Он дал ей свой пиджак.

Стало так грустно потому что я не на ее месте. А так этого захотелось мне.

Вера очень медленно развернула пиджак, надела на себя его и видно было, что он большой ей. Тогда она сняла его с себя и стала пытаться пиджак повязать на талию. Все это длилось уже несколько минут. Зачем она так время тянет?

Кажется, что теперь я поняла для чего, она это делала, когда преподаватель встал со стула.

Михаил Игоревич подошел к ней и стал ей помогать.

Вера убрала свои руки, предоставив тем самым ему полную свободу действий.

Преподаватель стал завязывать пиджак на ее талии.

Вера расплылась в улыбке. Еще никому так преподаватель не оказывал своего внимания.

Студентки бросали завистливые взгляды на Веру.

Я смотрела на них, как аккуратно он это делает и в добавок еще полностью сосредоточен на этом. Преподаватель еще присел на корточки перед Верой и продолжил завязывать свой пиджак на ее талии.

Он же это сделал потому что был слишком высок по сравнению с ее ростом и ему было не удобно завязывать ей пиджак? Да?

Я почувствовала настоящую ревность, которая вспыхнула во мне, как только я увидела очень улыбающейся лицо Веры.

Наконец-то, Михаил Игоревич отошел от Веры и сев на стул, стал принимать зачет у Веры. У нее оказался первый билет. Вот же бабахнула на нее сразу же двойная удача!

Естественно, Вера ответила верно на вопрос, который был у нее в билете, и Михаил Игоревич поставил ей зачет. Мне кажется, что весь курс ответил бы на первый билет. Я думаю так объективно или из-за своей ревности?

После Веры пошла другая студентка.

— Студентка, вы в состояние меня видеть? — поинтересовался преподаватель у студентки, которая стала выбирать билет. — У вас так глаза накрашены, что вам наверняка сложно их открытыми держать.

Михаил Игоревич действительно попал в точку потому что Света нарастила себе ресницы самую максимальную длину и еще на ресницах у нее пару штук страз.

Михаил Игоревич тоже поставил зачет Свете.

Вот и хорошо. Он всем ставит зачет. Значит, и я попаду в эту категорию счастливчиков.

— Тарасова! — произнес преподаватель.

— Здесь, — с готовностью сказала я.

— Я вижу, что ты здесь. У меня отличное зрение, Тарасова, — откликнулся он и даже подтвердил свои слова действием, а именно найдя меня глазами.

Видя, что он смотрит в упор на меня, я тут же стала волноваться. Не готова я, как оказалась к его зрительному контакту.

Я даже подняться не могу. Ноги не слушаются.

Что же он делает со мной? На изнанку все мои чувства выворачивает и даже не догадывается об этом. А мне одной страдай в одиночестве.

Я чувствую, что не готова сейчас к нему подойти.

— А можно позже? — спрашиваю я у него.

— Тарасова, самой последней я тебя точно не вызову, — заявил Михаил Игоревич. — Я дорожу своей жизнью и здоровьем поэтому давай сейчас иди ко мне.

— Можно хотя бы предпоследней? Я подожду, — махнула рукой я. — Я не против.

— Зато я против, Тарасова. Предпочитаю тяжелый стресс получить в начале дня, чем в конце дня. Вставай, я жду.

Придется идти прямо сейчас.

Я встала и пошла к нему.

Подошла к его столу и почувствовала, что как-то все давит на меня. Энергетика может плохая рядом с этими билетами?!

— Тарасова, ты что делаешь? — интересуется у меня преподаватель.

— А? — Я взглянула на преподавателя.

— Ты подошла и крутишь своей головой во все стороны, — пояснил мои действия преподаватель. — Преподаватель рядом с тобой находится, билеты перед тобой лежат. Что тебе еще нужно?

— Тарасова! — Преподаватель, повернулся ко мне всем телом. — Тяните билет.

— А может, я позже подойду?

— Сейчас, — твердо произнес Михаил Игоревич.

Ох! Что-то мне не очень сильно хочется прямо сейчас тянуть билет и ему отвечать. Предчувствие у меня плохое.

— Я что-то не важно себя чувствую. Можно я чуть позже подойду?

