В ответ на удивленный взгляд словена Кра-Аранг улыбнулся и пожал плечами. Мол, ничего удивительного, все так и должно быть.

— Вот такое у них чародейство… — пояснил Вульфер. — Теперь ты видишь?

— Вижу, — кивнул новгородец. — То есть не вижу ничего.

— Вот и никто не видит. Вроде бы удобно. Только надолго не хватит. Рано или поздно найдется человек… или не человек, на которого чародейство роанов не действует. Тогда им туго придется. Люди не любят оборотней.

Вратко вздохнул:

— Не все оборотни такие безобидные, как роаны.

— Верно. Но когда начинают мстить за что-то… Корову задерут или ребенка в лес утащат, к примеру. Тогда достается почему-то как раз безобидным. Опасный хищник спрячется, а то и напугает обидчика до смерти. — Сакс хмыкнул. — Хорошо сказал. Вот прямо до смерти и напугает. А тот, кто без когтей и клыков, отправится на костер, на плаху, в омут с камнем на шее.

Словен не нашелся с ответом. Что можно сказать? Люди ведь не только к оборотням так относятся. Всегда легче сорвать зло на более слабом. Заодно и в собственные силы проще поверить. А от сильного и жестокого можно сдачи получить так, что мало не покажется. Уж лучше его стороной обойти, а себя успокоить: дескать, сила солому ломит.

Так и шагали дальше молча, пока не остановились под защитой десятка раскидистых ясеней.

Вратко вытащил из-за пазухи продолговатый камень, сверкающий ровными гранями. Взвесил его на ладони.

Лохлайн говорил, что нужно просто позвать королеву.

Легко сказать!

Как ее звать? Вслух или про себя? Шепотом или в полный голос? Что при этом думать? Может быть, представлять лицо повелительницы народа Холмов? Или ее чертог? Или не нужно вообще ни о чем думать?

Викинги, не говоря ни слова, отошли в сторону. Гуннар замер, скрестив руки на груди, а Олаф привалился плечом к шершавому стволу. Они будут его защищать, если возникнет необходимость, но совета от них не дождешься. Вождь роанов улыбался и, ежась, озирался. Наверное, ему мерещился враг за каждым кустом.

Остается один Вульфер…

— Не бери в голову, парень, — улыбнулся оборотень. — У тебя-то — и не получится? Тогда у кого получится?

— Я не знаю…

— Не нужно знать. Нужно делать. И верить в свои силы. У тебя задатки могучего чародея. А умение придет со временем. Рано или поздно.

«А если слишком поздно?» — подумал словен, но вслух сказал:

— Спасибо. Я попробую.

Он сжал прозрачный камень в кулаке. Зажмурился:

— Королева Маб! Я зову тебя!

Ничего не произошло. С таким же успехом можно было бы вызывать королеву, используя желудь или шишку.

А если так?

Виса придется как раз кстати.

Негромко, одними губами, Вратко произнес звучные строки:

После парень набрал полную грудь воздуха и, представляя синие, чуть раскосые глаза королевы Маб, ее тонкие губы и черные, как смоль, пряди волос, выкрикнул:

— Я призываю тебя, великая королева! Ответь! Ворлок из Гардарики зовет тебя!

После Вратко долго спрашивал себя (у друзей как-то стеснялся) — показалось ему или нет? Драгоценный камень, зажатый в кулаке, задрожал. Порыв ветра рванул кроны ясеней, бросив наземь пригоршни палой листвы. А над холмами пронесся низкий, стонущий гул.

От неожиданности парень едва не выронил самоцвет. Вжал голову в плечи и услышал:

— Я иду! — рокотали валуны на склонах.

— Я иду! — шептали деревья.

— Я иду! — шелестели кусты.

— Я иду! — кричали чайки.

— Я иду! — с ревом ударяли в берег волны.

Тысячеголосие обрушилось на Вратко со всех сторон, навалилось, окутало плотным коконом, подхватило и понесло.

Откуда звучит голос королевы? Да и королевы ли? Нет, это она говорит с ним писком мышей, обустроивших норку под корнями кривого ясеня, и криком промелькнувшего между ветвей пестрым росчерком ястреба, тихим говором скал и неукротимой яростью моря.

Камень рассыпался белой пылью. Словно зачарованный смотрел парень, как легкий ветерок подхватывает ее и несет прочь. Его спутники замерли вокруг. На их вытянувшихся лицах читался вопрос: что случилось?

А потом воздух над рыхлым бурым муравейником замерцал, выгнулся, будто огромная капля. Прямо посреди нее возник разрез, будто след от ножа охотника на брюхе добытого оленя. Края его переливались и мерцали, исходя рябью, от которой кружилась голова и хотелось моргать.

Миг, другой… И разрез разошелся, как лопается гнилая холстина.

Под высоким сводом мертвенно-зеленым светом сияли деарладс. В глубине пещеры скорее угадывался, чем ясно виднелся полупрозрачный столб с навеки застывшим бородачом. Искусный бард и могучий друид, в совершенстве владеющий чародейством, говорила когда-то Маб. «Мирддин, кажется», — вспомнил Вратко. Но тут горбатый Морвран заслонил широкими плечами весь проход, мрачно окинул взглядом викингов и новгородца, взмахнул рукой, отдавая короткую команду.

Десяток воинов динни ши, держа наготове взведенные самострелы, выпрыгнули из волшебного окна. Рассыпались, охватывая его кольцом. Стрелки внимательно вглядывались в каждые листик на дереве, в каждый камушек на склоне. Будто ожидали нападения.

Кеан-киннид выскочил следом за ними. Кривые плечи обтягивала вороненая кольчуга, на поясе висели короткий меч и булава. В широких ладонях военачальник народа Холмов сжимал двулезвийную секиру на длинной рукояти.

— Air fad t arainte![120] — бросил он через плечо.

— Math dha-r ribh![121] — послышался голос, который Вратко тут же узнал.

Королева!

Ее величество грациозно шагнула на склон холма, не обращая внимания на протянутую руку Морврана. Опасливо приподняв край белого платья, обошла муравейник и остановилась лицом к лицу с новгородцем. Ее синие глаза потемнели, выдавая приступ гнева:

— Где Лохлайн?

Вратко не успел открыть рот, чтобы ответить, как сзади пробурчал Вульфер:

— Приличные люди сперва здороваются…

— Кто это заговорил о людях? — приподняла бровь королева Маб. — По-моему, тут псиной завоняло.

Сакс хрюкнул невнятно и, к удивлению Вратко, замолчал. Видно, не любит повелительница народа Холмов, когда оборотни ее учат. Да и от кого она вообще стерпит поучения? Не та ухватка. Что ж, Вульфер прожил достаточно и знает, когда спорить, а когда помалкивать в тряпочку.

— Я повторяю, ворлок из Гардарики, где Лохлайн? — хлестнул голос королевы.

— А он язык от страха проглотил… — гадко усмехнулся Морвран.

— Замолчи! — не глядя, осадила его Маб. — Ворлок, я тебя спрашиваю. Почему ты молчишь?

— Я жду, когда смогу вставить хоть слово, твое величество… — не торопясь ответил Вратко.

— Каков наглец! — прошипела Керидвена, появляясь у правого плеча Маб. Колдунья выглядела еще более измученной и растрепанной, чем всегда.

— Ты тоже помолчи! — отрезала правительница. — Говори же, ворлок!

— Лохлайн погиб, — не стал скрывать правды словен. — Погиб в подземельях под Стринешальхом.

— И все остальные воины тоже? — недоверчиво прищурилась королева.

— Да. Так уж вышло. Большинство были убиты пиктами, когда те набросились на нас в развалинах монастыря. Еще трое — в пещерах. В живых остался один лишь Нехта.

— Где он? Почему я его не вижу?

— Он нездоров. Мы оставили его в поселке роанов.

— Роанов? Вот как? — Она словно впервые увидела понуро стоящего Кра-Аранга. — Ты решил собрать всех оборотней Британии, ворлок?