— Ты мне мешаешь, шут, — герцогиня оторвалась от письма и с любопытством посмотрела на меня. — Где вы схватили его, граф?

— На мосту. Шпион пытался проникнуть в замок.

— И что? Сразу сдался?

— Если бы… Дал настоящий бой страже. — И он с подробностями принялся живописать недавнюю схватку.

Я стоял, повернувшись спиной к огню, наслаждаясь теплом. Одежда начала подсыхать и парила. Удовольствие было бы полным, если б не связанные руки: они затекли и начали ныть. Пора было с этим кончать. Но внезапная мысль заставила меня отвлечься от самосозерцания: реакция герцогини на мою персону показалась странной. Она не спросила — кто это? — что было бы естественно, если учесть, что в замок не пускали чужаков, а сразу поинтересовалась, где схватили. Может, конечно, граф каждый день приводит по шпиону? Может быть, но…

— Благодарю вас, граф. Вы свободны. Письмо, действительно, важное, — голос герцогини вывел меня из задумчивости.

Я и не заметил, как граф кончил свой рассказ.

Он вновь поклонился, прощаясь, но вдруг, вспохватившись спросил:

— А как быть с этим?

— Я сама поговорю с ним, идите.

— Спи спокойно, мы сами разберемся, — встрянул шут.

Граф был раздосадован — но что поделать? Его явно выставляли, и приходилось с этим смириться.

Я сочувственно покачал головой. Бросив в ответ уничтожающий взгляд, он повернулся и вышел.

Дождавшись пока за ним закроется дверь, герцогиня приблизилась ко мне и, куда делась надменность тона, просто сказала:

— Ну, сбросьте, наконец, эти веревки. Они же вам мешают!

“Что это — уверенность или примитивная попытка ее изобразить! Внимание! Кажется, начинается самое интересное”. — Я попытался, насколько позволяло освещение, разглядеть ее лицо. Но — на нем читалось лишь участливое выражение.

Характер у меня вредный, постоянно от него страдаю, но ничего не могу поделать. Вот и сейчас, вместо того, чтобы последовать хорошему совету, понес невесть что:

— Ай-ай-ай… А я про них забыл. Сроднился, видно… Не стоит беспокоиться, мне удобно и так…

Но она прервала поток моего красноречия.

— Бросьте валять дурака! — герцогиня подошла к креслу, которое поменьше, и села. Вернее сказать, она села на малый трон, ибо, как я догадался, такие неудобные кресла в тронном зале ни чем иным быть не могли.

“А большой чей же?” — возник вопрос, но размышлять мне не дали.

— Бросьте валять дурака! — еще раз повторила она. — Освобождайтесь, и поговорим. Не удивляйтесь. Я знаю гораздо больше о вас, чем вы можете предположить.

— Откуда, позвольте спросить? — я с треском разорвал веревку и стал растирать затекшие руки.

— Из письма, которое мне при вас вручил граф…

— И что же там такое написано? А главное, кем?

— Это неважно. А впрочем, можете сами почитать — не хочу с самого начала знакомства делать от вас секретов. Возьмите.

Право, мне было любопытно. Я взял из ее рук свиток и, развернув, подошел поближе к огню.

— “Сиятельная герцогиня!

К вам направляется выдающийся”…

“Ого! Выдающийся!”… Но больше ничего я прочесть не успел. Неожиданно вынырнувший откуда-то шут вырвал у меня письмо и мгновенно бросил в камин.

— Что ты делаешь, хозяйка? Прочтет — сразу зазнается. А зазнайство — порок! Зачем подталкиваешь человека на такое?! — Он назидательно поднял палец и загородил собой камин, как будто опасаясь, что я стану спасать бумагу.

— Простите его, — герцогиня погрозила шуту, — он дурак, а с дурака какой спрос?.. Правда, последнее время он совсем распустился… Поди прочь! — почти крикнула она.

— Вот и борись после этого с пороками — никакой благодарности, — шут взял щипцы и, тщательно перемешав угли, уселся рядом на пол.

Бог с ним, с письмом, — сказал я. — Не будем предаваться пороку… Так что вы хотели мне сказать?

— Я давно вас жду, — спокойно и внятно произнесла герцогиня. — Ваше место пустует, — она указала на большой трон. — Сядьте рядом со мной, чувствуйте себя хозяином, и мы все обсудим.

Да! Такого поворота я не ожидал.

