– Для дальнейшего роста – в профессиональном смысле. Да и исключительно женский персонал цеха создает ему некоторые сложности.

– Я вас понял, но все же ваш племянник останется на прежнем месте.

«По крайней мере, пока не развеются мои подозрения. Что-то больно активно он старается попасть на оружейное производство, и это притом, что особых талантов в данной области за ним не замечено. Да и специализация другая. А посему берем его на заметку».

– У вас все, Андрей Владимирович?

Так и не понявший причины отказа, управленец отправился огорчать племянника, а освободившееся посадочное место занял Лунев-младший. Его брат, Вениамин Ильич, скромно примостился в другом кресле, но также недалеко от стола.

– Для начала я хотел бы сказать вам, Арчибальд Ильич, что очень признателен за отлично проделанную работу.

Князь пододвинул юристу конверт со своей благодарностью, после чего извлек из нижнего ящика стола толстую пачку листов, заполненных машинописным текстом, и положил перед собой.

– Теперь, если вы позволите, несколько вопросов. Я не видел в вашем отчете никаких сведений о компании «Катерпиллар». Значит ли это, что вы ее не нашли?

– Так и есть, ваше сиятельство.

– Ошибки быть не может?

– Нет, ваше сиятельство, я проверял очень тщательно.

– Несколько неожиданно. Впрочем, это даже к лучшему. Далее, как я понял, вопросами коммерции в фирме Горацио Смита и Даниэла Вессона занимается последний? На будущее, не сочтите за труд составить небольшую справку о его личности. Да и вообще о фирме в целом. Кстати, ваш спутник тоже заслуживает внимания – это я про Уолтера Вессона, прибывшего ради переговоров со мной. М-да, переговоры.

Старший Лунев тут же позволил себе поинтересоваться (на правах главного юриста Российской оружейной компании), как прошла беседа с гостем. Хозяин кабинета довольно равнодушно ответил:

– Так же, как и с Оскаром фон Мейли. – И явно процитировал: – Руководству фирмы необходимо обдумать ваши предложения.

Стряпчий понимающе хмыкнул – еще одни мыслители объявились.

– Ладно, это мы обсудим немного позже. Арчибальд Ильич, я правильно понимаю, что вы твердо решили стать именно моим доверенным лицом в Североамериканских Соединенных Штатах, так сказать, работать со мной напрямую?

– Да, ваше сиятельство. Мы с братом все обсудили и пришли к выводу, что так будет лучше для всех.

«Ну да, для всех. Для младшего точно лучше, прибавится самостоятельности и денег, а вот для старшего не очень, теперь братом, как прежде, не покомандуешь. Впрочем, как-нибудь сами разберутся. Одно можно сказать точно – «Юридическая контора Лунев, Лунев и сыновья» только что распалась. Или все же серьезно расширилась?»

Александр опять открыл ящик стола (на сей раз верхний) и достал четыре тонкие папки.

– Тогда нам стоит покончить с формальностями.

После того как на белоснежных листах появились черные подписи с замысловатыми вензелями, часть бумаг вернулась в папку, а вторая часть легла по правую руку хозяина кабинета.

– Теперь, когда мы зафиксировали наши отношения официально, можно перейти и к обсуждению конкретных дел.

Фабрикант ненадолго замолчал, предлагая гостям устраиваться поудобнее, а попутно доставая коньяк и бокалы.

– Мм… какой аромат.

Старший к этому напитку был более привычен и как следствие этого более равнодушен, а младшенький с удовольствием отпил тягуче-масляную жидкость и потянулся за сигарой.

– Краткая преамбула, дорогой Арчибальд Ильич. Мои дела обычно приносят хорошую прибыль, причем не только мне, но также и тем, кто ими занимается. В отношении вас это значит, что вы достаточно быстро станете весьма обеспеченным человеком, со всеми вытекающими из этого приятными моментами. Но в этом есть и отрицательные стороны. Первое – от вас требуется полная и безоговорочная лояльность мне, как своему работодателю. Второе – вас будут периодически проверять, гласно и негласно. Не в последнюю очередь потому, что через ваши руки пройдут миллионы. – Братья обменялись быстрыми взглядами. – Вернее, десятки миллионов. Поэтому любые сомнения будут трактоваться не в вашу пользу, со всеми понятными вам последствиями. И поверьте – я сумею устроить эти самые последствия, причем достаточно легко.

Сигара оказалась забыта, как и наполовину опустевший бокал, но волнения в своем собеседнике князь все же не заметил – и это вселило в него осторожный оптимизм. По крайней мере, его новое доверенное лицо оказалось не робкого десятка, и это не могло ему не понравиться. Так же как и то, что его слова восприняли серьезно.

– Теперь непосредственно проекты. Первое – необходимо начать скупку земли в штате Техас. Осторожно, бесконфликтно, как можно большее количество, причем таким образом, и я подчеркиваю это, чтобы купчую нельзя было оспорить ни в одном суде. Если потребуется для пользы дела, можете даже поменять российское подданство на гражданство САСШ. В процессе всего этого крайне желательно наладить хорошие отношения с каким-нибудь сенатором. Можно даже и не с одним, но это уж на ваше усмотрение. Второе – мне нужен ряд сведений о перевале Чилкут. Можете не записывать, в переданных вам папках все это есть, я просто перечисляю по памяти их содержимое. Ну и третье – я желаю стать акционером одной компании, подробности вот здесь.

– «Алкоа»? Припоминаю, производство алюминия?

– Да. Чтобы вам было проще ориентироваться, без него очень сложно выплавлять нержавеющую сталь. Да и сам по себе этот металл много для чего пригоден. Ну и последние два дела: надо передать мои письма господину Лодыгину и Джорджу Вестингаузу и вежливо склонить их к сотрудничеству.

Услышав последние имена, встрепенулся Лунев-старший:

– Александр Яковлевич, я ведь совсем забыл вам доложить! Нашелся-таки ваш Попов, причем буквально у меня под боком.

«Ну не мог он попозже найтись, а? У меня через три дня заседание Комиссии и разговор с Ванновским. Да ну его, отложим на потом».

– Благодарю, вы, как всегда, оправдали мои надежды. Но давайте я вначале отвечу на вопросы Арчибальда Ильича.

Названный солидно откашлялся, пододвинул к себе (предварительно испросив хозяйского разрешения) жалкие остатки писчей бумаги, поставил на глянцевой поверхности жирную цифру один и начал уточнять свои обязанности. Делал он это так обстоятельно и дотошно, что расстались они только глубоким вечером – зато у князя появилась твердая уверенность в том, что все будет выполнено именно так, как надо. И даже лучше. Все-таки личная заинтересованность исполнителя (а она росла и крепла прямо на глазах) изрядно добавляет шансов на успех задуманного дела.

Перед тем как отправляться на свидание с Комиссией по выработке малокалиберного ружья, Александр добрые полдня ломал голову – в каком одеянии ему предстать перед ее членами. Таким же офицером, но в отставке? С одной стороны, это имело массу плюсов и относиться к нему будут не как к гражданскому шпаку, а как к собрату по офицерскому корпусу доблестной Российской императорской армии. Да и основная масса «народа» на испытаниях как раз будет затянута в мундиры всевозможных видов и родов войск. И вот это-то и являлось большим минусом первого решения – у него просто отсохнет рука постоянно отмахивать приветствия, да и головой придется крутить как летчику, сразу на все триста шестьдесят градусов. А делать это придется потому, что выше его по званию будут практически ВСЕ. Так вот поранишь нежную душу генерала или полковника недостаточно четким, на их пристрастный взгляд, воинским приветствием – и все. Если не нотациями изведут, так мнение свое, сугубо отрицательное, выскажут при случае. А если прибыть в цивильном костюме, то можно было ожидать легкого высокомерия и даже пренебрежения от гвардейских офицеров – они и армейцев-то себе за ровню не считали, а тут… Зато в этом качестве на него не могли давить чинами, да и сам он был более свободен в выборе слов и стиля общения.