Вот что писал о нем Страбон:
“В состав меотов входят синды, дандары, тореты, агры, аррехи, а также тарнеты, обидиакены, ситтокены, доски и многие другие. К числу их относятся также аспургиане, живущие между Фанагорией и Горгиппией, на пространстве в 500 стадий. Когда царь Полемон при видимости дружбы напал на них, аспургиане в открытом бою отразили его, он сам был взят в плен и казнен. Из всех азиатских меотов одни повиновались народу, владевшему торговым пунктом на Танаисе, а другие боспорянам; впрочем иногда и те, и другие восставали против своих правителей. Часто вожди босиорян овладевали страной до самого Танаиса, особенно позднейшие из них, Фарнак отвел некогда течение Гипания к дандарам, расчистив какой-то старый ров и затопил таким образом страну их” (Страбон, XI, 2, 11).
Аспург так и переводится: “Ас верховный”. Корень “пург” связан с древними хеттскими корнями того же значения. Значит, слово “ас” означает “бог” у этого и других племен. Как всегда, в эту эпоху уже бессмысленно искать “чистые” племена.
Когда иные исследователи употребляют слово “племя”, оно точно гипнотизирует их, и они ищут прежде всего этническое целое, которое по их мнению должно отразиться в единстве археологических древностей. Это даже приводит к игнорированию случайных якобы находок Недооценивается сложность социальной организации древнего общества с его многоплановыми связями, прекрасной осведомленностью о торговых путях, наконец, о предшествующей тысячелетней истории позволявшей делать практические выводы. На самом деле чистых племен было мало. Были союзы племен. Современный пример — мордва, союз двух народностей, говорящих на разных языках. Глобальные союзы племен скрываются за этнонимами “гунны”, “авары”, “сарматы”, “анты” и другими. Так же было и с меотами, и, видимо, с племенным союзом Одина.
Сыны Северного Кавказа, Кавказской Албании и Парфии не раз брались за оружие, чтобы отразить натиск неприятеля. Потомки должны были помнить о совместных пирах с “круговыми ковшами” И они помнили. Чертог убитых Валгалла — не порождение одной лишь фантазии. Валгалла принадлежала Одину, там собирались павшие в бою храбрые воины — эйнхерии. Мифологическая память разукрашивает всю картину, переносит ее на небо, но легко узнать в ней вполне земные приметы, как и всюду в сагах. Не кончается в огромном котле мясо вепря Сэхримнира (в котле Эльдхримнир его варит повар Андрхримнир). Коза Хейдрун дает столько меда, что утоляет жажду всех воинов. Валгалла освещается блестящими мечами. Вряд ли, конечно, в любом земном замке, даже в Албании или Парфии, можно было увидеть эти и множество других чудес, валгалла отражает на уровне мифа то общее, что характерно для Парфии и ее дружественных соседей. Да, воины вспоминали павших, с ними пировал сам Один, правда, в разных обличьях, под разными именами (вообще, у него множество имен, ибо, как отмечено в “Младшей Эдде”, они произошли оттого, что сколько ни есть языков на свете, всякому народу приходится переиначивать его имя на свои лад), сета многоименность Одина органично вытекает из факта сосуществования Парфии и ее соседей, из обмена культурным достоянием племен. Но это неизбежно должно привести к тому, что у каждого племени могла быть своя Валгалла. Не найдется ли среди них той, которая ближе к эддической по названию? Найдется. Это Халхал, зимняя резиденция албанских владений. Название это можно считать состоящим их двух корней. Первый из них передан с заменой согласных “в-х”, которая весьма характерна для северных наречии. Второй же означает “чертог” или “большой зал”. Нелишне отметить и случаи взаимной замены букв “в” и “г” в начале слов и в самих древних источниках парфянского круга. Думается, корень “вал” в скандинавской Валгалле осмыслен рассказчиком вопреки первоначальному смыслу (народная этимология). Логичнее предположить, что вначале имелся в виду “круг”, круглый стол короля Артура (это вовсе не кельтское изобретение).
Зимние княжеские пиры отвечали вполне характеру албанских владетелей, открытых, искренних, мужественных.
