— Расслабься, — посоветовал ему Леонид. — Твое тело столь напряжено, что ты не в состоянии свободно передвигаться. Вообрази, что ты вода, обтекающая препятствие, которое попалось на ее пути.

Лисандр пытался действовать так, как советовал принц, и у него стало получаться. Меч Орфея с грохотом ударился о его щит, а Леонид промахнулся, когда он увернулся влево.

— Уже лучше, — заметил Орфей.

Пока они сражались, Лисандр уже предугадывал удары и их направление, следя за едва заметными движениями рук противников. Но он все еще делал лишние движения и был скован. Несколько выпадов угодили в цель. Всякий раз, когда ему удавалось парировать выпад, Орфей и Леонид поздравляли его.

Время Лисандра истекло, но ему хотелось продолжить бой, хотя пот лил с него градом.

— Для первого раза хорошо, — заключил Леонид, беря щит и готовясь обороняться, — но учти, потом тебе будет больно.

Лисандр не поверил ему. Почувствовав, что меч слушается его руки, он подумал, что может сражаться весь день.

Принц оказался прав. Закончился ужин, сумерки приглушили краски дня. Лисандр лежал на спине и не мог уснуть. Он хорошо закутался в плащ и немного согрелся, однако благодаря камышу его ложе не стало мягче и каждый раз, когда он поворачивался, в теле появлялась боль. Воспаленные багровые ушибы на руках и ногах ныли. Не помогала лавандовая мазь, которую раздобыл для него Тимеон. Легкий сквозняк проникал через окна, в комнате стояла успокаивающая прохлада.

Лисандра беспокоили не только болячки и отяжелевшие конечности. Эту ночь он впервые провел вдали от дома и матери. Ему хотелось узнать, как она себя чувствует. Лисандр обрадовался, когда Орфей поменялся спальными местами с его соседом.

Все легче, когда рядом друг.

Диокл громко приказал погасить свет, Лисандр приподнялся и задул свечу. В темноте раздался шепот, сначала он напоминал шорох, затем начал виться вокруг его кровати, точно множество змей. Со всех сторон доносились обрывки разговоров.

Казалось, разные голоса твердили: «Он не должен находиться здесь», «Какой толк может быть от илота в бою?», «Кто его отец?»

Лисандр пытался не слушать. Но тут голоса стали обращаться прямо к нему.

— Атандрос, ты скучаешь по матери?

Лисандр в темноте посмотрел на то место, где лежал Орфей. Разве он не слышал этих ядовитых насмешек?

Лисандр начал задыхаться, ему стало страшно.

— Атандрос, не вздумай сегодня ночью закрыть глаза.

Опять это имя. Казалось, голоса будто надвигаются на него, окружают, словно злые духи в темноте.

«Атандрос, Атандрос, Атандрос…»

Лисандр выбросил руку, отгоняя наваждение.

— Ой, осторожно! — воскликнул Орфей. — Зачем ты это сделал?

Чары рассеялись. Голоса вдруг затихли, глаза Лисандра уже привыкли к темноте, он заметил, что друг сбросил одеяло и присел.

— Орфей, — прошипел он. — Кто такой Атандрос?

Спартанец сделал вид, что растирает больную ногу, и придвинулся ближе.

— Я тебе отвечу, — сказал он, — но ты не должен поддаваться страху.

— Со мной ничего не случится, — ответил Лисандр.

Остальные видно устали изводить его. Кое-кто захрапел.

Пригнувшись к уху Лисандра, Орфей шепотом начал рассказывать.

— Атандрос был таким же, как ты. Он поступил сюда до нас, а мы поступили в школу, когда нам было по семь лет. Отец Атандроса входил в Совет старейшин. Совет состоит из двадцати восьми членов и двух царей, которые правят Спартой вместе с эфорами. Поэтому он имел право прислать сюда ребенка, который ему родила женщина из илотов. То есть Атандрос был полукровкой. Он стал отличным воином, хотя многие спартанцы презирали его. Однако Атандрос все сносил. Чем хуже с ним обращались, тем сильнее он становился. Но в начале этого года… — Орфей умолк.

— Что с ним произошло? Орфей вздохнул.

