Она пожала плечами:

– Ну и отлично.

Черт возьми! Он все-таки обидел ее, перед тем как навеки исчезнуть из ее жизни. Поворачивая на знакомую улицу, Шейн уже откровенно презирал себя.

– Боже мой, что это?!

Блисс в изумлении уставилась на вереницу полицейских машин, выстроившихся перед антикварной лавкой. Мигалки на крышах все еще вспыхивали красным и синим цветом. На тротуаре, вдоль огораживающей вход ярко-желтой ленты, собралась толпа зевак.

Шейн сквозь зубы выругался. Вероятно, Каннингему надоело ждать, пока его подчиненный разыщет эти бриллианты, и он решил взять дело в собственные грубые руки.

– Должно быть, магазин ограбили, – предположил он вслух. Ах, если бы дело ограничилось только этим! Похоже, все куда серьезнее.

– Средь бела дня? – недоверчиво спросила Блисс. – О Господи! – вдруг с округлившимися глазами воскликнула она, в ужасе поднося руку ко рту. – Ради ограбления не прислали бы столько полиции. Если что-то с Лайлой, я никогда себе не прощу!..

– Не будем делать поспешных выводов, – попытался успокоить ее Шейн.

Но прежде чем он успел договорить, Блисс уже выскочила из машины и бросилась через дорогу. Изрыгнув очередное яростное проклятие, он припарковал машину и поспешил вслед за ней.

Пока Шейн перебегал дорогу, увертываясь от проезжавшего такси, Блисс оказалась уже у дверей. Но тут на пороге возник Майкл и, схватив Блисс в охапку, помешал ей пройти внутрь. Пожалуй, никогда еще не был Шейн так обрадован при виде брата, как в этот момент. Она пыталась вырваться из его цепких объятий, но, несмотря на всю ее решительность, борьба была неравной.

– Что случилось? – воскликнул подоспевший Шейн.

Но прежде чем Майкл успел ответить, к ним приблизился человек в помятом, мокром от дождя костюме.

– Вы мисс Форчен? – Он предъявил полицейский значок. – Я – детектив Марк Робертс из отдела по расследованию убийств и хотел бы…

– Из отдела?.. Что, мою помощницу?.. – Блисс с усилием сглотнула, подавляя болезненный спазм. – Неужели Лайлу… – Слово никак не выговаривалось.

– С мисс Миддлтон все в порядке. Доктор осмотрел ее и отослал домой.

– Значит, ограбление? – с облегчением вздохнула она, пытаясь припомнить условия имущественной страховки. Но голова отказывалась соображать. Она знала, что в полиции Нью-Орлеана, как, впрочем, и повсюду, не хватает людей, но чтобы посылать специалистов из отдела убийств на место обычного ограбления…

– Внутри все перевернуто вверх дном. Так что пока мы этого не знаем, и тут вы можете нам помочь. Но боюсь, мы имеем дело и с убийством, мисс Форчен.

– Как «с убийством»? – Она ничего не понимала. Если Лайла цела, а Майкл стоит рядом с ней, кто же мог быть в магазине?

– Это Алан, Блисс, – тихо произнес Майкл.

– Алан?! – Она оторопело уставилась на него. – Алан кого-то убил? – Немыслимо. Конечно, он негодяй и мошенник, но его оружием всегда было обаяние.

– Алан убит, – уточнил Майкл.

– Убит?! – И это тоже не укладывалось в голове.

– Выстрелом в голову с близкого расстояния, – уточнил детектив Робертс. – Боюсь, мне придется спросить вас, мисс Форчен, где вы были между полуночью и десятью часами утра, когда мисс Миддлтон открыла магазин.

– Она была со мной, – ответил за нее Шейн. – Мы провели ночь за пределами города.

– А ваше имя, простите?

Понимая, что игра окончена, Шейн обменялся с братом быстрым взглядом.

– Мое имя Шейн, – медленно произнес он. – Шейн О'Малли.

Он знал: ему вовек не забыть этого возгласа – потрясенного, страдальческого вскрика Блисс, которую точно ударили в самое сердце. Как не забыть и выражения скорбного отчаяния, застывшего в ее огромных, не умеющих лгать глазах.

Через два часа полицейские, закончив допрос, уехали, увезя с собой труп. Но Блисс еще долго будет видеться леденящая кровь картина – распростертое в луже крови мертвое тело Алана.

