— Сделаю, — пообещал Шариф, поворачивая жеребца обратно, в сторону лагеря. — Но с момента, когда ваша семья узнает о нашей свадьбе, вам грозит участь вдовы.

Дворец в Изумрудном городе на берегу Средиземного моря

Полдень поздней осени 1898 года

Солнечный луч упал на драгоценный камень ярко-красного цвета.

Обладательница «голубиной крови» сидела на огромной белой кровати, усыпанной лепестками алых роз. Женщина молча улыбалась. Она сидела не шевелясь и выглядела как человек, довольный собой и жизнью.

Ее единственным нарядом была нитка рубинов, украшающая шею, — свадебный подарок жениха.

Не больше одежды было и на высоком темноволосом мужчине, приближающемся к ней. Шариф подал Тэмпл только что полученную телеграмму и лег возле 'Нее на шелковое белое покрывало, усыпанное розовыми лепестками. Тэмпл быстро надорвала желтоватый конверт. Положив руку на ее изящное бедро, Шариф слушал, что читала ему вслух Тэмпл. Глаза ее сияли радостью.

Родители поздравляли ее со свадьбой и желали счастья. Дядя клятвенно заверял, что более не станет снабжать турок оружием. Родители и дядя требовали свидания с молодоженами, предлагая встретиться в Америке или в Аравии, по выбору новобрачных.

— Дорогой, не могли бы мы совершить коротенькое путешествие?

Тэмпл с надеждой взглянула в глаза супруга. В открытое окно, выходящее на Средиземное море, влетел прохладный осенний ветерок. Шариф взял из рук Тэмпл телеграмму и отложил ее в сторону. Покрепче обняв жену, он сказал:

— Дорогая, ты же знаешь, что оставить пустыню навсегда я не могу. — Тэмпл кивнула, а он продолжал: — Но чтобы сделать тебе приятное, я согласен провести часть свадебного путешествия в Англии и в Америке.

Тэмпл провела рукой по груди Шарифа и улыбнулась, глядя в его горящие глаза:

— Не уверена, что в Америке я буду чувствовать себя так же счастливо, как раньше. — Тэмпл чмокнула мужа в шею. — Ты испортил меня, араб.

Шейху пришелся по душе ее ответ. Он улыбнулся, крепко обнял Тэмпл за талию и прошептал:

— Нэкседил, красавица моя, я еще и не начинал портить тебя.