Прощают её только детям. Все прочие несут ответственность по всей строгости закона. Едва становишься совершеннолетним, любая попытка соврать может немедленно поставить крест на карьере, планах, да что там — всей жизни. Это ведь так легко и просто, не лгать. Но что-то есть в природе человека, что-то необъяснимое — что-то, что всех и каждого, хотя бы раз в жизни, подталкивает к намеренной лжи.

Владимир помотал головой, прогоняя этот поток откровений. До утренней молитвы есть не положено, но можно пить воду и всё, что не является едой. Кофе или чай. Кофе — также предмет роскоши, но его заработать намного проще.

— Вы меня балуете, — улыбнулась Агафья, когда Владимир поставил перед ней чашечку чёрного кофе, без сахара. Агафья всё пьёт без сахара. — Разве я заслужила?

— Вы вчера позвали нашего обидчика сюда, — припомнил Владимир — тот момент, когда Агафья, с совершенно невозмутимым лицом стоит у телескопа, сжимая в ладони медальон. — Только поэтому его задержали. Значит, заслужили.

— Простите! — Агафья прикрыла глаза ненадолго. — Я должна была предупредить. Правосудие не может быть тайным.

— Думаете, он сознается?

— Он уже сознался. Я знаю. Мне необходимо ещё раз притянуть зло, — посмотрела Агафья в глаза Владимиру. — Сегодня. В любом месте, где много людей. Это часть задания. И мне нужна будет ваша помощь, без неё мы там не выживем.

— Даже если будем под охраной? Белов по-прежнему предлагает охрану, на всякий случай.

— Я не хочу их смерти. Они честные люди, служат своему нанимателю не из страха, никогда его не обманывали. Мы должны обходиться без жертв.

— Интересная задача, — вздохнул Владимир, ощущая ползущие по спине ледяные струйки. — Я подумаю. Мастерская мне подойдёт, там и стол удобный, и никто над душой не стоит.

Агафья покивала и допила свой кофе.

— Спасибо вам! А я позабочусь, чтобы наша хозяйка не скучала. Нам пора, — посмотрела Агафья в глаза Владимира. — Солнце восходит через пять минут. — Она сжала ладонь Владимира и быстрым шагом покинула столовую.

* * *

— Прошу прощения! — Владимир сделал всё, чтобы шаг внутрь спальни Натальи выглядел достаточно случайным, непреднамеренным. Это оказалось легко устроить: просто мысленно ослабить внимание, и Владимир-второй отут же попробовал направить усилия праздного сознания в полезное русло: продолжил продумывать виграфы. Да что такое, неужели у него других радостей в жизни нет?!

Примерно на этом месте Владимир едва не вписался в улыбающуюся Наталью — заканчивала причёску, всё ещё держит одну из заколок для волос. — Задумался, извините.

— Нет-нет, всё в порядке, — успокоила его Наталья. — Если бы я не хотела, чтобы сюда входили, заперла бы на ключ. Здесь ничего секретного!

— У вас и тут рисунки! — восхитился Владимир. И ощутил, что и Владимиру-второму эти рисунки были бы интересны: сплошная геометрия, фигуры и линии.

— Когда-то мне очень понравились картины Эшера, — пояснила Наталья. — “Рисующие руки” и всё в таком духе. Не знаю, что на меня нашло, но я пыталась подражать. А потом вышло вот это, — указала на шкаф. — Посмотрите, если хотите. Отец каждый год настаивает, чтобы я выставляла их, вместе с новыми работами.

— Класс! — похвалил Владимир, заглянув в шкаф и взяв оттуда несколько холстов. Она ещё и красками пишет, не только карандашами и мелками! А вот эта картина, где Солнце похоже на спираль, а условные облака — на ползущих по небу змей, очень уж похожа на виграф.

…и детектор в кармане сообщает о том же. Очень интересно. Очень старый виграф, но всё ещё активный. И автор неизвестен. Никакой непосредственной опасности от виграфа нет — похоже, его активный контур давно выдохся. Но кто-то, владеющий этой отраслью знания побывал у Натальи. Сама она не владеет такими воздействиями, это уже показали “верные псы”.

И ещё один старый, едва активный виграф — под кроватью, на полу. И тоже ничего вразумительного, одно общее: его ставил тот же человек, судя по цифровой подписи. И ставил очень давно.

