Инженер в полном бессилии рухнул на колени у кромки воды и зачерпнул пригоршней, попил. Сил только все равно нет. Он затравленно оглянулся по сторонам: должен быть хоть какой-то выход! В приключенческой литературе ручьи часто используют, чтобы сбить врага со следа или как минимум разделить его силы надвое.

Если Данила двинется по ручью, оркам придется разделиться на две группы. Дальше они будут идти вдоль ручья по двум бережкам и искать место, где жертва выйдет из воды…

Да нет, все равно не вариант, воды по колено, быстро идти не получится даже у отдохнувшего человека, а орку едва по щиколотку… К тому же они будут идти по берегу.

Догонят, как стоячего…

Данила поднял взгляд повыше. Ветки, мать их, ветки… Увы, повторить выученный у погибшего товарища трюк не получится, нигде в пределах видимости над ручьем не свисает достаточно толстая низкая ветка… Камень!! На почве следы не скрыть, но на камне они не останутся! Инженер сразу же высмотрел крупный камень на той стороне, на который можно забраться прямо из воды. А уже оттуда перепрыгнуть как можно дальше в кусты… Тогда на берегу не останется никаких следов, есть шанс, что преследователи подумают, будто жертва действительно ушла по воде.

Данила встал и вошел в воду, но не прямо, а сильно наискосок, чтобы орки, дойдя до этого места, пришли к выводу, что он ушел вниз по течению. Затем поднялся на несколько метров выше против течения, выбрался на спасительный камень и прыгнул в траву как можно дальше, ползком добрался до ближайших кустов и замер там, молясь, чтобы камень высох как можно быстрее, иначе вода, текущая с промокшей одежды и обуви, выдаст его. Ну и еще надо, чтобы сердце унялось, стучит, окаянное, так, что за версту слышно.

Преследователи появились меньше, чем через три минуты, и во главе их Данила с ужасом увидел уродца верхом на кабане. Либо усач не сумел его прикончить, либо…

Инженер видел кабаньего наездника лишь мельком, сразу после стычки с орком, но был уверен, что у того гладкий шлем с козырьком. А у этого — конический и с рогами. Видимо, в отряде их было двое.

Уродец довел отряд до того места, где Данила вошел в воду, а затем внимательно осмотрел окрестности. Долю секунды он смотрел на то место, где притаился инженер, и тот уже простился с жизнью, но затем уродец перевел взгляд дальше. Пронесло.

Кавалерист принялся отдавать приказы и направил одну половину своего отряда вниз по течению, вторую — вверх, а сам остался на месте и позволил своему кабану напиться. Несколько раз посмотрел вслед своим оркам, словно прикидывая, далеко ли они ушли, затем достал из ножен на поясе широкий клинок длиной сантиметров шестьдесят, посмотрел прямо в глаза Даниле, ухмыльнулся и неторопливо направил кабана вброд.

Вот тогда инженер и понял, что настало время молиться, ибо от кабана уж точно никак не уйти, справиться не по силам ни с животным, ни с наездником, и уж точно не с двумя сразу. Пока он это думал, ноги сами понесли его прочь.

Уродец, видимо, решил поиграть, как кошка с мышкой, только потому Даниле и удалось немного оторваться от неспешно семенящего кабана. Минутой спустя всадник появился левее и двинулся наперерез, Даниле пришлось изменить маршрут. Вскоре ухмыляющийся уродец появился справа, видимо, так и будет гонять зигзагами, пока жертва не рухнет от изнеможения.

Инженер сжал зубы, собирая волю в кулак. Пора признать, что спастись невозможно, и остановиться, чтобы поскорее все это закончить. Чтобы не давать уродцу дополнительного развлечения. Однако ноги, словно живя своей собственной жизнью, продолжали бежать.

Через полкилометра Данила, шатаясь и кляня себя за трусость и неспособность встретить смерть лицом к лицу, вывалился из кустов на небольшую лесную полянку. В

следующий миг сбоку из кустов вывалилась целая группа — туш с десять — орков во главе с кабаньим кавалеристом, но уже другим.

И когда движимый отчаянием Данила из последних сил бросился к кустам, навстречу ему со скоростью и неотвратимостью несущегося во весь опор тепловоза и боевым кличем демонов из преисподней выскочили еще двое бугаев в боевой раскраске, с чудовищными секирами наперевес. Данила рухнул на колени и закрыл глаза в ожидании неминуемого.

