здесь людях.

Владимир почти достиг заветного закутка — мало кому известного, здесь можно в своё удовольствие постоять, выпить кофе, насладиться тишиной и спокойствием — как услышал… плач. Вот ещё новости! Судя по голосу, плачет девушка. Определять возраст по характеру рыданий Владимира не учили.

Он чуть не столкнулся с ней — девушка явно услышала шаги и попыталась скрыться, но что-то перепутала — бросилась навстречу Владимиру. Чуть не столкнулись. Владимир успел заметить, что девушке лет двадцать пять, что она рыжеволоса и носит косичку — а сама одета во всё чёрное. Чёрная юбка до пят, чёрные туфли и чёрная кофта, или как это назвать — интересная нынче мода!

— Агафья Камышова, стажёр второго ранга департамента внутренних расследований Инквизиции! — доложила девушка внезапно. Только что по стойке “смирно” не стала. Будь Владимир в нормальном настроении — расхохотался бы. Вот ведь чудит! Но сейчас захотелось только застонать — только не это, ещё одна чокнутая!

— Младший дизайнер Владимир Кремень, к вашим услугам, — в тон ей ответил Владимир, стараясь сохранять серьёзность. — Что случилось, стажёр Камышова?

Девушку словно молнией поразило. Она замерла, уставившись на Владимира широко раскрытыми глазами, а затем бросилась к нему и… закатала правый рукав его свитера. Охнула, вернула рукав на место, поспешно отошла и… низко поклонилась. Только что лбом пола не коснулась.

— Простите, господин младший дизайнер! — торопливо добавила девушка.

— Я не в обиде, — ответил Владимир, которому теперь захотелось проснуться. Утром субботы, у себя дома. И чтобы никаких чокнутых поблизости. — Так что случилось?

Теперь видно, что Камышова что-то прячет в кулаке левой руки, а саму руку прячет за спину. Владимир вновь подавил рвущийся на свободу смех, и протянул руку — покажите. Девушка поджала губы, но безропотно протянула левую ладонь — раскрыла её. Там какой-то медальон, на вид — серебряный. Из серебристого металла. На цепочке. И что?

— Мой пропуск, — горестно прошептала девушка. — Я не знаю, как это случилось!

— Можно? — Владимир взял медальон — девушка отвела взгляд в сторону — и украшение внезапно засветилось. Владимир едва не выронил безделушку, а девушка ахнула.

— Вы починили его?! — Она выхватила свой “пропуск” и несколько секунд вглядывалась в него. Затем спрятала в карман кофты. — Спасибо, господин младший дизайнер! — И снова голос серьёзный, она и не думает шутить.

— Не за что. Не беспокойтесь, я никому не скажу! — заверил её Владимир. И снова удивился: девушка широко раскрыла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Почему? — спросила она. Всё так же серьёзно.

— А вы этого хотите?

Девушка медленно покачала головой — не хочу.

— Но так положено! — пояснила она, почти умоляющим тоном.

— Не вопрос, будем делать то, что положено, — успокоил её Владимир, которому всё сильнее хотелось проснуться. Утром первого дня отпуска, а до отпуска ещё полгода.

— Спасибо! — девушка улыбнулась, ещё раз поклонилась, и убежала. Только её и видели.

Владимир вздохнул, покачал головой и вернулся к себе в офис. Ну и денёк…

* * *

Удивительно, но после неожиданной встречи с Камышовой Владимир всего за пять минут, уже ни разу не сорвавшись, обо всём договорился с привередливым заказчиком. Набросал, на глазах заказчика, макет — карандашом на бумаге — и увидел восторг в глазах придирчивого клиента. Результат — договор подписан, аванс получен, причём итоговая сумма в полтора раза выше той, на которую надеялись.

Надо отдать должное коллегам-дизайнерам: вполне искренне поздравили и поаплодировали. Даже и менеджер по всем этим вопросам одарил Кременя довольной улыбкой. Что ж, лёд тронулся, теперь главное — выполнить всё так, как нарисовано. Воодушевлённый, Владимир всё сверстал к концу дня. Понятное дело, что завтра всё проверить, прогнать автоматические и ручные тесты, всё по инструкции — а потом и сдавать можно. По договорённости дизайнер получает половину от суммы сверх предполагаемой первоначальной стоимости заказа — в качестве премии. Гуляем!

Но гуляем скромно. Ещё не пятница — о пиве лучше и не мечтать. Что-нибудь и проще, и не такое вредное. А ещё лучше — узнать, не нужно ли родителям чего. Лекарства маме нынче дороги, а сами они с отцом норовят то попроще купить, а то и вовсе не покупать. Детский сад.

Владимир успел поговорить с родителями, пообещал купить те самые медикаменты — и, сам не понимая почему, вернулся в тот закуток, где сегодня встретил Агафью. Инквизиция, надо же. Что, в Управе есть театральная студия? Или что означали её слова? В списке компаний, что снимают офисы в Управе, нет ни одной со словом “инквизиция”. Да и звучит это слово не слишком приветливо. Всё равно что назвать автосалон “Последний путь”.

В закутке никого не было. Может, примерещилась эта встреча? Владимир улыбнулся. Определённо, встреча с Агафьей, даже если приснилась, пошла на пользу: встряхнула, прочистила мозги. Вон как шустро с заказчиком управился!

Шорох за спиной. Владимир оглянулся — точно, она. Агафья, всё в той же чёрной одежде с головы до пят, вышла из-за угла. Только теперь на ней ещё и чёрная косынка. Однако!

— Пропуск больше не барахлит? — поинтересовался Владимир. Девушка улыбнулась и покачала головой — нет.

— Но вы не сообщили! — заявила она. — Почему?

— Ещё не вечер, — заметил Владимир философски, подхватывая эту странную игру. Понять бы, кому и о чём должен был “сообщить” — её начальству? — Но вы ведь сами сообщили куда следует?

Девушка энергично кивнула.

— Вы улыбаетесь — значит, всё обошлось, — заключил Владимир. — Улыбайтесь чаще! Хотел спросить — вы часто здесь прячетесь? Я думал, я один знаю про этот коридор.

— Часто, — согласилась девушка. — Когда нужно подумать. Я тоже думала, что одна знаю. Спасибо вам, господин младший дизайнер!

— Можно просто “Владимир”, — предложил Кремень, и улыбку словно сдуло с лица девушки.

— Нет, так нельзя! — да она испугалась! Что происходит?!

— Всё-всё, не буду больше, — заверил Владимир. — А к вам буду обращаться “госпожа стажёр второго ранга Камышова”.

Девушка рассмеялась и сразу же смутилась.

— Просто “стажёр Камышова”, или “Агафья”, — пояснила она. — Вам можно. — И вновь её улыбка поблекла.

— Вам нужно чаще улыбаться, — покивал Владимир. — Что может вам помочь?

— Ванильное мороженое, — заметила Агафья сухо, и сразу же рассмеялась. — Я шучу, не подумайте лишнего. Я спросить хотела — можно, я буду приходить сюда?

— Конечно, — удивился Владимир. — Приходите когда хотите.

— Спасибо! Доброго вечера! — Агафья стремительно развернулась и убежала. Владимир и опомниться не успел. Он постоял минут пять, затем, из любопытства, пошёл туда, куда убежала Камышова. Смотри-ка, там не тупик! В конце казавшегося глухим коридора дверь. И выкрашена так, что издалека не отличить от окружающей кирпичной кладки. Владимир осторожно потянул дверь на себя — и точно, тут другой коридор. Ладно. Всё равно в Управе нет частных секций, любой может пройти по всему зданию — если впустили на вахте.