– Читайте, – милостиво кивнул ректор, давая указание студенту старшего курса, который стоял со свитком на изготовку.
Тот, кивнув в ответ и с заметным волнением от возложенной на него миссии, потянул за концы двух нешироких ленточек, скрепленных большой круглой красной печатью, ломая ее.
– «Я, император Альвеар Хайме, имею честь пригласить на Зимний бал…»
Я стоял рядом со Стефанией и разглядывал потолок зала. Мне было неинтересно. Все действо с этим приглашением отдавало нарочитостью и показушностью.
Ну, я понимаю, традиции… все такое… Но ято тут при чем? Зачем мне это слушать? Я бы лучше чемнибудь более полезным занялся… На гитаре бы, например, поиграл…
Интересно, на чем она там висит, задался я вопросом, разглядывая уходящую в потолок толстую цепь, на которой чуть заметно глазу покачивалась огромная люстра. Солидная цепочка…
– «…прошу вас прихватить с собой студентов темного факультета – Эриадора Аальста и Стефанию Терскую. Ваш император Альвеар Хайме».
Неожиданно прозвучавшие знакомые имена оторвали меня от созерцания инженерной приспособы.
Чеээго, подумал я, опуская глаза вниз.
«Кого?» – удивился про себя ректор. Вслух он ничего не произнес, но по лицу было видно, что он поражен, пожалуй, не меньше моего. На его вопросительный взгляд, направленный на закончившего читать студента, тот в ответ слегка пожал плечами и протянул ему свиток: нате, мол, сами прочтите. Стоящие рядом с нами студенты принялись оборачиваться на нас. Секунда тишины после объявления имен сменилась гулом голосов, в которых слышалось недоумение.
– Позволь, – сказал ректор, протягивая руку.
Старшекурсник послушно отдал свиток.
– Да, действительно, – сказал Мотэдиус, быстро пробежав глазами короткий текст, – все верно. Приглашение для князя Аальста и баронессы Терской приписано самолично рукой императора… Хм… Что ж, коль он сам приглашает… Эриадор Аальст и Стефания Терская! Вы приглашены императором в его дворец, на Зимний бал! Прошу вас выйти ко мне!
Выйти? Что ж не выйти? Только вот чем я обязан такому щедрому приглашению?
Вместе со Стефи мы вылезли из строя студентов и, провожаемые взглядами десятков глаз, направились по центру зала к ректору. На мне и Стефании были в этот момент черные мантии.
– Встаньте сюда. – Ректор сделал жест рукой вправо, когда мы подошли к нему.
Мы послушно встали на указанное место. Весь зал смотрел только на нас.
– Кончай паркет разглядывать! – правым углом рта прошипел я Стефании, которая стояла, опустив глаза. – Улыбайся! Ты к императору едешь!
Та на мое шипение чуть слышно вздохнула, втянула живот и расправила плечи, подняв голову.
– Так, двое у нас есть, – громко сказал ректор, оборачиваясь от нас снова к залу. – Теперь я назову еще двоих, которые отправятся на императорский бал. Во дворец едут… – Мотэдиус сделал театральную паузу, слушая с удовольствием воцарившуюся тишину: – Едут… Господа магистры Голиот Сендаль и Жан Новин! Прошу их сюда!
Зал, услышав имена, загудел, однако в этот раз больший шум исходил с той стороны, где стояли преподаватели. Из их рядов вышли названные и с предовольными выражениями лиц направились к нам.
– Прошу! – сказал Мотэдиус, указывая рукой на этот раз слева от себя. – Итак, дорогие друзья! – снова заговорил ректор, обращаясь ко всем. – Вот эти люди, которые стоят рядом со мной, отправятся в императорский дворец на Зимний бал! Это великая честь, которой ежегодно удостаиваются самые лучшие и достойные представители нашего университета. Именно им мы доверяем представлять себя на этом празднике, где собирается цвет дворянства империи и на котором будет присутствовать императорская семья! Поздравим же их!
Мотэдиус принялся хлопать в ладоши, побуждая зал последовать его примеру. Несколькими мгновениями позже по залу прокатились жидкие аплодисменты.
Както без огонька… Без огонька вы бьете в ладоши, подумал я, сдержанно улыбаясь и так же сдержано раскланиваясь во все стороны. По вашим вытянутым лицам не скажешь, что вы рады за нас… Вон Алистерка вообще губу закусила. Хлопай, хлопай, Алисточка, ведь ректор хлопает, а ты вылезла в первый ряд, вся на виду. Хлопай! А я тебе улыбнусь… За темнозеленого… Змеюка такая…
Наконец хлопки затихли и наше со Стефи купание в лучах славы закончилось.
