— Тупо поедешь и попросишь?

— По-умному поеду. С гарантийным письмом, что в случае, если «Транзит Группас» прекратит деятельность, мы гарантируем оплату простоя наших вагонов на путях станции по тарифу МПС.

— Глупость. Если фирма ляжет, то как она сможет платить за пользование путями? Из каких поступлений?

— А нам не всё равно? Если нас прикроют, то и меня, и вас под зад коленом! Вопросы пусть решают те, кто останется.

— Чего это меня под зад коленом, Фролов? — Начальнику такой расклад не понравился. — Хотя да, могу. Нет перевозок, нет нужды в техническом блоке. Знаешь, при всей своей абсурдности мысль здравая. В короткой перспективе. Куда рванешь?

— А вот на Перспективную и рвану. Станция такая есть.

— Обоснуй выбор.

— Далеко от Москвы, оклад у начальника мизерный, путей много, а погрузки никакой — строили на перспективу развития большого комбината. С перспективой не сложилось. Союз развалился, комбинат почти лёг, а станцию открыть успели.

— Ты откуда знаешь?

— Да рассказывал один товарищ, коллега из Управления дороги. Вы про перспективу обмолвились, оно и всплыло.

— Вечно у тебя всплывает всякое. Ладно, работай. Хотя было бы удобнее, если бы станция была поближе.

— Ага, и дороже в разы. Нам же за каждую группу вагонов придется подмазывать. Вот и прикиньте, сколько будут брать начальники станций, расположенных условно говоря в черте Москвы, и сколько несчастный начальник из Калужской области.

— Что⁈ Даже не в Московской?

— Дорога Московская, а область уже Калужская. Там вообще беда сейчас с доходами. Примут как родных.

— Всё у тебя логично на словах выходит, если послушать, то прямо веришь. Еще бы на деле получилось.

— А мы что-то теряем в случае неудачи? Не получится — будем другие пути искать, а сработает, премию мне выпишите как генератору свежих идей.

Фролов порой сам не знал, откуда в его голову стучатся такие свежие идеи, из каких неведомых пространств. Но ведь чаще всего срабатывало! До поры, до времени, во всяком случае. У него прямо талант раскрылся по поиску нестандартных решений на грани норм и приличий, а если чуточку за гранью, то только на полшишечки. Сейчас этот вариант был тем нужнее, что уже была готова к приёмке и регистрации первая партия новых комбинированных вагонов для перевозки глинозёма и товарного алюминия.

Карасюк тоже немного не понимал, как его подчиненный ухитряется разруливать некоторые вопросы. То есть, понятно как — деньгами. Но уж дюже ловко у него выходит. Порой так хорошо, что даже неудобно спрашивать, все ли запрашиваемые деньги уходят на решение вопросов, или часть оседает в кармане Фролова. С другой стороны — схемы работают, дела делаются, так что незачем усугублять. Небось в Москве кто не шустрит и не крутится, не выживает. Вернее, именно что выживает, а не живёт как нормальный человек. Этот вон, тоже подкрученный. Еще толком на новом месте работы не освоился, а уже в дорогом костюме и на приличной машине. Явно же не у фирмы украл — просто не успел бы. Значит что? Значит, у человека имеются средства, голова светлая по части серых схем и темных делишек. Опят же жена не домохозяйка, а не то в шоубизнесе, не то в туристическом бизнесе работает. Безопасник выяснял — на самом деле среди соучредителей какой-то тульской фирмы. Да не «Рога и копыта», а с подвязками контора, аж целый Кремль в центре города арендуют. Это же надо — исторический комплекс на центральной площади отжали!

Фролов решил, что политесы с разговорами о намерениях и танцы с бубном — это не та тактика, которой следует придерживаться в вопросе приписки вагонов на Перспективной. Лучшая тактика — это танк в лоб и быка за рога. Когда пакет документов по регистрации вагонов был сформирован и оставалось только приложить согласие начальника станции на приписку вагонов с приложением их списка, начальник техотдела поехал в гости. С собой у него была уверенность в собственной правоте, уже напечатанное от имени ДСа письмо и конверт с денежкой. Причем, это была не просто какая-то сумма наличных, что называется с потолка. Он привязался к количеству вагонов в партии и мотивационной ставке за один вагон. Саму ставку Пётр взял из головы, примерно представляя оклад начальника. В конверте помещался еще один оклад, а в голове — понимание, что таких конвертов будет немало, если они сработаются. Порой стабильность важнее разового большого куша.

