Услышав грубое приказание, Тэмпл взорвалась. Стряхнув с себя остатки сковывающего ее страха и безволия, она уперла руки в бока, прищурила зеленые глаза и сделала полшага вперед, наступая на своего обидчика с криком:

— Ну уж нет! Я этого никогда не сделаю! — Голос ее сорвался на визг: — Я никогда не стану раздеваться для вас!

Тэмпл воинственно и, как ей казалось, устрашающе вздернула подбородок, хотя все ее гибкое изящное тело дрожало.

Нимало не смутившись, молодой шейх спокойно стоял, дожидаясь, когда пленница замолчит. Белая накидка с прорезями для головы и рук валялась у его ног, а сам он стоял в белой сорочке, темных шароварах и грубых черных сапогах, начищенных до блеска. К ремню были пристегнуты кожаные ножны с кривой восточной саблей.

— Никогда! Никогда! Никогда! — продолжала восклицать Тэмпл, не опуская глаз.

Шейх подошел к ней поближе. В глубинах его темных зрачков, полуприкрытых веками, загорелся недобрый огонь.

— Держитесь от меня подальше, — приказала Тэмпл, — я вас предупреждаю!

Бедуин, как туча, надвигался на нее. Тэмпл попыталась увернуться и зайти ему за спину, но он оказался ловчее. Араб схватил ее и прижал к себе. Не сомневаясь в его гнусных намерениях, Тэмпл содрогнулась от ужаса. Она отчаянно сопротивлялась бесстыдному насильнику, но вырваться не могла. Тэмпл изо всех сил колотила кулачками в его грудь, когда он нагнулся и жадно прижался сухими губами к ее губам. Тэмпл поняла, что он сильнее. Она не могла отвернуться, чтобы отвергнуть его поцелуй, она не могла вырваться из его объятий. На насильника обрушились частые, но беспомощные удары ее кулачков. Правая рука Тэмпл случайно скользнула по шелку его рубашки вниз и уперлась в кожаный ремень. Только теперь Тэмпл сообразила, что к поясу его была пристегнута сабля! Грозное оружие покоилось в кожаных ножнах. Через мгновение пальчики Тэмпл уже крепко сжимали украшенную драгоценными каменьями рукоятку сабли. С невероятной быстротой Тэмпл выхватила саблю из ножен, чуть отвела назад правую руку и уперла острый конец смертоносного оружия под ребро врага.

Кончик сабли, прорезав тонкий шелк рубашки, упирался прямо в его обнаженную грудь. Шейх медленно поднял глаза. Во взгляде его читалось холодное презрение.

Тэмпл пришла в ужас. Она попыталась убить его, но у нее ничего не получилось. Возможно, теперь настал его черед. Возможно, он отберет у нее саблю и вонзит прямо ей в сердце.

Шейх с нечеловеческой силой схватил Тэмпл за запястье. Она разжала кулак, и роскошное смертоносное оружие упало на мягкий ворсистый персидский ковер. Араб тотчас отпустил свою жертву.

Тэмпл отступила на шаг, наблюдая за тем, как ее псевдоспаситель одну за другой расстегивает пуговки рубашки.

Шелк скользнул вниз, и в глаза Тэмпл сразу же бросилось красное кровавое пятнышко прямо под сердцем мужчины. Из пятнышка сочилась розоватая жидкость.

— Подойдите ко мне, — приказал шейх, прикладывая к ранке белую ткань рубашки.

Тэмпл помотала головой и осталась стоять на месте. Он смерил ее взглядом, полным холодного презрения, и повторил:

— Я сказал, подойдите ко мне.

Тэмпл тяжело дышала, сжав кулаки, но не двигалась.

— Ваша рана не опасна, — безжалостно произнесла она. Надеясь, что не ошибается, она добавила:

— Это просто царапина.

Едва она выплюнула эти слова, как он неуловимым движением руки схватил ее повыше локтя и рванул на себя.

— Вам так хочется отведать моей крови, — низким бесстрастным голосом продолжал араб, — я настаиваю, чтобы вы сделали это.

— Что… что вы говорите? — Его странная настойчивость сбила ее с толку. — Вы хотите дать мне еще одну возможность убить вас?

— Я дам вам такую возможность. И не одну. Но сперва…

Он взял ее за руку и провел ее пальчиком по своей ране. Тэмпл поморщилась, почувствовав кожей его кровящуюся плоть. Она попыталась отдернуть палец, но шейх продолжал прижимать ее ладонь к ранке, пока пальцы Тэмпл не стали влажно-кровавыми. После этого араб поднес руку девушки к самому ее лицу.

