Вновь мистический огонь заставил скорчиться в адских муках. Но в камере по-прежнему было темно. Значит, не моя это боль.

Чувствовал, как замок начинает содрагаться, словно накапливая магические силы.

— Амита! — прошептал я, полностью уверившись, что боль — ее.

Охранник подошел ближе к моей темнице.

— Выпусти! — только прохрипел я, хватаясь руками за толстые прутья.

— Императрица велела не выпускать тебя, Император, — тихо ответил охранник, склонив голову.

Но парень стоял слишком близко. Возможно, намеренно провоцировал меня на побег.

Времени было катастрофически мало, и я, ухватив дракона за одежду, рванул на себя. Парень отключился от удара. А я, мысленно поблагодарив охрану, не успевшую еще модифицировать тюремные помещения, выхватил связку ключей из рук обезвреженного охранника.

Открыл замок и помчался вверх по лестнице, к выходу. Оказавшись на улице, двинулся к источнику света, озарившего яркой вспышкой, казалось, весь замок, погруженный в предрассветные сумерки. Ноги несли меня слишком медленно. Я полетел. И только оказавшись на арене, упал на землю, вновь принимая облик человека. Я чувствовал магию безумной силы. Мозг никак не хотел до конца осознавать всю ситуацию в целом. Но я видел, как четверо Старейшин стояли вокруг источника огня, образовав круг. И только теперь я осознал, что в центре круга — моя жена. Старейшины, не позволяя пламени вырываться из круга, с каждым мгновением увеличивали силу огня, в котором горела моя Амита.

Я обезумел. Подскочил к первой фигуре в черном плаще и с силой попытался вырвать его из круга, надеясь разрушить его целостность. Собрав все силы, направил их на огонь, пытаясь погасить его.

Меня кто-то схватит за руки, оттаскивая от круга.

— Нет! — орал я, видя, как хрупкая фигурка жены сгибается пополам. От боли.

— Разве не видишь, ты только делаешь хуже! — заорал Мик мне в лицо, — Ты убиваешь ее, брат!

Я продолжал рваться к любимой, но сил не хватало. Казалось, огонь сам начал отделять от меня Эмми. Моя магия уже не могла проникнуть сквозь барьер, поставленный Старейшинами.

Я застыл, видя, как хрупкая фигурка Эмми выпрямилась. Ее спина неестественно выгнулась, и все тело любимой приподнялось над землей. Огонь погас в одно мгновение. Старейшины опустили руки. А Эмми продолжала парить над землей. Ее голова была откинута назад. Все тело обмякло. А лицо было слишком бледным для живого человека.

Почувствовал, что меня перестали удерживать. И стремительно приблизился к любимой. Руки тряслись, ноги не держали. Осторожно притронулся к хрупкой ручке и, не имея больше сил, обнял малышку, крепко прижав к себе. Закрыл глаза. Зарылся лицом в волосы, которые пахли костром с примесью луговых цветов.

— Зачем же ты так… — прошептал я, прекрасно осознавая, что мои упреки в измене подтолкнули любимую на ритуал. Завтра я обязательно накажу каждого, кто вздумал поведать об обряде и провести его, отобрав у меня Амиту. Но это будет завтра. А сегодня, сидя на земле и прижимая к себе любимую, я впитывал каждое мгновение, каждую черточку, чтобы унести память о ней с собой в вечность. Часть меня не верила, что Амиты больше нет со мной. А вот вторая часть….

Полная апатия и безразличие ко всему накрыло меня. Амита лежала в моих руках, не дыша и не двигаясь. Я раскачивался, баюкая любимую на руках. Горло перехватило. Сердце замерло. Надежда медленно угасала во мне.

— Тим, — чья-то рука легла на мое плечо, кажется брат, но мне было безразлично, — она не сгорела. Значит, все сработало.

— Почему тогда она не дышит? — прошептал я, поглаживая щеки, нос, губы одной рукой. Превозмогая боль и спазм, сжавший глотку, начал говорить с любимой.

— Я люблю тебя, — шептал я, — и если ты не очнешься, я весь замок разнесу. Ты ведь меня знаешь! — это уже с угрозой, — и твоему миру достанется. Библиотеку твою спалю к чертям! — я прижался носом к нежному крохотному ушку, понял, что мой голос уже не хрипит, а скорее звенит от слез, но мне было плевать, — и полмира разнесу, а может быть и весь! И перейду на сторону Темных. Там меня давно ждут. И последую за тобой. И накажу тебя за то, что посмела проделать все это без меня. И комнату твою спалю!