Его обдало порывом ветра, когда две колоссальные туши пронеслись мимо него, за спиной прозвучали вопли ярости, предсмертные хрипы и лязг оружия. Инженер, не веря ушам, открыл глаза и увидел нескольких эльфов с луками и саблями, бегущих к нему.

Один остановился и выпустил стрелу в кого-то позади Данилы. Двое других подскочили, схватили под руки и поволокли, чтобы не сказать «понесли» обратно в чащу.

Разумовский еще успел обернуться, чтобы увидеть творящийся позади хаос кромешный. Двое орков с топорами атаковали своих же сородичей с безумной яростью, на траве уже лежало то ли пять, то ли шесть трупов, не считая уродца, разрубленного надвое чуть ли не вместе с кабаном, остальные орки в ужасе разбегались, словно цыплята от коршуна.

Данила несколько раз моргнул, убеждаясь, что не спит: спасение пришло в самый последний момент, когда надеяться уже было совсем не на что. Хотя эльфам, деловито обменивающимся короткими отрывистыми командами, он был в большей степени благодарен за то, что они его тащат: идти самостоятельно ноги уже не могли.

Где-то через пять минут двое громил, устроивших резню преследователям Данилы, догнали отряд. Один из них, настоящий великан ростом чуть ли не под два с половиной метра и с плечами метра так полтора в ширину, обнаружив, что инженер сам идти не может, бесцеремонно схватил его и взвалил на плечо, ничуть не убавив шаг. Данила не мог бы сказать, что езда на чужом плече в положении похищенной невесты особо комфортна, более того, очень быстро взбунтовался желудок, начало подташнивать.

Однако инженер был почти счастлив, особенно по сравнению со своим же душевным состоянием всего несколько минут назад.

Вскоре отряд добрался до очередного ручья и сделал привал. Данилу посадили на траву у самой воды, он снял кроссовки с ног, морщась от боли, которую раньше просто не замечал. Ясное дело, ноги сбил до кровавых волдырей, которые, само собой, вскоре лопнули, и теперь внутренности обуви выглядели так, словно кроссовками черпали кровищу. Свесив ноги в холодную воду, Данила почувствовал почти неземное облегчение.

Чуть посидев, он помыл кое-как и обувь. От мысли, что придется снова надевать грязные и дурно пахнущие, а теперь еще и пропитанные кровью мокрые кроссовки, стало не по себе, но супермаркета поблизости не видать, а даже если б и был — денег нет, последний рубль — и тот в концлагере уродец забрал.

Внезапно из кустов появился кавалерист верхом на кабане, тот самый, в рогатом шлеме. Данила завопил, привлекая внимание отряда, но один из эльфов приложил ладонь ко рту, призывая молчать. Уродец мерзко захихикал и что-то сказал, обращаясь к Даниле, а потом прямо на кабане въехал в ручей, слез с животного и окунулся в воду с головой.

Вода моментально стала грязной, инженер поспешно вытащил ноги из ручья, чтобы уберечь раны от грязи. А тем временем уродец прямо на глазах менял цвет с серого на грязно-зеленый. И тогда Данила понял: эльфы и бугаи игнорируют уродца, потому что он «свой». Действительно, вначале отправил орков прочь, затем преспокойно гнал инженера прямо к основному отряду.

Разумовский немного поразмыслил и негромким окликом привлек к себе внимание своих спасителей, затем начертил в воздухе трехбуквенное слово, выученное у усача.

Эльфы быстро переглянулись, старший что-то сказал. Данила начертил второе слово и по интонациям говорящих сделал вывод, что реакция на неизвестные знаки положительная.

Старший эльф заговорил, обращаясь непосредственно к Даниле, медленно и разборчиво, но, впрочем, вся равно непонятно, однако интонации показались инженеру успокаивающими. Ладно, и то в кныш.

Во время отдыха он рассмотрел своих спасителей. Громилы цветом кожи и общим обликом крепко напоминали давешних орков, но разница была примерно как между неандертальцем и кроманьонцем. Не умещающиеся во рту нижние клыки не оставляли сомнений: эти бугаи — родня орков, но гораздо более развитая, физически и умственно.