Если бы прятавшийся за деревом человек не вышел из тени и не помахал вдобавок рукой, его не заметил бы никто. Ни матерые бойцы Олаф с Гуннаром, ни Вратко, считавший себя в глубине души хорошим следопытом, ни динни ши — местные уроженцы, знающие холмы и леса Нортумбрии не одну сотню лет.

— Это еще что за птица?! — смущенно буркнул кормщик, сбрасывая Злое Жало с плеча.

— Сейчас я его… — угрюмо пообещал Олаф, хватаясь за рукоять меча, торчавшую над правым плечом.

Лохлайн, возглавлявший десяток динни ши, которых королева Маб дала ворлоку с викингами якобы в помощь, но, скорее всего, приказала следить, чтобы северяне не сбежали, нарушив уговор, не сказал ни слова, но дал знак воинам приготовить оружие к бою.

— Эй! Ты кто? — проорал Олаф.

Прежде чем встречный успел ответить, выглянувшая на миг луна осветила его блестящую плешь и седую бородку.

— Вульфер? — недоверчиво спросил Вратко. Человек похож на старого сакса, словно брат-близнец, но что с того? Может, какая-то нечисть приняла его обличье?

— Я! — весело отозвался сакс. — Рад видеть великого ворлока королевы Маб!

Старик бодрым шагом двинулся навстречу. Оружия он не носил, если не считать того самого ножа, который словен подарил ему перед битвой при Стэмфордабрюгьере. Больше того, правая рука Вульфера покоилась в перекинутой через шею петле. Где он успел? Не потому ли пропал, не дожидаясь пока Вратко пробудит датчан?

— Поздорову тебе, почтенный Вульфер! — Новгородец сдержанно поклонился.

— И тебе не хворать, Вратко из Гардарики! Это твои друзья? — кивнул сакс в сторону урманов. А после подмигнул подземельщикам, словно старым знакомым. — Вижу, ты впал в опалу, Лохлайн? Все равно желаю тебе удачи!

— Благодарю… — сквозь зубы процедил десятник.

— Это и есть тот сакс, что спас тебя от бэньши, Подарок? — Олаф отпустил рукоять меча, так и не обнажив клинок.

— Он самый!

— Храбрый человек, — оценил по достоинству поступок Вульфера викинг, не любивший всякую нечисть, в каком бы виде она ни появлялась.

— Где ты успел пораниться, почтенный Вульфер? — осторожно поинтересовался Вратко.

— А! — махнул здоровой рукой старик. — Там многие поранились!

— А куда ты путь держишь? — подозрительно прищурился Гуннар.

— Да никуда! Так блуждаю, куда ноги выведут… Я, понимаешь ли, один остался. Песик мой ушел куда-то… А старику одному жить в лесу скучно. Вот я и решил с вами прогуляться. Не прогоните?

— Какое тебе дело до нашего пути? — неприязненно бросил Лохлайн. — У тебя всегда была своя дорога.

— Это верно! — нисколечко не смутился старик. — Я всегда сам выбирал себе дорогу. Но иногда она совпадала с чьим-то путем. Ведь так бывало, Лохлайн? Не дай соврать старому одинокому саксу.

— Бывало, — вынужденно признал динни ши.

— Вот видишь! — обрадовался Вульфер. — Тогда ты не можешь не признать, что я бывал полезен тем, с кем решал пойти рядом.

— Так. Было, — кивнул подземельщик.

— Видишь, как хорошо!

— Но ты всегда добивался какой-то своей цели, — продолжил Лохлайн.

— А это уж такое свойство и у людей, и у нелюдей, — ухмыльнулся сакс. — Каждый ищет своей выгоды. Кто-то покупает, кто-то продает. Кто-то грабит, кто-то защищает нажитое. Правда, ведь?

Лохлайн не нашелся с ответом. Просто пожал плечами.

— А если кто-то заставит кого-то таскать угольки из очага… Для своей, конечно, пользы… То не убивать же его за это? — подмигнул Вульфер.

Динни ши насупился и отвернулся. Похоже, он уже не возражал против нового спутника. Хотя и не проявлял ни малейших признаков радости.

— Наш путь не близкий! — осторожно проговорил Гуннар.

— А может, я хочу с вами прогуляться? — прищурился Вульфер.

— Прямо в Норвегию? — соврал Вратко, изо всех сил стараясь не покраснеть.

— Ты еще в Хольмгард скажи! — рассмеялся сакс, сверкая не по возрасту крепкими зубами. И вдруг посерьезнел. — Знаешь что, Вратко из Гардарики… Давай договоримся, что ты соврал мне в первый и последний раз. Хорошо?