— Если я вас правильно понял, вы предлагаете мне стать герцогом, правителем вашей страны, а заодно руку и сердце?

— Именно так, — в ее голосе не промелькнуло и тени смущения. — Вы мне нужны, будьте моим повелителем. Что ж вы стоите? Садитесь!

“Что это? Безумная любовь с первого взгляда, или брак по расчету? А в чем расчет?.. Заманчивое предложение!.. Только что я получу в приданое? Она говорит, что многое обо мне знает, я же о ней — ничего. Неплохо бы побольше выяснить… А что, взять и согласиться, если это не шутка!.. Нет, надо сперва понять, что от меня хотят. Нельзя с маху садиться на трон…”

— Что же, я не против, но дайте хозяину сухую одежду. Сколько можно стоять мокрым в собственном доме? — я решил потянуть время, чтобы все хорошенько обдумать.

— И то правда, хозяйка! — вмешался шут. — Не дай бог, кто скажет, что у нас герцог с подмоченной репутацией.

Герцогиня улыбнулась ослепительной улыбкой Вайлы — красивая она все-таки женщина!

— Отведи господина в гардероб, — приказала она шуту. — Я с нетерпением жду вас!

Последние слова предназначались уже только мне.

Помещение, в которое привел меня шут, представляло собой широкий коридор.

Его конец терялся вдали, а по стенам стояли одинаковые шкафы с зеркальными дверками.

Не раздумывая долго, шут стал открывать все подряд в правом ряду.

— Выбирай, хозяин, что тебе по вкусу, — запросто сказал он. — Здесь все, что душе угодно.

Действительно, бегло оглядев содержимое всего лишь нескольких шкафов, я понял, что здесь собраны костюмы всех времен и народов. Камзолы и кафтаны висели вперемешку со строгими смокингами, кружевные воротники и пышные жабо соседствовали с пестрыми халатами… От многообразия расцветок рябило в глазах.

— А что здесь? — спросил я, указав на левый ряд шкафов.

— Женские наряды. Мне кажется, они тебе не подойдут… Но, если хочешь, взгляни, не заперто.

Любопытства ради я заглянул и пожалел, что здесь нет Рики — она бы пришла в восторг…

Все наряды были в отличном состоянии. Чувствовалось, что хранят их бережно.

— Зачем такое изобилие, — я перебирал костюмы, — и почему такой разнобой стилей?

— А! — шут махнул рукой. — Ходит к нам много всяких… У каждого свои запросы. Всем угодить надо!

— Много, говоришь? Но ведь в замок чужим не попасть…

— Но ты же попал!

— Да, но…

— Все, кто нужен хозяйке, попадают и становятся своими. Ты теперь тоже свой.

— И сколько здесь таких, пришлых?

— Да большая часть… А идут все новые и новые. И всех накорми да одень. Морока одна!

— Слушай, шут, а кто нужен хозяйке?

Он скорчил хитрую гримасу и захихикал, заставив зазвенеть бубенчики на голове.

— Неужели сам догадаться не можешь? Кого хозяйка берет в повелители! Выходит, дурак ты, а не я.

Не зря герцогиня сетовала на распущенность шута. Но вспомнив про предложенное мне высокое положение, я резко осадил его:

— Отвечай! Тебя хозяин спрашивает!

Шут упал на колени, картинно воздев руки:

— Помилуй, помилуй, господин! — затараторил он плаксиво, а затем, подскочив, как на пружинах приблизился ко мне, оглядевшись по сторонам, зашептал в ухо:

— Знай же, герцогиня — колдунья! Чарами она манит в свой замок людей отовсюду, но попадают в него лишь те, кто способен хорошо варить головой. Вроде тебя, — он сладенько улыбнулся, подлизываясь.

— Что же, насчет чар — хорошая штука, — я усмехнулся.

— Смейся, смейся… А вот ответь: сам-то зачем шел в замок?

— Ночевать было негде, выбирать не приходилось…

— Ну-ну. Она каждому умеет так подстроить, что выбирать не приходится.

Продолжая рыться в шкафах, я вдруг наткнулся на костюм, который был копией моего. После увиденного и услышанного здесь я даже не удивился, более того — ждал этого.

Переодевшись в сухое; я подошел к зеркалу.

— Скажи, шут, — спросил, рассматривая себя, — а что, хозяйка предлагает трон каждому, кто вновь приходит в замок?