– Ты меня ждал?

– Я не нашел ничего к ленчу, может, сходим поедим гамбургеров?

Она положила сумочку на стол, сняла пальто, повесила его на спинку стула.

– В буфете есть банка тунца.

– На этой неделе мы ели тунца четыре раза. Не знаю, как тебе, но мне немного надоело. – После пикника прошло три дня. Все это время они вели себя как бывалые боксеры – близко друг к другу не подходили, все бродили кругами. Пожалуй, с голодом, который Коул испытывал, мог сравниться только его страх. Он никогда ничего не желал так страстно, как желал сейчас быть всегда вместе с Холли.

– Если в мотеле дела будут идти так же, Арнольд не сможет больше нас держать. Осень выпала дождливая, так что перемен к лучшему ждать не приходится.

– Все будет в порядке, Холли. Прорвемся. Она провела ладонью по его давно отросшим волосам.

– Как жаль, что я...

– Доверься мне. – Он обнял ее. Она положила голову ему на грудь.

– Я просто...

Он коснулся подбородком ее макушки, притянул ее к себе.

– Холли, ты меня не слушаешь. Я сказал, что мы прорвемся, и мы обязательно прорвемся.

– Я очень хочу тебе верить. Очень.

– Есть «но»? Ответила она не сразу.

– Мне очень нравится, что ты умеешь любоваться закатами, Нил, но только один из нас может быть мечтателем.

– Ты ошибаешься, Холли. Мечтателями могут быть и оба. И я тебе это докажу.

Она обвила руками его талию.

– Это, наверное, будет прекрасная жизнь.

Холли ждала, когда загорится зеленый сигнал светофора, и, как всегда, думала о Ниле. Прошла неделя после пикника, неделя, похоже, лучшая в ее жизни. Она снова научилась смеяться всяким пустякам, которые два месяца назад ее только раздражали. Проткнув локтем дырку в экране, вставленном в дверь вместо стекла, она не стала автоматически подсчитывать, сколько будет стоить починка, а даже обрадовалась. Все равно лето закончилось и надо ставить вторую дверь, деревянную. Нил тут же заявил ей, что она завоевала десять баллов по шкале идиотического счастья, которую он сам придумал. Холли пыталась разозлиться, но ничего не вышло. Особенно после того, как он обнял ее и поцеловал – в виде поздравления.

Нил пренебрег ее намеками на то, что она скоро станет слишком грузной и совсем непривлекательной. Но вдруг ее слова впечатались ему в подсознание? Хорошо бы, нет. Хотя, конечно, если появятся сомнения, это вполне понятно – она видела себя в зеркале.

Наконец загорелся зеленый. Она доехала до дома, остановилась у ворот, чтобы забрать почту, отложила в сторону рекламные листовки и тут увидела конверт, на котором был указан обратный адрес ее врача. Сгорая от любопытства, она его тут же вскрыла.

Увидев, что письмо обращено к Нилу, Холли смутилась. Взглянула на конверт – нет, это все-таки адрес ее врача. Зачем это он пишет Нилу? Она немного поколебалась, но потом, вспомнив слова матери про то, что женщина никогда не останавливается, стала читать.

«Уважаемый мистер Чэпмен!

Рад сообщить вам, что пришли результаты тестов на ВИЧ, и они отрицательные. Ваше беспокойство о том, не принесете ли вы вреда миссМердок или ее будущему ребенку в случае, если вступите с ней в интимный контакт, оказалось безосновательным.

Высылаю вам сведения о Ламазовских курсах, о которых вы спрашивали. Если вам понадобятся мои услуги, рад буду их оказать.

С уважением, Патрик Сидни, доктор медицины».

Сначала Холли никак не могла понять, зачем Нил проходил тесты, но потом до нее дошло. Он может дарить ей подарки всю жизнь, но ни один из них не будет ей так дорог. Она пошла к дому, искать его. Он оказался в душе.

Она хотела было постучать в дверь, сказать, что пришла домой и прочитала это письмо. Что любит его безумно, но тут вдруг поняла, что есть еще один способ показать ему, что именно она чувствует.

Не задумываясь о том, нормально ли она себя ведет, Холли сбросила с себя одежду.

Коул заметил мелькнувшую за стенкой душевой кабины тень, вышел из-под душа, открыл дверь и увидел Холли. Полотенце было обернуто вокруг ее тела, руки и ноги голые. Его словно жаром окатило, и он тихо застонал.

– Ты хоть представляешь, что ты сейчас со мной делаешь?

– Нет.

Он взглянул в зеркало. На спине у нее полотенце расходится, и под ним ничего нет.

– Что это значит, Холли?

– Я случайно распечатала письмо, адресованное тебе.

– Какое это...

– От доктора Сидни.

– О! – только и выдохнул он.

– Он сообщает, что пришли результаты тестов.

– Я просто подумал...

– Не надо ничего объяснять. Коул распахнул дверь пошире.

– Ты уверена? Она кивнула.

Его палец коснулся ложбинки между грудей. Он легонько потянул полотенце на себя, и оно с тихим шелестом упало на пол. Несколько долгих секунд он смотрел на нее, сгорая от желания.

– Ты войдешь или мне выйти?

Его взгляд сказал Холли все, что ей хотелось знать. Она была для него красавицей. Расплывшаяся талия ее не портила, как не портила родинка на груди. Она шагнула под теплый душ, в его объятия.

Вода накрыла их, как плащом. Коул наклонил голову, встретился губами с ее полуоткрытым ртом. Поцелуй был как взрыв, пронзивший все его тело.

– Мне надо тебе кое-что сказать, – начал было он и замолчал. Всего несколько недель назад он рассуждал о том, что то, что возникло между ними, должно окрепнуть. Не вызовет ли у нее подозрение признание, сделанное при таких чрезвычайных обстоятельствах? Он подумал, не стоит ли сказать это попозже, а потом решил, что слишком долго руководствовался разумом.

– Я люблю тебя, Холли! Она взглянула на него.

– Я знаю. – Она улыбнулась. – Кажется, и я тебя люблю.

Он чуть-чуть отодвинулся.

– Кажется?

– Ну хорошо. Я знаю, что я тебя люблю.

– И что мы будем с этим делать? – Он хотел, чтобы именно она сказала, что они созданы друг для друга.

– Сейчас или потом? – спросила она, и в ее глазах блеснули задорные искорки.

Она нарочно ушла от ответа, но это было неважно. Довольно и того, что она рядом с ним. Напряжение ушло, его будто смыло водой. Коул шагнул к ней, ощутил ее тело близко-близко. Руки его скользнули по ее спине. Он вжался в нее, в мягкость ее живота.

Она застонала и обняла его, изнывая от желания.

– Даже если то, что я чувствую, это всего лишь игра гормонов, я хочу, чтобы так было всегда.

Коул радостно засмеялся. Этот миг, когда он стоял в крохотной душевой кабинке в городе Мэривилл, штат Теннесси, и держал в объятиях женщину, которую любил больше всего на свете, был для него самым прекрасным в жизни.

Холли коснулась ладонью его щеки.

– О чем ты думаешь?

– О том, как сильно тебя люблю.

Она дотронулась до шрама на виске, а потом до другого – над бровью.

– Лучше б там вместо тебя оказалась я.

Он взял ее руку, поцеловал в ладонь.

– Лучше там никому не оказываться. Она смотрела ему прямо в глаза.

– Потрогай меня, – шепнула она.

Руки его скользнули по ее телу, лаская изгиб шеи, покатое плечо, ямку чуть ниже поясницы. Он был нежен и внимателен, как никогда. Холли попыталась его поторопить, но он отвел ее руки и продолжал ласкать ее – губами и языком, медленно и сладко.

Наконец палец его коснулся заветной расщелины между ее ног. Холли возбужденно задышала, разум покинул ее. Тело уже ей не принадлежало. Она была во власти одного желания, одной страсти. Подстраиваясь под его ритм, она прижималась все сильнее к его руке. Нил наклонился и слизнул капельку воды с ее соска, припав к нему ртом. Холли оперлась спиной о стенку кабинки и впилась руками в плечи Нила. Глаза ее были прикрыты, она жадно ловила ртом воздух. Коул почувствовал, как дрожат ее ноги, и палец его нырнул глубже.

Холли открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Пьянящая, соблазнительная улыбка скользнула по ее губам. Она подалась вперед, коснулась губами его уха, рукой лаская его член, и шепнула: