Когда Лисандр снял повязку, у него так сильно болела рука, что казалось, будто она вот-вот отвалится. Но он был доволен собой. Юноша стал лучше реагировать на то, что его окружает, и нашел новые способы самозащиты. Сила воину необходима, но она решает далеко не все. Сообразительность тоже не помешает.

Сарпедон вернулся, неся гранат и кувшин с водой. Достав нож, он разрезал плод, обнажив его рубиново-красную мякоть. Гранат напомнил Лисандру о потерянном амулете.

— Я начинаю думать, что Огня Ареса в казарме нет, — сказал он.

Сарпедон что-то проворчал, выказывая свою заинтересованность, и протянул внуку половину граната.

— Обязательно продолжай искать, — сказал эфор, откусывая кусочек.

— Я искал, где только можно, — ответил Лисандр.

Дед смотрел на него невидящим взором. Затем отвел взгляд и нахмурил лоб. Лисандр не мог понять, почему тот не проявляет к этому особого интереса. Ведь Огонь Ареса и свел их вместе. Разве он забыл об этом?

— Я что-то сделал не так? — поинтересовался юноша.

Сарпедон провел рукой по лицу.

— Что?.. Нет, отнюдь нет, мой мальчик. Сегодня Совет старейшин встречается с царями и эфорами. Предстоит обсудить важные дела.

— Какие дела? — спросил Лисандр.

Он чувствовал, что его держат в неведении.

Сарпедон встал и покачал головой.

— Еще рано об этом говорить, — он взял щит и направился к дому. — Тебе пора идти, — эфор обернулся. — До завтра?

Лисандр смотрел деду вслед, пока тот не вошел в дом.

«До завтра», — мысленно ответил он. Где тот человек, который обнимал его за плечи и говорил, что он видит перед собой лицо Торакиса?

Чей-то голос прервал его мысли:

— Я знаю, о чем ты думаешь, господин Лисандр. — Это был Страбо. Наверно, он проник сюда с улицы. — Запомни: спартанец всегда остается спартанцем. Семья только на втором месте — после государства. В сердце Сарпедона ты всегда будешь вторым после Спарты.

Лисандру не хотелось разговаривать со Страбо, он был недоволен, что слуга прочел его мысли.

— Мне пора идти…

— Подожди немного, — прервал его Страбо. — Я хотел спросить, удалось ли тебе найти амулет. Как он там называется? Огонь…

— Ареса, — подсказал Лисандр. — Огонь Ареса. Нет, не удалось.

Страбо отвел взгляд, затем криво усмехнулся. Лисандру вдруг страшно захотелось оказаться подальше от этого человека.

— Наверное, мне лучше навестить мать, — сказал он.

— Нет, ни в коем случае, — возразил Страбо и, взяв Лисандра за локоть, повел того к воротам. — Ей нужен отдых. Пока не надо ее тревожить. — Страбо бросил взгляд в сторону спальни, затем обратился к Лисандру. — Ну что ж, удачного тебе дня. Не сомневаюсь, что скоро ты отыщешь Огонь Ареса.

Плотно позавтракав, Лисандр поднялся со скамьи, припрятав под плащом хлеб для Тимеона, и помчался к тренировочной площадке к остальным. По дороге он наскочил на кого-то, и его ноги окатило холодной водой.

Лисандр разозлился, но тут увидел, на кого налетел. Это был Боас. Рослый слуга стоял, держа по ведру с водой в каждой руке, и трясся от страха. Наверно, он шел от колодца.

— Извините, господин Лисандр, — пробормотал он и опустился на одно колено. — Я не заметил вас. Пожалуйста, не говорите об этом Демаратосу. Умоляю вас. — Тут Лисандр сообразил, что никогда раньше не слышал, чтобы Боас говорил. Он был только безмолвным рабом.

— Не говори глупостей, — ответил Лисандр, указав рукой на ноги. — Это просто вода.

Боас, смутившись, поднялся.

— Спасибо, — сказал он, кивнул и направился к спальному корпусу. Лисандр вспомнил, что говорил Орфей относительно судьбы.

«В прежней жизни, — подумал он, — мы могли бы быть друзьями».

Во дворе наставник стоял перед учениками, подбоченясь. Те сбились в кучу, глядя в землю. Лицо Диокла побагровело от злости.