— На шестом году обучения спартанский мальчик должен пройти особое испытание. Его на несколько дней отправляют в горы, не оставляя при нем ничего, кроме плаща. Только так юный спартанец может доказать, чего стоит. В это время жизнь его целиком зависит от него самого: ему приходилось добывать или красть еду, уходить от опасностей, которые обычно подстерегают людей в лесах и горах. Если он справится, то сможет пройти остальную часть обучения.

— И что было дальше? — спросил Лисандр, воспользовавшись паузой.

— Атандрос ушел в горы, но так и не вернулся. Поговаривали, что его убили товарищи по казарме.

— Значит, они зовут меня Атандросом, потому что я такой же полукровка, как и он?

— Подожди, это еще не все. — Орфей состроил гримасу. — Я сказал, что Атандроса не нашли. Однако нашли плащ. Теперь его носишь ты…

Ужас стеснил грудь Лисандра, и он сбросил плащ.

— Извини, но мне пришлось тебе это рассказать, — сказал Орфей. — Не обращай внимания. Все это суеверие и глупости. Полагайся на богов, готовься, не жалея сил, и все будет хорошо.

Лисандр лег и задремал.

Речной камыш, не прикрытый плащом, вызывал зуд, но ему было плохо при мысли, что грубая шерсть плаща может касаться его тела. Теперь он знал его историю, кроме грязи в плащ впитался запах крови, это был саван. Наверное, он был не прав, когда подумал, что спартанцы лучше илотов!

«Но они хотя бы свободны», — ответил Лисандру его внутренний голос.

Уставшее тело юноши требовало сна, а в его воображении разыгрывались ужасные сцены… Среди холодных гор он представил себе Атандроса, и его охватил страх. Какая беда там стряслась? Ждет ли его самого подобная участь?

Лицо Лисандра обжег резкий удар, неожиданная вспышка ослепила. Он хотел поднять голову, но грубая рука закрыла ему нос и рот. Его голова была прижата к полу, юноша с трудом ловил ртом воздух. Кто-то уселся ему на грудь, не давая дышать.

Лисандр пытался высвободиться, но его крепко держали за руки. Не удавалось нанести удар и ногой, ибо он не мог пошевельнуться и, осознав свою слабость, Лисандр понял, как жалок.

Кто-то что-то прошептал ему на ухо, его щеки обдало горячее несвежее дыхание:

— Значит, ты думаешь, что станешь настоящим спартанским воином?

Похоже, это Демаратос.

— Прекрати брыкаться, и все быстро закончится.

В при тусклом свете свечи Лисандр заметил лезвия: что-то похожее на большие ножницы, какими стригут овец.

Лисандр извивался от страха, пытаясь вырваться. Ему казалось, что у него порвутся сухожилия, но он ничем не мог себе помочь.

«Где же Орфей?»

Над ухом снова прозвучал голос Демаратоса:

— Не бойся, Лисандр, мы не собираемся убивать тебя. Это было бы не очень благородно, правда? Так что считай, что мы приобщаем тебя к спартанской жизни. Как-никак только спартанским воинам и женщинам разрешается носить длинные волосы. А ты, мой друг, не спартанец и тем более не спартанская женщина. Мы лишь чуть обкорнаем твою прическу.

Когда лезвия ножниц приблизились к лицу Лисандра, у него не осталось иного выбора, как лежать смирно. Одно неверное движение, и он мог лишиться глаза или уха. Юноша закрыл глаза, когда его щеку прижали к земле.

С каждым движением ножниц его волосы наполовину состригали, наполовину вырывали. Кожу головы обжигало, глаза наполнились слезами.

— Он плачет! — рассмеялся Демаратос. — Он влюблен в свои волосы точно женщина!

Голову Лисандра повернули на другую сторону. Пока его стригли, он чувствовал на губах вкус грязной земли. Затем ему остригли затылок. Ножницы еще раз щелкнули, и все закончилось.

Мучители Лисандра растворились в темноте так же быстро, как и появились. Юноша потрогал грубо срезанные локоны, чувствуя как холодный воздух обдувает уши и затылок. Он свернулся калачиком и невольно протянул руку к груди, ища амулет, который был для него источником мужества и душевного равновесия. Но его там не оказалось. Лисандр спросил себя: