– Именно! И она же вчера разговаривала с Черчиллем после аукциона на стоянке машин!

Было очень похоже, что эта женщина как раз и похитила ожерелье на парижской вечеринке. И что, скорее всего, она сделала это для Найджела Черчилля.

– Я же говорил тебе, что Блисс тут ни при чем.

Но, пропуская мимо ушей замечание Майкла, Шейн склонился над фотографией еще ниже.

– А кто это там, на заднем плане? Кого-то мне этот тип напоминает.

– Слишком смазано, не разобрать, – прищурился Майкл.

– Попробуй вот это. – Рорк достал из кармана швейцарский складной армейский нож и вытянул из него приспособление с миниатюрной лупой. – Не очень сильная, но, может, сойдет.

Шейн поднес увеличительное стекло к газетной бумаге и досадливо чертыхнулся – изображение оставалось неразборчивым. Но стоило ему отодвинуть лупу подальше, как в глазах вспыхнуло узнавание.

– Бог ты мой! – выдохнул он, сам себе не веря. – Это же Каннингем!

– Кто это – Каннингем? – спросил Рорк.

Майкл с Шейном обменялись быстрыми тревожными взглядами.

– Мой босс, – ответил Шейн и, схватив телефон, принялся лихорадочно нажимать кнопки. – Да, я помню, что вы просили меня дать ей время, – толковал он в следующую минуту старой леди на том конце провода. – Но возникли непредвиденные обстоятельства! Это касается убийства Форчена… Что?! – Он сделал рукой полный отчаяния жест. – С чего ей вздумалось туда ехать?!

– Дай-ка мне. – Майкл забрал у брата трубку. – Зельда, как вы себя чувствуете, дорогая?.. Вы просто молодец. А я звоню вот зачем… Особых причин для беспокойства нет, но у меня к вам просьба. Мы с братьями сейчас спешно едем в «Обретенный клад», а вы на всякий случай немедленно позвоните в Службу спасения и от моего имени попросите выслать к магазину бригаду оперативников. Скажите, что, возможно, придется иметь дело с освобождением заложников… Нет, – быстро добавил он после паузы, – вам нечего переживать, дорогая. Вы же знаете: я ни за что не допущу, чтобы с Блисс что-нибудь случилось. С ней все будет в порядке. Просто подстраховка не повредит. – Он опять кивнул несколько раз. – Сидите на месте, скоро мы доставим вашу внучку в целости и сохранности. – Дав отбой, он повернулся к братьям, уже в готовности поджидавшим у двери: – Поехали!

Блисс вовсе не горела желанием еще раз увидеть бедлам, учиненный в магазине убийцей Алана. Но можно было сойти с ума, сидя в комнате и думая о Шейне – заново переживая его слова, взгляды, жесты, заново ощущая, как от его прикосновений пламенеет кровь и тает, растекается от любви все тело.

В конце концов, поняв, что больше не выдержит, она объявила Зельде, что должна пойти и прибраться в магазине, прежде чем открывать его завтра утром. Блисс искренне надеялась, что физическая работа отвлечет ее мысли от человека, в которого она имела глупость столь неосторожно, столь мучительно и постыдно влюбиться.

Выбраться из дому было не так-то просто, потому что Майкл специально приставил человека для ее охраны и тот занял наблюдательный пост в машине на противоположной стороне улицы. Блисс помогло то, что еще подростком она обнаружила дырку в живой изгороди, которой иногда пользовалась, когда хотела, незаметно улизнув из дому, прогуляться с друзьями по городу. Лаз выходил на задворки соседнего дома, а уже оттуда ускользнуть незамеченной не составляло труда.

– Как он мог так поступить со мной? – все еще не в силах успокоиться, бормотала она, отпирая дверь «Обретенного клада» и отключая сигнализацию, которая, впрочем, не помешала Алану проникнуть сюда через служебное помещение. Прав был Майкл, уговаривая ее обзавестись более совершенной системой. – Как мог со мной спать, изображать любовь, когда все между нами было одной сплошной ложью? – горестно воскликнула она.

– Ну, не все, положим, – произнес низкий голос.