— Мне донесли, что кто-то из вас оставил казарму в неположенное время.

Холодок пробежал по спине Лисандра. «Неужели меня заметили? — испугался он. — Не может быть. Я был осторожен».

— Вам всем известны правила, — продолжил Диокл. — И известно, какое наказание полагается за их нарушение.

Лисандр сглотнул, у него пересохло в горле. Юноша испугался, одновременно испытав досаду — он подвел Сарпедона.

— Этим кое-кем был Драко, — заявил наставник.

Лисандр медленно выдохнул, заставляя сердце биться размеренней.

— Его снова поймали на краже еды. На этот раз в булочной. Драко, выходи! — приказал Диокл.

Драко молча вышел вперед. Оба были почти одинакового возраста. Драко беспомощно сгорбился и настороженно поглядывал на Диокла.

— Встань у столба для порки, — велел наставник.

Драко безмолвно подошел к деревянному столбу, на котором висел в тот день, когда Лисандр впервые пришел в казарму, и обнял его. Он уже знал, что от него требуется.

Диокл приблизился и отстегнул от пояса плетку.

— Обычно за нарушение режима полагается двадцать ударов, однако Драко неоднократно выказывал неуважение к правилам. Так что сегодня он получит… сто.

Ученики ахнули, послышалось шарканье ног. Драко нарушил тишину.

— Наставник, вы не сделаете этого… только не сто, — сдавленным голосом сказал он. — Никто не выдержит столько.

— Парень, ты выдержишь столько ударов, сколько я захочу, — громовым голосом заявил Диокл. Он начал готовиться, разминая плечи и нанося несколько ловких ударов по двери.

Драко слышал свист плетки, по-прежнему прижав голову к столбу. Его лицо побледнело.

Голос ученика был едва слышен, когда он снова заговорил.

— Наставник, пожалуйста, скажите мне только одно, — молил он. — Кто вам донес, что я покинул казарму?

— Это не твое дело, — ответил Диокл. — А теперь стой, как положено.

Первый удар пришелся Драко между лопаток, но он не издал ни звука. Лисандру стало его жалко. Он знал эту жгучую боль, от которой подгибаются колени.

Диокл продолжал наносить удар за ударом. Первые тридцать Драко выдержал стойко, с его губ лишь изредка срывался стон. Затем сквозь тунику просочилась кровь. Сначала от рваных ран на спине появилось одно или два пятна. После пятидесяти ударов вся его одежда пропиталась кровью.

После каждого следующего удара раздавался слабый стон. У Драко уже не было сил кричать от боли. Однако Диокл не унимался.

Теперь сам наставник издавал больше шума, кряхтя от усилий, его лицо покраснело и залилось потом. Удары стали сильнее, некоторые приходились Драко в шею, другие — в ноги. Когда прозвучал семидесятый удар, одежда на спине Драко начала превращаться в клочья.

Лисандр больше не мог смотреть на это. Его преследовал свист плети. Юноша отсчитал последние тридцать ударов, глядя в землю. Некоторые по-прежнему наблюдали, но он заметил, что при каждом ударе их лица подергивались от ужаса.

Лисандр вспомнил, что тоже нарушал правила, каждое утро выскальзывая за ворота школы. Сколько ударов плети полагается за это ему?

Юноша почувствовал, как жалость теснит грудь, но одновременно у него возникло другое, еще более сильное чувство: облегчение. Как-никак одежда рвалась не на его спине.

Только после сотого удара Лисандр поднял голову.

Драко уже не стоял. Упав на колени, он еле дышал, и чтобы удержать тело в таком положении, уперся плечом в окровавленный столб. На спине несчастного не было кожи, лишь розовая плоть и наполовину запекшаяся кровь. От одежды Драко остались одни лохмотья, земля под ним окрасилась в темный цвет.

Диокл бросил плеть и вытер со лба пот. Его трясло.

— Приведите его в порядок, — приказал наставник и покинул тренировочную площадку.

Лисандр обыскал все спальное помещение, но амулета так и не обнаружил. Он уже утратил всякую надежду. Тем не менее, время бежало стремительно. В казарме Демаратос с дружками продолжали изводить его, но юноша думал только о подготовке к праздничным играм. Лисандр решил добиться успеха даже без Огня Ареса.