Угрозы не возымели действия. Амита все также лежала в моих руках без движения. Я перешел на лесть.

— Малышка, я ведь не смогу без тебя, без твоей улыбки, без смеха, — увещевал я, баюкая Амту на руках, — ты только представь, что будет с моей бессмертной душой? А с драконами? Ты о них подумала? У нас ведь крестник появится скоро. И малыш. У нас с тобой же малыш будет. Я точно знаю, это мальчик. Я давно хотел сказать, просто боялся. Я сон видел. Там он и ты. Там мы вместе все. А он такой непоседа. Ужас просто. Настоящий дракон. И волосы у него, как у тебя. И глаза твои. У тебя волшебные глаза, я говорил? Нет, кажется. Прости меня, милая.

Я на миг замолчал, переводя дыхание. Выдохнул.

— Амита… — уже взмолился я из последних сил, — Не бросай меня. Пожалуйста! Я ведь так долго тебя искал, столько веков ждал… Ты не можешь меня оставить! И уйти не можешь! Ты ведь моя! Вся! Целиком! Только моя!

Моих волос коснулась нежная рука. Это легкое прикосновение заставило меня открыть глаза.

— Если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, — прохрипел я, глядя в лицо Амиты, — я не гарантирую, что никто не пострадает.

На меня смотрели зеленые глаза любимой. Но теперь в них появились тягучие золотистые искорки. Она изменилась. Ее волосы переливались огнем. А кожа, казалось, искрилась.

Амита подняла руку, посмотрела на нее, словно не веря, что жива.

— Говоришь, сны видел? — прошептала малышка.

— Угу, — выдохнул я, проводя кончиками пальцев по щечке, на которой начал появляться румянец, — я… прости меня, милая. Я сам не знаю, что…

—..на тебя нашло? — подсказала Амита.

— Да, — согласился я, — в приступе ревности я не могу контролировать себя и говорю, не думая.

— Ну, мы ведь так и поженились, — легкая улыбка скользнула по нежным губам, — в приступе твоей ревности.

— Прости меня, — повторил я вновь.

Эмми улыбнулась. Она все еще держала руку, словно закрываясь ладонью от восходящего солнца. Увидел, как на ее пальцах заплясали искорки огня.

— Я и не обиделась, — задумчиво проговорила Амита, — я же сказала, что реакцию твою предвидела. Поэтому и не сказала сразу, как только сделала тест.

— Поэтому и обряд решила провести так быстро? Даже не дав мне выбора? — шептал я.

— Все верно, Император, — улыбалась Эмми, — вопреки твоему упрямству и твердолобости, я люблю тебя. И отказываться от тебя, несмотря на все твои недостатки, не собираюсь. А теперь, хватит уже болтать, поцелуй меня, дракон!

Я рассмеялся, понимая, что счастлив как никогда. И выполнил просьбу: ласково, нежно, вложив в поцелуй все свои чувства, бурлившие в душе в этот миг.

— Помоги встать, — попросила жена, не убирая ладоней с моего лица. Ее пальчики блуждали по моей голове, то задерживаясь в волосах, то прижимаясь к щекам.

— Полежи так минутку, — прошептал я и честно ответил, — пока не могу. Моя старческая психика немного не смирилась еще с последними событиями.

— Скажешь, когда смириться? — хихикнула Амита. Ее ладошка легла на мою щеку. Провела по лбу, отбрасывая волосы с лица. Вновь прижался к ее губам в поцелуе.

— Уже потихоньку смиряется, — шептал я между поцелуями, — я люблю тебя, Амита. И никогда никому не отдам. Ни в этом мире, ни в человеческом.

Амита хотела ответить, но не успела. Неведомая сила приподняла ее, настойчиво вытягивая из моих рук. Я подскочил на ноги. Амита парила в воздухе. Я крепче держал ее за руки, не позволяя отдаляться. Но что-то все сильнее отбирало ее у меня.

— Амита! — выкрикнул я, не понимая, что происходит.

Эмма парила в воздухе, с непониманием и удивлением глядя на меня. Я тоже ровным счетом не понимал ничего. Ее пальчики крепко держались за мою ладонь. Я из последних сил пытался удержать ее. Внезапно все прекратилось. Вокруг Эмми появилось огненное свечение, создавая ореол. Тело выгнулось дугой, и с неба спустился одинокий луч. Замер на груди любимой. Я увидел тонкие золотистые нити, складывающиеся в письмена на древнем языке драконов.