– Это Фэйдаут, – сказал он в трубку. – Соедините меня с Колдуном.

Напевая, он ожидал ответа своего коллеги по заговору, главы уличной банды «Оборотней». Колдун был высоким и крепким; никто, даже Каннингем, не знал, какой облик он принял в виде джокера. Он всегда был в маске. Традиция «Оборотней» носить маску началась именно с него, а его последователи подражали всем его знаменитым маскам, как бы долго он их ни носил.

– Колдун слушает. – Голос главы «Оборотней» звучал низко и бесстрастно, хотя в нем все же слышалась какая-то холодная, невозмутимая опасность. По мнению Каннингема, «Оборотни» были всего лишь шайкой джокеров, которые возомнили себя крутыми. Однако Колдун был действительно опасен. Даже его способности туза, которые Колдун называл смертным приговором, были жутко опасными. Иногда у жертвы останавливалось сердце или лопался сосуд в мозге. Иногда они просто оказывались в неподходящем месте в неподходящий час, и случайное такси делало свою работу. Одной из жертв Колдуна просто чрезвычайно не повезло: ее убил микрометеорит, попавший между глаз. Никто не знал, как он это делает, но смертный приговор Колдуна никогда не подводил. Находясь рядом с ним, стоило быть осторожным.

– Новый День настал, – сказал ему Каннингем радостным от «восторга» голосом. – Сегодня.

– Уже? – задумчиво спросил Колдун. – Он должен был состояться не раньше следующей недели. Никто не готов…

– Надо действовать сейчас, – прервал его Каннингем и рассказал ему о смерти Кьена. – Я не знаю, кто его убил и почему, но Кристиан как-то в этом замешан, – закончил он. – Он появился здесь очень уж вовремя и ушел, натравив на меня Уирма.

– Чем ему выгодна смерть Кьена? – спросил Колдун.

– Я не знаю, – признался Каннингем. – Но мы сможем узнать, когда схватим его. А сейчас надо действовать. Быстро. Он уже пытался повесить на меня это убийство. Думаю, в следующий раз он попробует проделать это с Суи Ма.

Из горла Колдуна вырвался низкий звук, и Каннингем понял, что нажал на нужные кнопки. И хотя обе банды принадлежали к обществу «Призрачного кулака», «Оборотни» и «Белоснежные цапли» друг друга недолюбливали. «Оборотни» были джокерами. Они пропахли улицей. «Цапли» были натуралами – по большей части напыщенными, высокомерными натуралами. И хотя они тоже работали на улицах, как и «Оборотни», почему-то они считали себя выше своих братьев по «Кулаку», и подобное отношение активно поддерживала Суи Ма, сестра Кьена.

– Объяви «Оборотням» состояние боевой готовности, – сказал Каннингем. – Найди Ястреба. Свяжись с Шептуном. Чувствую, он нам понадобится еще до того, как все развернется.

– Ленивый Дракон? – спросил Колдун.

– Не выходит на связь, – ответил Каннингем. – Когда я в последний раз заходил к нему домой, там жила его сестра, и она ничего о нем не слышала уже несколько месяцев. Боюсь, что Кристиан – или кто там стоит за убийством Кьена – мог убрать и его.

– Как насчет Лазейки?

Каннингем изобразил пренебрежительный жест.

– Пока оставь его. Он наверняка знает, в каком шкафу спрятано большинство скелетов, так что позже он может нам пригодиться. Но сейчас он нам вряд ли навредит. Он просто адвокат.

– Хорошо, – сказал Колдун. – Отправить пару братьев присматривать за тобой?

– Отличная идея, – сказал Каннингем. Он посмотрел на коробку, в которой лежало тело крохотного джокера. – Я собираюсь отправиться в Берлогу, но сначала мне надо найти Мертвую голову. У меня кое-что для него есть.

К счастью, Каннингем знал, где искать.

Он знал, что «восторг» все еще влияет на него – ему пришлось бороться с желанием купить шесть сандвичей в «Хорн энд Хардарт» на углу Третьей авеню и Сорок второй улицы. Он простоял в очереди, напоминая себе, что ему надо кое-кого найти, а не набить живот сандвичами из непонятного мяса.

