Не доведя мысли до конца, огр осекся, поскольку радужное сияние на вершине полуразрушенной горы погасло. В следующий момент с магическим двойником перстня Кайлы произошла весьма загадочная метаморфоза: светящаяся точка-целеуказатель, растеклась по поверхности кольца. Теперь слабое равномерное сияние излучал весь доппель, так, словно Кайла со своим колечком оказалась одновременно во всех направлениях.

— Что это означает, Зуур? — Зенон указал пальцем на магический артефакт.

На что огр пожал своими могучими плечищами и, обиженно хлопая глазенками, будто он малое дитя, которому злая нянька только что поведала о том, что Новогоднего Деда на самом деле не существует, молча уставился на загадочное колечко.

— Ну, чего пасть раззявил, людоедина?! — ехидно поинтересовалась неугомонная эльфийка, явно отыгрываясь за «языкастую самку» и все прочие перенесенные ею обиды и унижения, — Что, сказать нечего?

— Ничего не понимаю, — не обращая внимания на подначки и подковырки зеленоглазой фурии, негромко пробормотал Зуур эр Шуур.

— В таком случае, — предложил Зенон, — может быть, все-таки сходим туда и посмотрим, что же там, в конце концов, произошло.

Сборы заняли не более пяти минут. Из багажного отделения локомобиля Эниэль были извлечены парочка заплечных мешков, как пояснил Парацельс, в них находилось спецоборудование. Рюкзаки были вручены Зенону и огру, сам же землянин взял в руки лишь свой бесценный ноутбук. Потом подождали пока эльфийка отгонит «Гепард-вектор» с проезжей части под раскидистые кроны растущего вдоль обочины широколиственного леса. Выйдя из машины, девушка захлопнула за собой дверцу и, похлопав по капоту нежной ручкой, направилась к стоящим поодаль товарищам. В ответ на столь фамильярное обращение приведенная в боевую готовность страж-система зловеще рыкнула и мигнула фарами. Теперь никакой злоумышленник не сможет угнать или причинить иной вред данному транспортному средству.

— Все, мальчики, я готова, — доложила она, подходя к товарищам.

— Вот же лярва, — негромко пробормотал огр, — даже губищи не забыла накрасить. — На его счастье, до остреньких ушек дамы эта обидная фраза не долетела.

Когда наши герои направились к останцовой горе, было около четырех часов утра. Из трех естественных лун на небосводе оставались лишь две: Данаиб и Глеколь. Небо на востоке уже начинало сереть — через час с хвостиком над горизонтом взойдет дневное светило, возвещая о начале нового трудового дня. До подножия не очень крутой горы шли довольно бодрым шагом, но едва лишь начался подъем, неприспособленный к путешествиям в горной местности Парацельс начал задыхаться и отставать. Пришлось могучему огру взгромоздить землянина на свою широкую спину и как ребенка тащить на закорках. Несмотря на приличный дополнительный вес, Зуур эр Шуур ничуть не сбавил темп. Он бодро шагал впереди честной компании, безошибочно выбирая своим природным чутьем исконного обитателя горных круч самый легкий и безопасный маршрут. Несмотря на то, что большую часть своей жизни огр провел в городе, природные инстинкты, доставшиеся ему от предков, действовали безупречно, отчего довольно сложный подъем на трехсотметровую высоту занял у них всего-то полчаса.

— Слазь, приехали! — громко рявкнул огр, оказавшись вместе со своей ношей на ровной, будто обрезанной гигантским ножом вершине горы.

Парацельс послушно соскочил на землю и едва не грохнулся — затекшие ноги отказывались удерживать его тело в вертикальном положении.

— А ты поприседай, милый, — посоветовала ничуть не запыхавшаяся Эниэль, — да ножками подрыгай, чтобы кровь разогнать. — После чего традиционно набросилась на горного великана. — Мог бы побережнее с ним обращаться. Эвон как помял мальчика.

— Твоему мальчику, — не растерялся огр, — неплохо бы с полгодика пожить в одном из эльфийских тренировочных лагерей, тогда бы он уж точно без всякой посторонней помощи мухой взлетал бы на горные кручи посерьезнее этой. Это ж разве гора?! Так, холмик убогий. Взять бы вас с собой разок на Талгай или Шанти — вот где кручи — дух замирает и душа поет.