Владимир постарался, чтобы его лицо ничего не отразило — вроде бы вполне естественно шатался по комнате, держа в руках холст и вглядываясь в него. В этот момент на выручку пришла Агафья, постучавшая в дверь.

— Наталья, вы говорите, здесь есть и оранжерея? А можно посмотреть?

— Да-да, я сейчас покажу, — покивала Наталья.

— Сейчас, верну на место, — указал Владимир на холст в руках, и Наталья, ещё раз кивнув, направилась прочь из комнаты, указав — идёмте за мной. Отлично. Владимир вернул картину в шкаф и как бы невзначай присев у выхода, исполнил у косяка простенький, безобидный виграф “Соглядатай”. Ничего никуда не сообщает, не передаёт, но может дать слабый сигнал на детектор. Собственно, для этого и используется — можно понять, сколько народу прошло мимо виграфа с момента предыдущего опроса.

— Ничего интересного, — вполголоса пояснил Владимир Агафье, пока они шли следом за хозяйкой по коридору. Агафья, это заметно, ощутимо расслабилась после этой фразы. Должно быть, ожидала совсем другого.

А в этом месте выдохнул и сам Владимир: Агафья не почуяла пусть небольшой, но неправды. Это помог ощутить детектор. И хорошо, если повторения такой неправды не последует: стоит только Агафье заподозрить, что Владимир может быть неискренним — беды не миновать.

* * *

…Владимир, бродивший по лабиринту, помнил только, что его отыскала “тётя-тигр”, как называла её Агата, и жестом велела следовать за собой. Агата, которая обычно держалась неподалёку — они вместе с Владимиром успели картографировать окрестности чуть не на пять-шесть километров от гостиной, от которой вели отчёт — куда-то делась. Не беда, в случае чего всегда дождутся друг дружку в гостиной.

…Всё было здесь неправильно. То, что не хотелось есть; то, что не было необходимости в других физиологических отправлениях. То, что не было необходимости во сне — пробовать задремать не получалось, не засыпалось. И это чудище-надзиратель с головой тигра…

“Тётя-тигр” вывела Владимира в гостиную, и там оказалась эта, в красном. Вот теперь ясно, что это не один и тот же человек — не одно и то же существо. Женщина в красном поблагодарила тигрицу за помощь, та что-то рыкнула в ответ — доброжелательно, на слух — и удалилась прочь в лабиринт.

— Владимир, у вас много вопросов, — сразу взяла быка за рога женщина в красном. — Обещаю, что в ближайший час-два появятся некоторые ответы. Но мне очень нужна ваша помощь.

— И это всё ещё вопрос жизни и смерти, — не удержался Владимир, которому уже всё осточертело в этом странном месте. Где Агата?

— Увы, это так, — лицо женщины не отразило никакой эмоции. — Вы хотели видеть Агату? Идёмте, сейчас увидите.

Она подвела Владимира к зеркалу у камина и жестом предложила взять её за руку. Владимир не сразу решился. Обычная, тёплая человеческая рука. Приятное прикосновение. Женщина шагнула внутрь зеркала, и Владимир последовал — стоило некоторых усилий не закрывать глаза, хотя очень хотелось.

А вот это помещение, или постройка, уже знакомо. Зеркальный зал, правильный на вид многоугольник с сотнями сторон, и на каждой зеркало. Женщина подошла к одному из них и указала — смотрите.

Летний пейзаж, хвойный лес. И Агата, присевшая у земли, гладит по голове… змею! Точно, змею! Вот это номер!

— Это другая Агата? — поинтересовался Владимир. Та, с которой он бродит по лабиринту, одета в ту самую скатерть. А эта — на вид в той самой “волшебной” одежде.

— Та же самая. Я скоро приведу её сюда. Но сейчас вам нужно поговорить с этим человеком, — указала женщина на соседнее зеркало.

И в нём отражался сам Владимир. Сразу стало ясно, что это спальня в квартире Агаты, что у Владимира в руке то самое зеркало из шкафа. И ещё у Владимира в отражении вид такой — краше в гроб кладут. Что там случилось?!

— Вы сами всё поймёте, — пообещала женщина. — А потом я начну отвечать на вопросы.

* * *

…Владимир и Агата, держась за руки, шли следом за женщиной в красном. Лианой, как назвала её Агата. Шли и шли, как заведённые. Пересекли зеркальный зал и вернулись в лабиринт (Агата застонала, увидев гостиную с камином).