Хотя в кафе было полно народу, Каннингем заметил Мертвую голову – тот сидел один в безлюдном, за исключением его самого, углу. Как будто посетители кафе – не самая привередливая публика – интуитивно избегали полубезумного туза. Каннингем не мог их за это винить. Даже в лучшие времена Мертвая голова был возмутительной фигурой. Одет он был не намного лучше, чем уличный бродяга, а голову не мыл еще со времен избрания Рейгана[89], и его бледное, как у трупа, лицо все время дергалось и искривлялось, из-за чего казалось, что он будто сидит на электрическом стуле.

– Привет, Глен, – осторожно начал Каннингем, подходя к столику Мертвой головы. Он посмотрел на пустую тарелку, стоявшую перед Мертвой головой, и вздохнул. Общаться с помешанным джокером после того, как он пообедает, было еще сложнее. – Что ты ел, Глен?

– Да так, – недоверчиво ответил он. Он отказывался смотреть Каннингему в глаза. – Я чувствую свет солнца и вижу далекие равнины. Трава хороша на вкус.

– Боже, – пробормотал Каннингем. – Ты что, ел гамбургер?

– Му-у, – ответил Мертвая голова достаточно громко, чтобы люди обернулись в его сторону.

Каннингем прилепил на свое лицо улыбку и взял Мертвую голову за руку, пытаясь поднять его.

– Нам надо идти, – сказал он. – У меня кое-что для тебя есть, – тихо добавил он.

Мертвая голова кивнул и встал на четвереньки.

– Идем-идем, – сказал Каннингем, стараясь звучать обыденно. – Пора домой.

– Му-у, – повторил Мертвая голова.

Каннингем продолжал улыбаться, наклонившись к нему и злобно прошептав:

– Возьми себя в руки. Я не собираюсь тащить тебя до чертовой машины.

Мертвая голова кивнул и встал, стараясь расправить на себе одежду. Его взгляд забегал по всему кафе.

– Все в порядке. Правда. Подожди немного.

Он подошел к кассе и купил упаковку жвачки. Он развернул все пластинки и трясущимися руками засунул их себе в рот одну за одной. Он довольно вздохнул и принялся радостно пережевывать. Каннингем с пониманием улыбнулся кассиру и вывел Мертвую голову из кафе.

– Давай же, – сказал он, таща его по улице к крытой автостоянке, где он оставил свой «Мазерати». Мертвая голова смиренно следовал за ним, его взгляд витал где-то среди тех пейзажей, которые видел его мозг, в котором ожили воспоминания коровы, ставшей частью его ленча. По крайней мере, радостно сказал Каннингем сам себе, Мертвая голова не впал в безумный ступор, как иногда случалось с ним после употребления в пищу мяса.

Он усадил Мертвую голову на пассажирское сиденье «Мазерати», закрыл дверь и замер. Перед его машиной стоял какой-то человек. Всего секунду назад его там не было. На мужчине, азиате, были зеркальные очки, которые придавали его молодому лицу крутое, бесстрастное выражение. Руки он держал в карманах атласного пиджака, на спине которого – Каннингем это точно знал – была вышита белая птица. Он мог позволить себе небрежное поведение. Двое бандитов в похожей одежде стояли позади него, держа в руках автоматы «узи».

Через пару секунд он вспомнил, какое имя у него ассоциируется с этим лицом: Джек Чан, помощник главы «Белоснежных цапель». Он улыбнулся Каннингему.

– Суи Ма, – сказал он, – хочет тебя видеть. Это касается пропавшей головы ее брата.

– Осторожнее, – сказал Каннингем, когда Чан припарковал «Мазерати», беспечно втиснув его между двумя переполненными мусорными баками на узкой улочке Чайнатауна. – Испортишь всю краску.

«Цапля» ухмыльнулся.

– В чем дело? У тебя нет страховки?

Каннингему не нравилось поведение Чана, но он молчал. Они выбрались из машины и подождали остальных «Цапель». Изображать из себя крутого было бесполезно. Он решил, что лучше будет запомнить оскорбления, оставить их в голове и использовать позже при соответствующих обстоятельствах. И Чан как раз попал в его список.

«Цапли», ехавшие за ними на фургоне, со скрипом затормозили прямо возле «Мазерати». Прижав машину Каннингема бампером фургона и слегка оттолкнув к стене, водитель засмеялся. Выражение лица Каннингема оставалось бесстрастным, но в голове он дополнил свой список обид, как только «Цапли» со смехом вывалились из фургона. Двое тащили под руки оцепеневшего Мертвую голову. Его список мести, подумал Каннингем, пополнится многими именами еще до окончания сегодняшнего дня.