— Я сейчас сам билет не глядя вытяну, отдам его вам, Тарасова и вы будете на него отвечать мне, — решительно заявил преподаватель.

— Не надо! — испуганно произнесла я. Напугал он меня знатно своей помощью. — Я лучше сама. Кто знает, какая у вас легкая или тяжелая рука?! Я лучше сама по проверенному способу вытяну для себя билет.

— По какому способу? — поинтересовался преподаватель у меня. — Что вы так нахмурились?

Вот сбил меня своим любопытством! Я уже почти вспомнила, а сейчас опять забыла.

— Пытаюсь считалку вспомнить, — поведала я ему.

— Тарасова! — шикнул он на меня. — Тяни уже билет! Или я сделаю это прямо сейчас за место тебя. Выбирай.

Михаил Игоревич потянулся рукой к билетам, но я успела быстрее его положить руку на билет и подняла его со стола.

— Какой билет, Тарасова?

— Двадцать седьмой? — О, нет! Это же катастрофа! Я же его как раз не читала и не учила вовсе.

— Вы у меня спрашиваете какой билет? — удивился преподаватель.

— Двадцать седьмой у меня билет. А можно еще вытянуть?

— Вы хотите мне на два билета ответить? — изумился опять Михаил Игоревич.

С ума сошел он?!

— Нет, за место этого, — разъяснила я.

— Так уверены, что не сможете мне ответить на билет? Вы не готовились к зачету? — Его голос звучал немного сурово.

— Готовилась! — горячо возразила я. А может у меня получиться все таки сдать? Нужно попробовать. Вдруг, мне повезет?!

— Тогда садитесь и давайте рассказывайте, что помните по этой теме.

Я присела на стул.

— Так вот сразу? А подготовиться?

— Хорошо, готовьтесь. У вас есть пять минут.

Михаил Игоревич сидит и смотрит в упор на меня.

И как мне готовиться под его пристальным взглядом? Я хотела шпоры достать.

— А вы можете на меня не смотреть? Сосредоточиться не получается.

— Хорошо, — без всяких колебаний согласился преподаватель.

Михаил Игоревич открыл журнал и стал что-то в нем заполнять.

Я потянулась рукой к карману. Там находится моя удача, шпора по 27 билету. Нужно достать и как-то еще прочитать не заметно.

Мне удалось достать шпоры и положить их к себе на колени. Теперь из этой горы знаний нужно найти нужную для меня тему.

Наклонив голову вниз, я стала аккуратно перебирать шпоры.

— Тарасова, мне подождать пока ты найдешь нужную шпору или мы уже начнем? — Как гром среди ясного неба, прозвучал его голос.

Не ожидала я такой развязки событий.

Я тут же подняла голову и увидела, что он успел немного привстать и пододвинуться ближе ко мне. Его глаза были прикованы к моим рукам.

Это полный провал!

— Я поражаюсь такой смелостью и наглостью, Тарасова. А главное такой сильной уверенностью, что я не замечу, как перед моим носом шуршат шпорами. Я этот звук ни с чем не спутаю, Тарасова.

— Простите, — произнесла тихо я.

— Предоставлю тебе шанс, Тарасова. Говори, что знаешь по этому билету прямо сейчас.

Я стала что-то мямлить по-своему билету.

Михаил Игоревич стал мне задавать наводящие вопросы.

— А если подумать? — произнес Михаил Игоревич, слушая мой ответ.

Похоже, что я не совсем правильно отвечаю или совершенно неверно.

Я стала по-другому отвечать.

Преподаватель внимательно слушал меня. Он сидел, облокотившись спиной на спинку стула, а руки сложил на груди, скрестив их.

Это еще больше осложняет меня, отвечать ему. Глаза все время смотрели на его грудь, которую рубашка обтянула, на его руки, которые еще больше стали казаться такими сильными и упругими. Мои мысли совершенно путались.

— А если еще лучше подумать? — Он наклонил голову в сторону и руку положил на свою шею, став ее немного разминать.

Если он так и дальше продолжит, то я полностью потеряю нить нашего с ним разговора. Из-за него невозможно сосредоточиться! Он мешает мне.

Я стала что-то говорить, а сама завороженно следила за каждым его едва уловимым движением тела. Он прикрыл глаза, задрал голову к верху. О чем он думает, интересно?!