Зел Сен-Клэр был небольшой человечек, ростом меньше Роя, и тощий. Французы Сент-Эллена утверждали, что он похож на маленького высохшего французского кюре своими впалыми щеками, пронзительным взглядом, синевой на подбородке и хилым, таким хилым телом. Но Рою дела не было до этой клерикальной видимости, он видел в Зеле нечто более понятное, скажем — носильщика, ненавидящего свою работу.

Рой отыскал его по звонким ударам топора, в дальнем конце лесной расчистки Джека Бэртона. Зел подрубал большую березу, и все его тело следовало за круговыми взмахами топора.

— Нелегкая работа для лесного бродяги! — окликнул его Рой.

Зел оперся на березу и перевел дух.

— Это все чертов инспектор, — сказал он.

Рой засмеялся:

— Чем плох инспектор? Блюдет закон и порядок.

— Дай срок и угомонится. Уж я об этом позабочусь.

— Ты лучше о себе заботься. Если он увидит тебя в лесу, тут тебе и крышка.

— И ему будет крышка! — сказал Зел, проводя Роя через заросли, которые он расчищал.

Четырехугольная вырубка, сдавленная скалами и лесом, уже частично заросла липой, можжевельником и густой порослью берез. Ей было всего четыре или пять лет, но через год-два она станет настоящим лесом, который придется вырубать как следует, топором. Сейчас Зел Сен-Клэр еще мог свести большую часть березы палом или большим садовым ножом, и к топору ему приходилось прибегать, только встречая сосну или подросшую березу. Джек Бэртон вовремя объявил войну наступающему лесу, купив эту вырубку летом и расчищая ее к зиме. Рой отдавал должное Джеку, он был уверен, что со временем Джек будет видным человеком в Сент-Эллене, если только Сент-Эллен и мелкие фермы вообще уцелеют. Теперь, после разговора с Джеком, Роя это особенно беспокоило.

— Выпей! — Зел Сен-Клэр протянул ему бутылку с каким-то пойлом, подозрительно прозрачным и бесцветным. Зел достал ее из дупла, где у него лежали куртка и нож. — Раздобыл у Оле Андерсона. Живая вода!

Рой выпил и почувствовал на небе слабый привкус аниса, но когда это пойло обожгло гортань, он понял, что пьет почти голый спирт. Они снова выпили.

— Эта штука доконает тебя, Зел, — сказал Рой.

— Не одно, так другое, — с горечью отозвался Зел, и его скрюченное тощее тело не обнаруживало первого условия жизни — желания жить.

Это угнетало Роя. В Зеле он увидел судьбу всех звероловов, лишенных права охоты. Он предложил французу еще выпить и сам выпил глоток.

— Может быть, инспектор еще вернет тебе твой участок? — сказал ему Рой.

— Отнимет его у Брэка Гарта и вернет мне? Как бы не так!

— А почему ты не уйдешь на север, на новые территории? Здесь нам все равно делать нечего, ты же знаешь. Почему ты не подашься на север, Зел?

— А жену и ребят бросить здесь?

— Проживут, пока ты там не укрепишься.

Зел покачал головой, и Рой понял, что все это он не раз обдумывал и отверг все варианты как безнадежные, еще ничего не предпринимая.

— Инспектор прикончил меня здесь, — сказал Сен-Клэр, — и он натравит на меня всех инспекторов к северу от Муск-о-ги. Но все равно инспектору не выжить меня из Сент-Эллена. Я пойду в лес и все равно буду охотиться, хочет этого инспектор или не хочет, а если повстречаемся — тем хуже для него.

Трапперы обычно расточали по адресу инспектора самые страшные угрозы, и слушатели привыкли не принимать их всерьез или принимать с большой скидкой. Но в двух случаях Рой склонен был верить в серьезность угрозы: со стороны Зела Сен-Клэра — из-за его озлобленности и Мэррея — из-за его безразличия; тот не питал к инспектору ни расположения, ни ненависти, но, встретившись лицом к лицу, знал бы, что исход один — убить или быть убитым. До сих пор Рой всегда считал, что Мэррей для инспектора опаснее, но озлобление Зела было так яростно, что это начинало беспокоить Роя, и он снова предложил выпить.

— Я на озере буду следом за тобой, — сказал ему Зел. — Вот кончу эту расчистку, и у меня хватит тогда на провиант.

— Разве Джек Бэртон платит тебе за эту расчистку?

— А как же.

Так, значит, Джек постыдился признаться в своем великодушии! Рой засмеялся.

— По моим расчетам, я буду там в половине ноября, — сказал Зел.

— Ну, горячий будет сезон, — сказал Рой. — Похоже, что полгорода собирается в лес, в том числе и сам инспектор. Слишком там становится людно, Зел, слишком людно. — Рой так и не мог решить, что ему нравится больше: общение с людьми, когда их много набиралось в лесу, или изумительное одиночество охоты вдали от людей. Сейчас, разогретый водкой, он был за компанию. — Разумеется, — сказал он Зелу. — Приходи в любое время. Пользуйся любой из моих хижин — и к черту инспектора. А что слышно о Мэррее? Где он? Я не видел его с весны.

Сен-Клэр пристально посмотрел на Роя, а потом понизил свой слабый голос так, что его было еле слышно.

— Рой, — сказал он. — Мэррей этой осенью не возвращался. Он отправился в заповедник Серебряных Долларов, чтобы выбрать и устроить там зимовку.

— В пушной заповедник?

— Да. В заповедник. Раз его там уже изловили, но другой раз не поймают. Заповедник площадью в тысячу квадратных миль, и он знает там озера, и реки и болота, о которых сами обходчики понятия не имеют. Он и сейчас там, разведывает зверя. А зверя там за двадцать лет, должно быть, развелось без счета, кишмя кишит. Особенно бобра, Рой. Там, должно быть, этого бобра столько, что шкурок на тракторе не вывезешь. Вот мы за ними и двинемся. Хочешь с нами? В декабре.

Дважды, когда выдавалась плохая охота, Рой ставил капканы в заповеднике Болд-Ривер, примыкавшем с запада к Муск-о-ги. Он не чувствовал тогда угрызений совести, но позднее, поразмыслив, он дважды решал никогда больше этого не делать: из-за нескольких шкурок не стоило попадать в тюрьму и терять право на охоту. И теперь, если бы он не выпил столько этой отравы, он начисто отказал бы Зелу решительным «нет». Но сейчас в нем заговорила водка.

— Да, это было бы дело! — воскликнул он. — Брать бобров в заповеднике! Вот всполошился бы наш инспектор! — он захохотал.

— Что ж тут мудреного, Рой, особенно если нас будет трое.

— А я-то вам зачем? — резко спросил Рой.