– У меня все, – сказал ректор. – Торжественное собрание закончено! Избранников прошу готовиться. У вас есть еще почти два месяца. Все свободны! Можете расходиться!
Присутствующие двинулись в разные стороны. Кто пошел на выход, некоторые, окружив выбранных, начали их поздравлять. В основном поздравляли преподавателей. Нас же в основном разглядывали.
И у каждого на лице вопрос: «Почему это вдруг они?» Господа, мне тоже это странно, поверьте. Но я, кажется, знаю причину. Однако я вам не скажу… Впрочем, нас тоже поздравили. Аж целых три человека…
Это случилось, когда мы со Стефи неспешно двигались к выходу, выждав некоторое время после указания расходиться. Стефания так вообще собиралась рвануть из зала, но я ее поймал за локоть.
– Куда ты? – опять уголком рта прошипел я. – Не рвись. Несолидно!
Стефания послушалась и затормозила. Но в ментале я ощущал, что чувствует она себя очень неловко от такого всеобщего внимания.
Ничего, пусть привыкает, подумал я, придерживая ее за руку, в жизни может пригодиться…
Так вот, пока мы с ней неспешно дефилировали к дверям, нас поздравили два преподавателя и один старшекурсник.
Самые прозорливые люди университета, подумал я. Люди, которые понимают, что приглашение, подписанное рукой императора, это вам не просто так! Вполне возможно, что с такими персонами, как мы, стоит дружить. Ну если не дружить, то хотя бы быть в хороших отношениях. А остальные, видать, до этой мысли еще не дошли… Или, может, дошли, но не смогли принять…
– Эри, а как ты думаешь, почему император нас пригласил? – спросила Стефания, когда мы наконец выбрались из зала и, оставшись вдвоем, прогуливались по дорожкам университетского парка.
– Думаю, что по совершенно прозаической причине, – ответил я, успев за это время прокрутить в голове возможные варианты. – В качестве развлечения.
– Какого развлечения? – оборачиваясь ко мне и заглядывая в лицо, чтобы понять, шучу я или нет, спросила она.
– Обычного, – пожал плечами я. – Это для тебя бал – событие, потому что он у тебя – первый в жизни. А у знатнейшего дворянства он случается каждый год. Да еще несколько таких же сборищ. Ты только представь – по нескольку раз в год одни и те же лица, одни и те же разговоры… Кто как рот откроет, уже заранее известно, что он скажет… Скукота! А тут целых два темных мага, которых невесть сколько лет никто не видел. Это же развлекуха! Можно будет гостей занять и самому полюбопытствовать. Вот император нас и пригласил… Для развлечения…
– Да? – нахмурилась Стефи. – Это что, значит, все будут на меня смотреть как на какуюто диковинку?
– Естественно. Как на молодую, красивую диковинку в темной мантии. Ну и на меня – молодого красавца в черном!
Услышав слова про красавца, Стефания негромко хмыкнула, но не прокомментировала.
– Для полного успеха нам, как темным магам, нужно было бы притащить с собой парочку полуразложившихся зомби или скелетов… Но боюсь, что с такими попутчиками нас во дворец не пустят, – с улыбкой сказал я, глядя на изумленно распахнувшиеся глаза девушки. – Так что придется крутиться самим, без группы поддержки. Брать шармом и обаянием…
– Чем брать?
– А? А! Так. Не обращай внимания! Своей неповторимостью брать. Внешностью. Ум наш там вряд ли успеют оценить.
– Даа… – задумалась Стефания. – В мантии целителя поразить когото будет сложно…
– Целителя? Какого еще целителя? Черные мантии. Без вариантов!
– Не хочу в черной! Я пойду в мантии целителя.
– Ты что, до сих пор так и не поняла? В приглашении было ясно написано – двух студентов темного факультета! Не целительского, а темного! Целителей тут хватает. Темный нужен. Диковинка. Но в одном ты права… – Я остановился и, сделав шаг назад от нахмурившейся Стефании, оглядел ее внимательным взглядом. – Хоть в мантии главное цвет, а не фасон, – произнес я, закончив осмотр, – однако она совершенно не та вещь, в которой стоит появляться на балу! Чтобы производить впечатление, нужно чтото другое…