— Почему соврал?

— Потому. Да я тебя насквозь вижу, парень! Неужели вы бы отправились в Норвегию без Хродгейра и без конунговой дочери?

Словен покраснел. Зарделся, как закат, предсказывающий ветреный день.

— Так куда вы идете? — наседал старик.

— Слушай, дядя! — Олаф сжал кулаки. — По шее получить не хочешь? Меч я, так и быть, доставать не буду…

Вульфер только отмахнулся:

— Ты пугаешь сталью меня, видевшего битву при Брунанбурге?[51] Не смеши меня, викинг!

Здоровяк застыл с открытым ртом. Гуннар выпучил глаза и, отпустив древко копья, схватил себя за бороду. Вратко не понял, в чем дело, но решил воздержаться от расспросов, чтобы не показывать свою неосведомленность.

— Одно из двух, — неторопливо, тщательно взвешивая каждое слово, проговорил кормщик. — Либо ты, дядя, враль, каких поискать. И тогда нам и в сам-деле нет нужды пачкать о твою задницу благородную сталь. Пара пинков — вот все, что заслужил хвастун и обманщик. Либо ты говоришь правду, и тогда… Тогда ты мог бы пойти с нами, не испрашивая разрешения.

Сакс потер лысину. Улыбнулся:

— Приятно видеть умного человека. То, что я хоть так, хоть этак за вами идти могу, — это точно. Вы бы и не заподозрили ничего. Уж это подземные жители наверняка знают. Вишь, Лохлайн губы кусает — злится, а сказать ничего не может.

— Я могу сказать! — возмутился динни ши.

— Да что ты можешь сказать, если королева твоя со мной связываться не хочет?

— Ее величество…

— Знаю, знаю… Раздавить может меня одним пальцем. Если захочет. Возможно… Только мы с ней не враги. Случалось, беседовали задушевно. А сейчас не беседуем. Ее окружение мне очень не нравится в последние годы.

Лохлайн молча вздернул подбородок.

— Так вот, — продолжал Вульфер. — Я с вами пойти хочу не потому, что выслужиться перед королевой Маб вздумал. А потому, что ты, Вратко из Хольмгарда, запал мне в душу. Хороший ты человек, Вратко. Незлобивый и помнишь еще, что такое дружба настоящая. А еще силу я в тебе чую.

— Так-таки и чуешь! — недоверчиво хмыкнул Гуннар. — Зверюга нашелся…

Вульфер расхохотался, не пытаясь ответить на подначку. Потом вытер слезу, набежавшую в уголок глаза. Подмигнул:

— Идем, что ли?

И они пошли.

От окружавших Йорк холмов — на северо-восток, к побережью.

Королева Маб пояснила новгородцу, что артефактом она называет старинную вещь, способную усиливать колдовство. Не всякий артефакт, созданный великими чародеями прошлого, нынешним колдунам по силам заставить подчиниться. Но это только к лучшему, иначе неизвестно, что было бы с нашими миром, начни необученные, но наглые волшебники надо и не надо прибегать к старинным реликвиям. Одним из таких артефактов, к слову сказать, был котел Керидвены, способный предугадывать будущее и показывать настоящее, но лежащее далеко за пределами видимости. К ним же, догадался Вратко, относится и Котел Перерождения, который называют еще Святым Граалем и Чашей. Только сила Чаши несоизмерима с силой всех прочих артефактов. И немудрено, ибо к ее возникновению приложили руки сами боги, а самый могучий чародей еще не сумел превзойти самого слабого из богов.

В стародавние времена было создано много подобных вещиц. Ничего удивительного. Тогда и волшебники были не в пример сильнее, и боги, случалось, разгуливали по земле и одаривали своим вниманием и дружбой смертных.

Позже многие из артефактов потерялись. Погибали в междоусобицах их владельцы, исчезали с лика земли целые народы, терялась память о древнем знании. Но кое-что бережно хранилось, передавалось из поколения в поколение.

Кельтские священники — друиды — владели многими волшебными орудиями. Они не враждовали с малым народцем и его королевой, но и особой приязни не испытывали. Так, терпели друг друга… Друиды не вмешивались в жизнь Волшебной страны, но и к себе чужаков не допускали. Они молились в священных рощах. Ночью при свете луны приносили жертвы почитаемым ими деревьям. Предсказывали будущее и по крупицам собирали рассеянное вокруг знание о природе, силах стихий, деяниях кельтских богов. Когда на Британские острова прибыли римские легионы, неся свою религию, свои обычаи и законы, друиды оказали яростное сопротивление. Многие восстания против римлян возглавляли именно они, а остальные вдохновлялись ими.