— Скачите в голову колонны, Ното Свар.

— Сэр?

— Прикажите остановиться. Немедленно. Пришлите Харлочеля и его разведчиков. Я должен узнать об особенностях местности. Нам может понадобиться укрытие.

На этот раз целитель не тратил времени на жалобы.

Паран не сводил глаз с полосы огней. Они росли. Словно залп из самой Бездны. "Проклятие, где тут Ормулоган? Нужно найти его, и лучше бы он уже приготовил карты — хоть наброски, годные для нанесения красок. О боги, лучше бы он успел сделать хоть что-то, потому что мне не хвати…" Его мысли застыли. Он мог ощущать ЭТО — он чувствовал нарастающий жар. Разве такое возможно?

"Проклятая луна… я должен был обратить внимание. Я должен был разведать, что происходит там, в позабытом мире".

Следующая мысль заставила его задрожать от холода. "Война богов. Это нападение? Это действительно залп?"

Паран оскалился. — Если там кто-то есть, — шепнул он, глядя в восточное небо. Конь плясал. — Эй, вы там, вы нечестно играете. И мне это не нравится. — Он заставил коня успокоиться, огляделся.

— Ормулоган? Где ты, во имя Худа!

— Против этого, — пробормотал Искарал Паст, — я ничего не могу сделать. — Он обхватил себя руками. — Пора бы уже удариться в безумное бормотание. Да, это наилучший выход. Бешеный блеск глаз. На губах слюна, а потом и пена. Да. Кто меня осудит? НАМ ВСЕМ КРЫШКА!

Этот выкрик пробудил Маппо от унылого забытья. Он поднял голову, отыскивая Верховного Жреца Тени. Дальхонезец скорчился, прячась за мулом. Оба они были омыты странным зеленоватым светом. О нет, понял Трелль — этот свет повсюду.

Злоба сбежала с мостика. В ее глазах плескалась холодная ярость. — Мы в опасности, — проскрежетала она. — Не вовремя… я надеялась… ну ладно… — Внезапно она поворотилась, смотря на юго-запад. Глаз сузились. — О… а ты кто, Худа ради? Что ты надумал, а? — Она замолчала, все сильнее хмурясь.

Маппо Коротыш заморгал и встал. Небо было в огне. Почти над головами. Солнце вроде бы разродилось дюжиной отпрысков, чередой сверкающих жемчужин, окруженных нефритовой каймой. Они росли… опускались. "И что это такое?"

Казалось, море взбесилось: волны сталкивались и смешивались друг с дружкой. Воздух стал горячим и каким-то хрупким, ветер затих. А там, над землей, что была берегом острова Отатарал… Маппо оглянулся на Паста. Верховный Жрец упал и закрыл голову руками. Вокруг собрались воющие и мычащие бхок'аралы, и каждый пытался ухватить старика лапками. А он бормотал: — Мы такого не планировали, так? Я не помню… боги, я ничего не помню! Могора, милая карга, где ты? Се миг наивысшей нужды! Хочу секса! Даже с тобой! Потом я выпью белый паральт — а что еще остается? Или так, или вечная память о миге наивысшей слабости! О, я не выдержу! Не лапайте меня, мерзкие обезьяны! Темный Трон, безумная тень! Где ты прячешься? И нет ли там местечка для вернейшего служителя, твоего Магуса? Лучше бы было! Возьми меня, черти тебя дери. О других не беспокойся. Возьми меня! Конечно, у тебя есть местечко! Ты, глистосклизлый тучепёр, колено тебе под дых! Спасай меня!

— Духи подлые, — пробурчала Могора на ухо Треллю, — послушайте это жалкое создание! Подумать только, я замужем за ним!

Злоба вдруг взвилась и побежала на нос (бхок'аралы поспешно уступали ей дорогу). Едва оказавшись там, она закричала: — Вижу их! К ним, дурачье! Скорее!

И тут же она замерцала, вздымаясь над ныряющим, качающимся судном; широко простерлись серебристые крылья. Она стала клубящимся туманом, вихрящимся, уплотняющимся; наконец, над кораблем, посрамляя его размерами, нависла громадная драконица. В зловещем зеленом свете ее глаза сверкали ртутью. Тонкий жилистый хвост твари змеей скользнул вниз и обвился вокруг носового бревна. Драконица изогнулась, бешено забив крыльями…

… и корабль с устрашающей скоростью рванулся вперед.