— Ладно, акын горних высей, — беззлобно усмехнулась Эниэль, — веди нас на то место, где был портал. Ни хрена не могу ориентироваться в ваших горах. Вот если бы тут лес рос или на худой конец — парочка деревьев…

— Никуда ходить не нужно, Вот оно — то самое место. Именно здесь и был портал.

Пока огр и эльфийка вели задушевную беседу, Зенон в поисках вещественных доказательств, способных пролить свет на то, что здесь произошло, тщательно обследовал окружающее пространство. Его старания не были напрасными — небольшой обрывок тонкой голубоватой материи был явным доказательством недавнего присутствия здесь Кайлы Ноумен.

— А девка молодец! — удивленно покачал головой Зуур эр Шуур. — Догадалась оторвать кусочек от своего платьица. Это свидетельствует о том, что твоя зазноба в своем уме и твердой памяти.

— Она у меня что надо! — гордо напыжился Зенон. — К тому же, на юридическом факультете заочно учится.

— Молодец-то она молодец, — привередливо надула пухлые губки Эниэль. — Однако не мешало бы некоторым чародеям-чудодеям приступить к своим прямым обязанностям.

— А вот тут ты действительно права, — штатный маг группы неожиданно легко принял упрек в свой адрес. Указав рукой на валяющийся неподалеку обломок скалы, он с видом профессионального конферансье громко провозгласил: — Попрошу уважаемую публику убраться вон за тот камушек, закрыть глаза, а лучше и вовсе полностью укрыться за ним! Сейчас здесь начнется небольшое светопреставление.

Всякому разумному обитателю Ультана с самого раннего детства хорошо известно, что если какой-либо чародей просит вас убраться подальше от того места, где он собирается заниматься своими загадочными манипуляциями и не подсматривать, нужно сделать именно так, как он сказал. Вполне естественно, протестные натуры время от времени встречаются и в этом мире, однако, поверьте на слово, по понятным причинам таковых с каждым годом становится все меньше и меньше. Зенон и Эниэль по своей природе никогда не были толстокожими упрямцами и тут же поспешили укрыться за вышеозначенным каменным осколком. Что же касается Парацельса, небогатый опыт общения с магами его покамест ничему не научил, именно поэтому, несмотря на предупреждение, он все-таки попытался высунуть свой нос из укрытия, за что получил от любящей эльфийки весьма жесткую подсечку и чувствительный удар железным кулачком в солнечное сплетение. Вполне естественно, после столь убедительного аргумента всякое желание за кем-либо подсматривать моментально улетучилось из лохматой башки юноши. Справедливости ради стоит отметить, что вслед за наказанием за откровенную нерадивость он был осчастливлен легким поглаживанием по взъерошенной головенке и смачным материнским поцелуем в щечку.

— Дурачок, — заботливо проворковала Эниэль, — никогда так не делай. Один мой знакомый вот также подсматривал за магом и стал безнадежным импотентом, а потом и вовсе ориентацию поменял. Я конечно не ханжа, но гомиков на дух не перевариваю.

— Успокойся, родная, — немного отдышавшись от коварного удара любимой, улыбнулся Парацельс, — я также как и ты убежденный гетеросексуал и отец, и дед, и все прочие мои предки были таковыми. А дед, ты не поверишь, последний раз женился в восемьдесят, да не на какой-нибудь древней старушенции, а на ядреной двадцатипятилетней девке, первой красавице в их деревне, настрогал детей с дюжину и почил в бозе в возрасте ста двадцати годков. Кстати, мой батя был пятым сыном от этого брака.

— Очень даже верю, — обворожительно-хрипловатым голоском промурлыкала Эниэль. — Если твой дед хотя бы наполовину обладал твоей харизмой, я прекрасно понимаю его молодую жену…

Эльфийка хотела еще чего-то добавить, но в это время до ушей укрывшейся за камнем троицы донесся восторженно-возбужденный рев огра:

— Ни хрена ж себе засада! Айчи пайхудш саама» ах мбэ! Нга» ах мбэ!