Стефания продолжала молчать.
– А тебе… зачем это тебе? – наконец спросила она.
– Рядом с красивой и яркой девушкой меня тоже быстрее заметят и запомнят. Так что не переживай. Ничего ты мне будешь не должна. Чисто дружеские, деловые отношения, построенные на прагматичном расчете.
– Как могут быть дружеские отношения построены на расчете? – не поняла Стефания.
– Бывает. Решай быстрее. Случай редкий. Упускать нельзя.
– Ладно, я согласна, – спустя минуту глубоких раздумий приняла она наконец решение. Мне уже стало надоедать это бесконечное размышление. – Только…
– Если у тебя там, снизу, понадевано ношеное или с дырками, то я, конечно, подожду, пока ты переоденешься! – быстро сказал я.
– Щас как дам! – замахнулась на меня ладошкой Стефи. – Я с дырками не хожу! Пообещай мне, что все это останется между нами! Что ты никому не расскажешь!
– Даю слово, что никому, – сказал я, сделав вид, что испугался ее замаха. – И если мы договорились, то идем сейчас каждый к себе. Ты – переодеваться, а я за бумагой и грифелями. Через десять минут я у тебя. Согласна?
– Хорошо, – кивнула Стефи и внезапно покраснела.
Можешь не краснеть, ничего не будет, подумал я, направляясь к себе. А зачем лично мне это нужно? А в императорском дворце гдето свалены коекакие архивы… И мне необходимо с кемнибудь там познакомиться… С тем, кто постоянно ошивается в этом дворце рядом с архивами… Для этого желательно обратить на себя внимание… Стефи очень даже может мне в этом помочь. Я помогу ей, она мне. Нормально. Только нужно будет, наверное, чтото еще придумать. Одних нарядов, пожалуй, недостаточно…
Размышляя подобным образом, я зашел к себе, взял все для рисования и отправился к Стефи. Она жила через три домика от меня. Студенты в университете размещались в небольших двухэтажных домах, в которых была общая лестница и по четыре жилых помещения из двух комнат на каждом этаже. На территории университета был целый жилой городок. Домики в основном старались заселять либо целиком девочками, либо целиком мальчиками, но были и смешанные варианты. Ну еще группировались по факультетам. Воздушники с воздушниками, огневики с огневиками. Но опять же такое правило соблюдалось не всегда. Держа под мышкой папку с листами, я поднялся на второй этаж, где жила Стефи, и постучал.
– Заходи, – через пару мгновений распахнула дверь Стефи. С раскрасневшимися щеками и испуганновосторженным взглядом.
Девочка собирается проказничать, понял я по ее виду. Нарушать запрет, делать то, что нельзя. Айяяй. Как страшно… и как здорово, подумал я, прислушавшись в ментале к ее чувствам. Шалость, которую она, пожалуй, будет с удовольствием вспоминать и в старости…
– У тебя очень мило, – сказал я, проходя мимо пропустившей меня вперед хозяйки и оглядывая гостиную, в которую вошел. В принципе все стандарт, как у меня. Два кресла, большой стол у окна. Занавески… почти такие же. Единственно, букетик цветов на столе. А так все то же самое.
– Куда можно сесть? – поинтересовался я, направляясь к столу, возле которого стоял стул с высокой спинкой.
– Куда тебе будет удобно, – нервно переплетая пальцы, ответила Стефи.
– Тогда, пожалуй, вот сюда. – Я положил папку с бумагой на стол и, повернув стул боком к столу, сел лицом к Стефании.
– Все, к просмотру готов, – сообщил я.
– А… – И так не бледные щеки Стефании стали стремительно набирать цвет.
– Вот досюда, – поставил я ребро своей ладони выше середины своего бедра, туда, где, по моим прикидкам, должна начинаться резинка чулок.
– А… – снова сказала Стефи и не шелохнулась.
– Стефи! Надо! Надо, Стефи, надо! Красота требует жертв. Представь, что я принц, а ты его дразнишь своей ножкой. Ну давай! Раздва, и все!
Отчаянно покраснев, хотя казалось, куда уж больше, Стефи приподняла юбку, показав мне свои коленки и ножки спереди, обтянутые чулком телесного цвета.
– Крутанись, – приказал я, изобразив указательным пальцем вращение.
Стефи, чуть прикусив губу, послушно повернулась вокруг своей оси.
– Хорошо, а теперь повернись боком и покажи мне бедро!
Стефи повернулась и подняла юбку выше, как раз до верха чулок.