Короткий поиск самой станции после двухсоткилометрового броска на автомобиле, а вот и домик станционного здания. Несолидно как-то, несерьёзно выглядело помещение и прилегающая территория. И то — вокзала нет, потому как нет пассажиров. Просто конторка, подсобки, помещения вспомогательных служб, кабинет начальника. Ага, он-то и нужен!

Когда в кабинет без стука вошел посетитель, начальник станции за посетителя его не принял совсем. Властные уверенные движения, слегка надменное лицо — никак из Управления очередной проверяющий? Да нет, одет дороже, это кто-то повыше рангом. Будет сейчас мозг выносить по всякой ерунде. А если не по ерунде, то и того хуже. ДС знал за собой кое-какие косяки, да куча косяков имелась, как без них? И сейчас перебирал в голове варианты. Но вариант с визиткой, новой детали современного страшного капиталистического общества, этого варианта в голове не было. «Всё-таки посетитель! Ну тогда пободаемся, еще чуток подергаемся!» — решил начальник станции.

Вопрос у посетителя оказался мутный — из числа тех, которые вроде как ничем не грозят, ничего не стоят, зато сулят какую-никакую личную заинтересованность для начальника. А еще посетитель объяснил ему, что в случае, если всё будет нехорошо, и на станцию в самом деле начнут загонять вагоны, то для станции это как раз хорошо! Доходы по квитанциям разовых сборов, те самые, которых нет, которые должны изыскивать железнодорожники. Вроде подножного корма или милостыни на поддержку штанов. Получается, одни плюсы? Достойный сын своих родителей и труженик стальной магистрали понимал, что так не бывает. Когда всё везде здорово, то почему тогда приехали к нему? Явно в блудняк вписывают, как сейчас принято говорить. Но хотелось доходов, хотелось кожаную куртку и какую-нибудь машинку. Не как у этого, а хоть какую, с колесами и на ходу. И было понимание, что никаких перспектив на станции Перспективная нет у начальника.

— А еще такое дело, — робко решил раскрутить гостя хозяин кабинета, — вы нам факс в товарную контору поставить можете?

— Господи, конечно можем! Это же замечательно! — Фролов чуть шумно не выразился более конкретно. — Это же упростит наши с вами коммуникации. Да и с другими клиентами вам будет проще. Только на баланс не пытайтесь его себе брать. Пусть на нас числится.

— Почему?

— Приедут суки и отберут. Какая-нибудь тварь из отделения дороги себе хапнет. А так он на балансе предприятия-клиента. Вы молодец, они мимо кассы.

— А, понятно. То есть вы тоже в системе МПС работали.

— Семь лет как один день, повадки их выучил.

И начальнику станции всё стало ясно. Приехал не чужой человек, не высокомерный фирмач, а свой брат бывший железнодорожник, сумевший превратиться в прекрасную бабочку. Семь лет — срок немалый, он столько терпеть не станет, при первой же возможности вспорхнет нахрен с железки. Но сначала обрастет связями среди капиталистов. Вот такими, как это Фролов с визитной карточки.

И конверт сменил хозяина, и письмо подписалось, и даже штампик станции оказался и на письме, и на списке вагонов. Всё честь по чести. Когда Пётр покидал кабинет начальника, за своей спиной он оставлял самого преданного союзника, ждущего факс и новый конверт. Триста долларов лежали отдельно и были маленьким бонусом для Фролова, прокрутившего такой изящный номер. Мелочь, а приятно.

— То есть всё получилось?

— Ну да. Пакет документов уже сдан на регистрацию. — Фролов не совсем понимал ажиотацию начальника по поводу успешности аферы, организованной им. — Начальник станции готов с нами сотрудничать и дальше.