– Ты не понял, – промолвила она, продолжая разговор. – Я не желаю говорить с тобой, Шейн. Нам нечего сказать друг другу. – Женщина крепко прижимала к себе уцелевшего, к ее радости, Геркулеса.

– Это неправда! Я понимаю, тебе хочется обозвать меня всеми гадкими словами, какие есть на свете, но поверь, любимая…

– Не смей называть меня любимой! – Крепко стиснутые на груди руки выражали инстинктивное стремление отгородиться от него.

– Ну хорошо. – Он поднял руки, уступая.

Блисс резко повернулась и отошла прочь от человека, в которого имела глупость так безоглядно влюбиться и который так подло ее предал. Случайно взгляд упал на темное пятно на полу – на то место, где покоилась голова Алана. Перед глазами поплыли белые точки.

Заметив, как от ее лица начинает отливать кровь, Шейн подхватил возлюбленную за плечи.

– Сядь. – Он буквально втолкнул ее в подвернувшееся рядом кресло-качалку. – Зажми голову между коленями.

– Не прикасайся ко мне, – пролепетала она. Ей хотелось вложить в слова побольше гнева и высокомерия, но головокружение помешало.

– Тебе действительно станет лучше, Блисс, – негромко подал голос старший О'Мэлли. Ему только что пришлось подтвердить личность Шейна и поручиться за него перед представителями закона, и он тоже остался в магазине. – Надо, чтобы кровь прилила обратно к голове, не то потеряешь сознание.

– С тобой я тоже не хочу разговаривать, – отозвалась она. Совету братьев, однако, последовала. – Ты ничем не лучше Шейна. Хуже, потому что я считала тебя другом.

– Я и есть твой друг. И он тоже.

– О да, родная кровь – не водица, верно? – Майкл не ответил, и она рискнула поднять голову, с радостью обнаружив, что белая метель перед глазами поутихла. – Если приходится выбирать между другом и братом, становишься на сторону брата, ведь так? Даже если этот самый брат – бессовестный обманщик.

– Все обстояло сложнее, будь оно проклято.

Блисс собралась что-то ответить, но входная дверь вдруг распахнулась, и Геркулес злобно зашипел на нового гостя.

– Добрый день, мисс Форчен! – вежливо поклонился хозяйке Каннингем. – Полагаю, настало время для очного знакомства.

Пальцы Блисс напряженно вцепились в ярко-рыжий кошачий мех.

– Кто вы? – настороженно спросила она.

– Я – агент Каннингем. – Он вытащил из кармана пиджака удостоверение, а затем продемонстрировал значок, очень похожий на тот, что предъявлял полицейский, но с незнакомой эмблемой. – Я – непосредственный начальник Шейна О'Мэлли и тот самый человек, что поручил ему войти с вами в первичный контакт в Париже.

– Поручил войти в контакт? – переспросила Блисс. Она резко повернула голову и поглядела на Шейна. – Значит, все это время я была не больше чем поручением?

А она-то убедила себя, что окрепла духом, что никто никогда не сумеет вновь ранить ее. Значит, она ошибалась. Жестоко ошибалась.

– Я же твердил тебе, – с нажимом произнес Шейн, – что нам надо поговорить.

Не кружись у нее голова, не будь Блисс так разбита морально и физически, она бы уловила в голосе Шейна боль и покаяние. Но в ту минуту она могла воспринимать лишь одно – неизмеримую глубину его предательства.

– Я повторяю: нам не о чем разговаривать!

– А вот тут как раз вы заблуждаетесь. – Гладкой вкрадчивостью и непреклонностью голос Каннингема напоминал безжалостно разящий стальной стилет. – Нам очень многое надо обсудить с вами, мисс Форчен.

Он уселся в антикварное кресло прямо напротив Блисс.

– Мы можем сделать это двумя способами. Либо мило и по-дружески побеседовать здесь, в вашем прелестном магазинчике, либо я доставляю вас в город, в полицейский участок, где обстановка, боюсь, окажется менее приятной.

Блисс не находила ничего прелестного в уродливом кровавом пятне на полу, так же как и в нависшей здесь тяжелой атмосфере смерти. Но альтернатива представлялась еще менее привлекательной.

– Майкл, – обернулась она, уверенная, что тот, во всяком случае, не станет врать относительно ее прав, – он правда может это сделать?