– Отлично! А теперь поставь правую ногу на носочек. Замечательно! Колено подними вверх, ногу горизонтально полу. Отличная линия бедра! Ногу вниз. Держи юбку, как держишь, и повернись ко мне лицом, – командовал я, ощущая себя словно на кастинге девушек в дансгруппу. Этап первый – проверка стройности ног. – Отлично! – подвел итог я. – Стефи, у тебя изумительно ровненькие и стройненькие ножки, которые можно смело показывать. Будь я девушкой и будь у меня такие же, мне бы было за них совершенно не стыдно! Все, – кивнул я головой красной как рак девушке. – Теперь плечи.
– Что… и все? – переспросила она.
– В твоем голосе я слышу разочарование или мне показалось? – с ехидцей поинтересовался я. – Хочешь еще пошалить? Хорошо, давай еще пошалим! Я с удовольствием посмотрю на твои ножки. Они у тебя красивые.
– Да ну тебя, – сказала Стефи, выпуская из пальцев упавшую вниз юбку. – Хватит глазеть! Только пусть у меня платье будет не лучше, чем у всех! Только попробуй!
– Ты будешь самой яркой, – уверенно пообещал. – Теперь плечи!
Плечи оказались тоже ничего. Когда Стефи вышла из спальни, где она переодевалась, с голыми руками и плечами, завернутая по самые подмышки в покрывало, я решил, что они хоть и малость костлявые, но вполне на уровне и показать их тоже можно. Накинуть какойнибудь темный пушистый мех, подчеркивающий белизну кожи, и будет очень даже неплохо.
– Ну что? – поинтересовалась Стефи, выходя из спальни в каждодневном платье и поправляя съехавший набок поясок. – И где мое бальное платье? Нарисовал?
– Иди сюда, – приглашающе мотнул головой я, быстро черкая по листу бумаги грифелем. – Что ты скажешь вот на это?
Подготовка подарков
– Не волнуйтесь, госпожа Эстела, с вашей племянницей все совершенно в порядке! И уверяю вас, что родит она совершенно без всяких проблем. Молодая, здоровая. И детки будут здоровые. Вот увидите!
– Рада это слышать. Однако факт того, что вас рядом не будет, вызывает у меня некоторое беспокойство… Вам действительно так необходимо уехать?
– Оо! Да не переживайте вы так! Все будет хорошо! И я ведь не единственная целительница тут. Если что – сразу посылайте. Хотя я абсолютно уверена, что помощь не потребуется. А то, что мне нужно уехать… так это дела гильдии. Я ведь должна хоть когданибудь появляться в ее стенах? Тем более что меня приглашают. Не волнуйтесь. Я обязательно вернусь к Новому году! И вы получите подарок в виде двух хорошеньких внучек.
– Вы чемто обеспокоены?
– Я? Да… Коекакие вопросы. С меня просят отчет… В общем, не обращайте внимания! Это мои дела.
– Да… Слово «отчет» я тоже не люблю. Ну что ж, госпожа целительница, тогда удачи вам и хорошей дороги! Жду вас к Новому году.
– Спасибо, непременно буду! Не беспокойтесь. Все будет хорошо!
– Я тоже так думаю. Всего доброго!
– Значит, мы договорились?
– Да, господин Дарт. Две с половиной тысячи экземпляров к Новому году.
– Уверены, что справитесь?
– Привлеку еще людей. Будем работать круглые сутки. Текст не очень большой, так что справимся.
– Хорошо. Работайте. И еще. Не забывайте о моих условиях. Триста золотых монет вполне достаточная сумма, чтобы соблюдать тайну хотя бы в течение двух месяцев. Потом творите что хотите. Если же увижу хоть одну гдето в городе до срока – ни медяшки не получите! Все из вас вытрясу. Это понятно?
– Не беспокойтесь, господин! Все будет сделано в лучшем виде! А когда вы намерены расплатиться? Для начала работы нужны деньги…
– Вот половина суммы. Завтра остальное. Вот рукопись. Можете приступать прямо сейчас.
– Так и сделаем! Сразу и начнем!
– Тогда до завтра.
– Всего доброго, господин Дарт Вейдер!
– Всего доброго.
Ссутуленный старик с седыми волосами и глухим надтреснутым голосом направился к двери, чуть подшаркивая при ходьбе ногами. Выйдя на улицу, он неспешно пошел вдоль домов ковыляющей старческой походкой. В которой, если внимательно присмотреться, было чтото немножко странное… Неуловимо фальшивое, скажем так. Дойдя до узкого темного переулка между домами, старик свернул в него, потом еще в один и еще один. Похоже, он выбирал самые темные и узкие проходы из попадавшихся ему навстречу. Покружив с четверть часа по закоулкам и, видимо, убедившись, что за ним никто не следит, он остановился в темном углу. Внезапно по его телу прошла то ли рябь, то ли дрожь, и старик исчез! Вместо него стоял невысокий черноволосый парень с темными насмешливыми глазами.