Маппо покатился и упал на стену рубки — дерево затрещало под спиной. Трелль запыхтел, восстанавливая равновесие, и пополз к носу.

"Видит их? Кого?"

Небеса заполнились копьями зеленого огня, устремившимися прямо к ним.

Искарал Паст завизжал.

Где-то на тысячу миль западнее Бутыл вместе с остальными пялился на восточный горизонт — туда, где должна бы быть тьма, показывающая конец очередного природного круговорота, смерть дня и рождение ночи. Вместо этого они отчетливо видели дюжину огненных мух, опускающихся, заполняющих треть неба сверкающим зеленым светом.

— Ох, — зашептал маг, — это нехорошо.

Скрипач потянул его за рукав. — Ты понимаешь, что это? — сурово прохрипел сержант.

Бутыл покачал головой.

— Это… это новый Увечный Бог?

Бутыл широко раскрыл глаза. — Новый? Боги сохраните!

— Это он?

— Откуда мне…

Скрипач выругался и толкнул его. Бутыл врезался плечом в Бальзама — тот едва ли заметил — и пробился сквозь толпу солдат, спеша к борту. На юге немильские суда — военные биремы и транспорты с припасами — подставляли ветру каждый квадратный дюйм парусов, пытаясь добраться до родного берега. Задние нагоняли передовые, многие корабли не успели перегрузить припасы. Снабжение флота адмирала Нока сорвалось.

"Да, каждый дурак сам за себя. Но когда ЭТИ ударят — волна накатит быстро. Она раздавит всех. Бедняги, вам не успеть. Даже вашим уродливым биремам".

Слабый ветер вроде бы стихнул совсем — или набирал дыхание — потому что он вернулся с удвоенной силой, заставив зашататься всех стоящих на палубах. Захлопала парусина, затрещали мачты и шпангоуты. "Силанда" просела под ногами.

"Быстрый Бен! Вылезай поскорее и делай что можешь! Против того, что приближается… тут иллюзиями не обойдешься. А Тисте Эдур… ну что ж, им тоже конец. Сочту это утешением.

Да, бабушка, верно ты говорила: умереть мне на море".

Сержант Хеллиан бродила по палубе, удивляясь ставшим вдруг зеленым миру. Немильское бренди — как удар по брюху. Люди вопят или стоят столбами — но так обычно и бывает, в те редкие разы, когда она случайно — бррр — выпадает из мутного состояния полной отключки. Хотя от зелени малость тошнит.

Худ бы побрал немильское бренди — что за идиоты пьют такую дрянь? Ладно, она охотно поменяет его на фаларийский моряцкий ром. Тут много идиотов, не знающих, что почем; надо найти всего одного. Морячка.

— Эй. Ты. Смотри, я сбренди… с бренди, но хочу рома. Так? Заплатила десять месяцев, точняк, это много… но мои солдаты меня любят. Купили в коллекцию. Так что я что… хочу поменять. Бутыль на бутыль. Да, я почти все выпила, но она больше стоила. Так что, сам понимаш, я брашдаваш…

Она выжидающе замолчала.

Морячок попался высокий. Суровый на вид. Остальные пялились — но это ж их проблемы.

Мужик взял бутылку, покачал ее туда — сюда и нахмурил лоб. Затем выпил в три глотка.

— Эй…

Он полез под этот свой нелепый плащ, достал фляжку и передал ей. — Пей, солдат. Иди вниз и напейся. Пока все не кончится.

Она схватила флягу обеими руками, подивилась полированной серебряной поверхности и рваной царапине поперек бока, и милым значкам на другом боку. Имперский Скипетр, и четыре других по сторонам — они означали флагманы старого Флота. Она такое уже видала. Вот этот означал Картерона Сухаря, этот — Арко; третьего она не знает… а четвертый точняк как у этого самого морячка на гюйсе. "Что за странность, а?" Она моргнула. — Не могу. У меня приказ…

— Я отменяю твои приказы, сержант.

— А ты можешь…

— Учитывая обстоятельства, да.

— Тогда ладно. Никогда добра не забываю. Помни и ты. Где тут люк?..

Он провел ее в нужном направлении, твердо взяв за руку. Прижимая прекрасную и сладостно булькающую флягу к груди, Хеллиан брела по пути зеленых огней мимо взирающих рож. Показав им всем язык.

"Себе пусть сами достанут".