— Попробуйте на вкус, — холодно приказал он.

— Не буду! — яростно отказалась она.

— Это ваш первый и последний шанс, — тихо, но грозно предупредил он, недовольно поводя обнаженными плечами. К вящему изумлению Тэмпл, шейх неожиданно отпустил ее руку, небрежно добавив:

— Уверяю вас, другой возможности попробовать мою кровь у вас не будет.

Проводя окровавленной рукой по грязным брюкам, Тэмпл прошипела:

— Черт бы вас подрал! Вы сумасшедший! Чокнутый дикарь! Грязное сумасшедшее животное! Араб словно не слышал ее. Он аккуратно вытер кровь шелковой рубашкой, нагнулся и поднял с ковра саблю. Отбросив подальше грязную сорочку, он протянул девушке усыпанную драгоценностями рукоятку. Тэмпл замерла, делая вид, что не понимает.

— Вперед, берите. Попробуйте еще раз. Может, на этот раз вам удастся убить меня.

Несчастная вся сжалась. Глаза ее горели яростью. Тэмпл протянула руку и взяла саблю. Крепко сжав рукоять, она злобно посмотрела на своего мучителя. Долгое время продолжался поединок взглядов. Глаза ее пылали ярким зеленым огнем. Его были цвета холодного черного камня.

Шейх стоял перед ней с обнаженной грудью, слегка расставив ноги, словно провоцируя ее на удар.

Тэмпл присматривалась к арабу. Так хищник присматривается к намеченной жертве, пытаясь оценить свои возможности. Был ли это розыгрыш с его стороны? Может, у него есть еще оружие, спрятанное под одеждой?

— Это не розыгрыш, — спокойно сказал он, будто прочитав ее мысли. — Я безоружен. — С этими слова ми араб поднял вверх мускулистые руки и разогнул изящные длинные пальцы. Потом повернулся кругом, чтобы строптивая пленница смогла получше рассмотреть его.

Снова повернувшись лицом к Тэмпл, он опустил руки и спросил: — Что же вы медлите?

Девушка не отвечала. Она не мигая смотрела на своего обидчика, взвешивая, хватит ли у нее хладнокровия, чтобы совершить убийство. Сможет ли она вынести вид крови, сочащейся из его живота, да еще и повернуть саблю, чтобы поскорее покончить с обидчиком? Сможет ли она прикончить этого смуглого черноволосого араба, который похитил ее и, возможно, замыслил убить ее?

Повинуясь инстинкту самосохранения, самому сильному инстинкту всех живых существ, Тэмпл внезапно сделала резкий выпад, собираясь сразить бедуина, прежде чем он погубит ее. Молниеносным движением она приставила острие сабли к его солнечному сплетению. Ей оставалось только надавить.

Но шейх оказался быстрее. Он совершил столь молниеносное движение, что Тэмпл не поняла, как все произошло. Мгновение она держала саблю в дюйме от его обнаженного тела, а в следующее мгновение он уже скрутил ей руки за спиной, перехватил саблю, острие которой на сей раз упиралось ей в перламутровую пуговку белой блузки. Он не двигался, вынуждая ее томиться и недоумевать.

Тэмпл стало трудно дышать, сердце билось, как птица в клетке.

Еще движение, и перламутровая пуговка отлетела в сторону, блузка распахнулась, обнажая грудь. Тэмпл замерла, боясь того, что должно было неминуемо случиться. Но этого не случилось.

Губы шейха искривились в усмешке, он опустил саблю и сказал:

— Вы пришли к правильному заключению, Тэмпл. Я дам вам знать, когда захочу вас. — Он слегка отстранил ее и добавил: — И тогда я возьму вас без всякой борьбы. Вы сами с радостью отдадитесь мне.

Так начался первый день перепуганной, полностью подавленной Тэмпл Лонгуорт в зеленом оазисе шейха Шарифа Азиза Хамида.

Сделав свое в высшей степени высокомерное заявление, шейх повернулся к девушке спиной. В дальнем конце шатра он прошел сквозь шелестящие занавеси и исчез.

Через секунду он вернулся, натягивая на свое мускулистое загорелое тело свежую белую рубашку. На Тэмпл он не бросил ни единого взгляда и не проронил ни слова. Он не торопясь заправил рубашку в брюки, подошел к выходу, пригнулся и вышел из шатра, оставив девушку в одиночестве.