– Что вы здесь делаете? – Блисс в изумлении воззрилась на возникшего невесть откуда Каннингема. Неужто он намерен подвергнуть ее еще одному допросу? Нет, пусть даже не надеется. Блисс собралась было заявить, что, если он сейчас же не уберется, она вызовет полицию, но тут внезапно заметила в руке у Каннингема отвратительно поблескивающий стальной предмет. Пистолет, нацеленный прямо на нее.

– Жду вас, разумеется.

Спокойно, все в порядке, сказала себе Блисс. Главное сейчас – сохранить присутствие духа.

– Почему вы решили, что я вернусь?

– О'Малли в течение нескольких недель снабжал меня сведениями о вашем характере. А до этого о вас частенько рассказывал Алан.

– Вы знали Алана?!

– И даже очень неплохо.

– Значит, вы были приятелями? – ошеломленно спросила Блисс. Каким бы отталкивающим ни показался ей сразу же Каннингем, у нее все-таки сохранялись некоторые иллюзии о том, что секретный агент должен принадлежать к разряду людей честных и справедливых.

– Скорее, деловыми партнерами. Однако наши совместные интересы создавали ситуации, когда мужчины склонны обсуждать… и сравнивать достоинства разных женщин. Надо сказать, Алан сделал изрядное количество глупейших ошибок, но его сентиментальное отношение к вам сыграло поистине роковую роль.

– Не понимаю. – Еще одно ужасное открытие, которыми оказался так богат этот злосчастный день!

– Он узнал, что мы с Черчиллем собираемся использовать вас как прикрытие для успешно проведенных нами ранее операций, которые за последний год буквально поставили на уши и правительство, и весь Интерпол. Вот тут он и начал вдруг разыгрывать из себя благородного рыцаря, что в конечном счете его и погубило. Этот глупец пытался убедить вас избавиться от спрятанного в магазине ожерелья, чтобы ворованное украшение – кстати, поддельное – вас не скомпрометировало.

– Он не говорил мне ничего подобного.

– Он и не мог сказать открыто, не разоблачив себя. К сожалению, он не понимал, что тем самым подвергает вас еще большей опасности.

– Я ничего не понимаю. – Головная боль, которая было утихла, с новой силой застучала в висках, да так, что в глазах потемнело.

– Ваша беда в том, что вы слишком много знаете.

– Да я абсолютно ничего не знаю! – гневно воскликнула она и, охваченная досадой и страхом, нервно взъерошила кудрявые волосы.

– Так утверждаете вы. Но, видите ли, мы не можем позволить себе подобный риск.

– Мы? – растерянно переспросила она. – Кто это «мы»? – Неужели Шейн замешан еще и в этом!

– Мы с Черчиллем, – улыбнулся ее самозваный гость. – А вы, уж конечно, испугались, что это окажется О'Мэлли, не правда ли?

– Я не желаю об этом разговаривать! – Блисс вновь обрела твердую почву под ногами.

– Прекрасно. Тогда давайте поговорим о том, что же поведал вам Алан. И что из этого вы передали О'Мэлли.

Блисс вдруг осенило: в своей неуклюжей попытке спасти ее от ареста Алан подставил под удар не только свою и ее жизнь, в опасности оказалась и жизнь Шейна. Сейчас, глядя в полные холодной жестокости глаза офицера спецслужбы, женщина отчетливо поняла: одного только предположения, что его подозревают в совершавшихся кражах и сегодняшнем убийстве, хватит Каннингему для того, чтобы не задумываясь убрать с дороги Шейна О'Мэлли.

– Я не передавала агенту О'Мэлли ровно ничего. Мы с ним вообще не говорили об Алане.

– Простите, но в это трудно поверить. Ведь у вас были весьма близкие отношения. А он к тому же как раз и занимался изучением вас и вашего бывшего мужа. Определенно, он вас расспрашивал.

– Да, он пытался. Но мой распавшийся брак не тема для приятной беседы. Я попросту не желала это обсуждать.

Брови Каннингема поползли вверх – он с шутливой терпеливостью, лишь подчеркивающей его абсолютное недоверие, возвел очи горе.

– И вы надеетесь, что я поверю вашим басням?

– Это правда.

– О'Мэлли не привык, чтобы кто-то навязывал ему правила игры. – Каннингем задумчиво потер челюсть и вновь посмотрел на нее – долгим и пристальным взглядом. – Пожалуй, еще немного – и я поверю, мисс Форчен, что он позволил себе по-настоящему увлечься вами.