Москва похожа на насосную станцию. Сотни и тысячи её насосов выкачивают соки из страны, запасают, перераспределяют, гонят за бугор или крадут их. Создаётся такое давление, что со всех сторон капает, протекает и брызжет. Этих капель хватает для комфортной жизни персонала насосов, сидящих рядом, проходящих мимо. Чтоб ухватить толику богатств, достаточно просто наклониться. Но наклоняться следует с опаской, здесь всякое случается.

Глава 1. Последняя глава.

Миша Старостин был очень успешным человеком. Мало этого, всего в своей жизни он добился сам без какой-либо помощи. Сам закончил институт, сам на волне нежных отношений Запада с лучшими представителями отпочковывающейся от СССР России хапнул себе МВА, сам прибился к конкретным пацанам, нуждающимся в таком молодом, умном и масштабном экономисте. Пацаны посмотрели, оценили, да и поставили аж исполнительным директором большого завода, приобретенного по случаю в центральной России. Сейчас подпись директора Чермета стояла очень дорого, а его слово было обязательно к беспрекословному исполнению всеми работниками завода. Слово его тоже было дорого, тем более что говорил он редко, по существу и по согласованию с хозяевами. Своими и Чермета.

В данный момент он наслаждался жизнью в одном из самых дорогих ресторанов Тулы под песню Бориса Гребенщикова. Тридцатилетие — это дата! Так что никто не сказал ни чего против его идеи заказать на свою днюху этого самого Гребенщикова, доходы позволяют. Коллектив заводоуправления, а может и бригада Кемеровских, тут как посмотреть, отдыхала от трудов праведных в том же зале. Формально они все были участниками вечеринки в честь своего директора. Как на самом деле? Кто знает.

Главбезопасник и главрешала по странной прихоти судьбы опять сидели рядышком. Криминальное прошлое (прошлое?) одного и милицейское прошлое другого абсолютно не мешало им полюбовно общаться во благо холдинга. Или группировки? Видите, сколько вопросов я вывалил на вас прямо в начале книги. А что делать, если автор не умудрен в специфике бизнеса девяностых? Так что пусть вопросы так и остаются без ответов.

— Юра, ты чего беспределишь, родной?

— Не понял твою предъяву, Володя. Что тебе не нравится?

— Пацаны жалуются, твои совсем дышать не дают. Гайки при приёме на работу закрутили так, что чуть ли не на просвет рассматривают нанимающихся.

— А, так это нормально. Видишь же, что творится вокруг. Безработица, падшая женщина, позволяет отбирать лучших, а не всех подряд на работу брать. Кто с Чермета увольнялся, пусть второй раз даже не пытается сюда прийти. Синяки, зеки бывшие, мутнота всякая — нафиг они нам?

— Блин. Я где-то в душе понимаю твою правоту. Но да. — Решала почесал подбородок, — Просто как-то не по-человечески у вас выходит.

— Так капитализм же. Кто-то из уважаемых людей решил на безопасность нас ментов поставить, а не вас. Видимо, хозяевам доходы нужны больше, чем жизнь по понятиям.

— Да какие тут понятия! Сам видишь, во что всё вылилось, сплошной бизнес и хозяйствующие субъедки, даже на стрелки без адвокатов уже никто не приходит. На одну волыну три кодекса. — Говорящий явно знал слово «Субъекты», его речь вообще была излишне грамотной для бандита, как бы он не пытался упростить её.

— Ну и тогда не понимаю причин твоего наезда. — Начальник службы безопасности был небольшой любитель поющего на сцене барда, но старательно сделал вид, что прямо сильно хочет расслышать выводимые им рулады.

— Юр, а как там наш Эксперт, совсем спёкся?

— Ну как сказать, почти забил на цех, формально работает, предъявить вроде нечего, но новый начальник давит. Думаю, скоро он найдет новое место работы и свалит с завода.

— Чутка жалко, нормальный кадр, хорошо мы тогда в Тагил с ним скатались.

— Я тебе сразу сказал, не наш человек. Вот что должен нормальный пацан сделать, когда ему задачу ставят?

— Чего-чего, выполнять должен.

— Вот. А этот сначала думает. — Юрий Николаевич значительно поднял вверх указательный палец. — Думает падла!

— Но это же нормально. У него потому и получается чётко всё, что он думает. Разве нет?

— Да. Но он, сука, думает не только над заданием, как бы его получше исполнить. Он еще думает, надо ли выполнять указание, нужно ли оно лично ему, понимаешь? Он же всегда в голове держит возможность неподчинения.

— Типа не просто солдат.

— Типа не за нас. Видел я таких, они всегда своё начальство подозревают в чем-то, постоянно верховых на вшивость проверяют. И ведь не боятся!

— Ну, это только до первого шухера. Стоит наехать конкретно…

— Володь, хорош яица колоть! Того же Фролова взять, если он решит, что вокруг враги, он же такую диверсию устроить может, Эксперт херов. Граната под директорским «Мерином» шуткой покажется.

— Думаешь?

— Ежедневно! Не прогнул под себя цех — и пусть валит уже куда-нибудь! Я первый вздохну спокойно.

— Понятненько. А Лузгин этот прикрыть другана не захотел. На цырлах перед нами крутится, пользу свою доказывает. Получается, не все на железке с железными причиндалами ходят. Так чего с Экспертом делать тогда? Пусть идет на все четыре стороны?

— Ты иногда без слов понимаешь, Володя, а бываешь тупей Мишеньки нашего, — безопасник кивнул на развлекающегося исполнительного директора.

— Думаешь, он так и не понял, зачем его сюда взяли и за что бабки такие платят?

— Не-а! Наш зиц-председатель полон собственного величия. Так и будет в дурачках ходить, пока по финансовой статье не присядет.

Фролов сидел в своём кабинете и рассматривал своего заместителя Юрку Янкина. Исполнительного и честного парня, так хорошо вписывающегося в управленческую команду, выстраиваемую новым начальником цеха. Тоже совсем молодой, тоже без высшего образования, точнее тоже заочник. Нырнув в рыночную экономику, страна зажила по новым правилам. Если раньше страна гарантировала, что любой желающий, вернее тянущийся к свету высшего образования труженик, сможет получить желанный диплом не за шесть, так за шестнадцать лет, то сейчас… Сейчас руководство институтов чуть ли не письменно гарантировала, что нужный диплом будет выдан за вполне небольшие деньги, если у студента есть терпение идти к нему шаг за шагом. А если некогда, то плати по коммерческому тарифу и забирай свой диплом!

У него не было ни доказательств, ни подозрений в том, что именно Янкин распространяет нелепые слухи о нём, о его якобы амбициях или высокомерии в отношении руководства цеха. Была уверенность. Четкое понимание, что в этих условиях заместитель по-другому просто не может себя вести. Парень и так один раз проглотил обиду, когда руководить службой эксплуатации поставили не его, такого из себя активного и думающего. Причем, думающего ровно в той парадигме, каковая актуальна для новых хозяев завода. Впрочем, они теперь были не такими уж и новыми. Почитай два года держат завод, окопались — не свернешь.

Переживал ли Фролов, был обижен на парня? Нет. Этот этап был интересным, весьма необычным, он дал новый опыт и раскрыл еще одну грань характера Петра. Забавно даже, вот так жил сколько-то лет внутри этого тела, пользовался его памятью, навыками, даже сроднился с ним. А потом оказалось, что человек под названием Пётр Фролов способен на такие вещи, о которых и не догадывался. Одно дело держать в голове неведомо зачем таблицы распределения плотности материи в астероидных поясах, и совсем другое — устраивать разборки со всякими бандитствующими элементами. А то и пить с ними водку. Свежо, ново, щекочет нервы, как оказалось. Но не его, и это тоже Фролов выяснил экспериментальным путём.

Когда неожиданно наступила календарная весна, Петр понял, что идея «сначала найду новую работу, а потом свалю с завода» не работает. Не находилась работа в Туле, судьба как бы намекала — собрался валить в Москву, вот и вали. Ноги в руки — поехал! И так твои начальники извелись от ожидания. По выходным не работаешь, на всех плюёшь, Янкин крутится, косяки твои прикрывает. Так бы уже на пинках выкинули, а нельзя — с заводоуправления команда не трогать.