Но в Парфии, крупнейшей после Рима державе Древнего мира, Валгалла должна была нести скорее идеологическую нагрузку, вдохновлять воинов и союзников на примере предков. Поэтому характер ее, внешний облик и ритуалы должны быть тоже иными.
Местоположение Нисы, духовного центра Парфии, было выяснено не так давно. Это одновременно и главный город Парфиены, ядра Парфянского царства. Он занимал две возвышенности поблизости от современного селения Багир, неподалеку от Ашхабада. Древнее название Нисы — Парфавниса (Исидор Харакский, 11–13). В истории Албании Кавказской особое место занимает Партав — один из главных ее городов, позднее столица и резиденция князей. Парфавниса (Партавниса) названа в дорожнике Исидора Харакского почти тем же именем. Непосредственное взаимовлияние Парфии, Аршакидов и Албании налицо.
На одной из двух возвышенностей — царская крепость Аршакидов, там находились дворцы с хозяйственными службами, храмы, винохранилища, места пребывания гвардии. Это место называется сейчас Старой Нисой. Есть основания считать это резиденцией (или одной из резиденций) парфянских владык. Но в таком случае именно здесь надо искать Валгаллу.
Отдельные архитектурные объекты здесь исследованы. Удалось восстановить приблизительный облик некоторых из них.
Археологи в тридцатых, сороковых и пятидесятых годах нашего века изучили здесь отдельные важные объекты, так же как и в расположенной на соседней возвышенности Новой Нисе.
Автору этих строк предстояло ознакомиться с материалами раскопок и найти Валгаллу на основе этих данных. Внимание привлек загадочный Круглый храм Старой Нисы. В плане внешний контур стен этой постройки образует квадрат. А внутри располагалось единственное, причем круглое, помещение диаметром не менее семнадцати метров. Высота стен этого круглого зала достигала двенадцати метров. Здесь было два яруса. Первый ярус сиял белизной. На втором ярусе (с высоты шести метров) располагались колонны и раскрашенные статуи. Все сооружение вызывало и вызывает немало недоуменных вопросов. В книге И.Т.Кругликовой “Античная археология” (М., 1984. — 159 с.) можно найти указание на культ великих самофракийских богов-кабиров, который распространился из Средиземноморья. Круглый храм Старой Нисы якобы и связан с этим культом. Эта точка зрения была впервые высказана еще в пятидесятых годах Г.А.Пугаченковой, изучавшей парфянские памятники, и поддержана Г.А.Кошеленко (подробнее об этом рассказано ниже). Но впоследствии Г.А.Кошеленко отказалась от сопоставления парфянского памятника с самофракийским храмом Арсинойон. Она стала подчеркивать различие внешнего вида двух сооружений: Арсинойон круглый в плане, а парфянский храм — квадратный с внутренним круглым залом. Известны и другие параллели. Упоминается в связи с этим, например, Галикарнасский мавзолей.
Невозможно согласится со многими параллелями и сравнениями. Архитектура сооружений в Старой Нисе оригинальна, органично вытекает из восточных традиций, здание построено умело, с использованием приемов, известных местным мастерам. Двухъярусность Круглого Храма соответствует особенностям других памятников, например, Квадратного зала в той же Старой Нисе. Статуи второго яруса из глины-сырца, они также местные, их создание говорит о вековой традиции. Естественно предположить, что это не изображения кабиров или других богов, плохо знакомых парфянскому населению, тем более союзникам Парфии, руководимым теми же Аршакидами. Обожествленные предки, асы, встречали здесь гвардию и других воинов. Это их статуи здесь и в других храмах Парфии вызывали как бы эффект их присутствия. Любопытная деталь: в “Младшей Эдде” прямо говорится, что Один пировал с воинами вместе, но никогда не притрагивался к еде, ему достаточно было одного вина. Мне не удалось разыскать этого глиняного Одина, которому не нужно было даже вареное мясо вепря. Но недаром в скандинавских же источниках не раз упоминаются глиняные исполины. В форме мифа осталась память и о технике скульпторов тех давних эпох.
