Рыцарь повернулся к барону Дэйнсу:

— Разрешите атаковать, ваша светлость?

— А зачем? — недобро усмехнулся он. — Твари никуда отсюда не денутся. Сейчас подтащат онагры и разнесут пехоту. А тогда кто-то подберется поближе да подложит под дракона пороховой бочонок.

— Разбегутся… — Кэлхар огляделся, заприметил выстроившийся стрелковый отряд и окликнул сержанта: — Эй, парень, а давай сюда веди своих людей! Тут вам куча мишеней!

— Не велено, сэр, — отозвался тот, — без особой команды явить врагу наше оружие нельзя!

Рыцарь мысленно согласился с таким мудрым решением, однако мысль о том, что гоблинские стрелки разбегутся при первых же выстрелах онагров, переполняла его досадой.

Тут гоблины, наконец, поняли, что орками, тоже увязающими в болоте, дракона не вытащить, и стали тянуть длинный канат к драконам, стоявшим на твердой земле, однако онагры уже подвезли к позиции стрельбы. Затрещали зубчатые механизмы, оттягивая метательные рычаги, из сумок командиров появились гранаты.

Гоблины обнаружили, что по ним собираются стрелять, не сразу, а только когда шеренги солдат, за которыми стояли метательные машины, по команде разошлись в стороны. Гранаты устремились к цели, и серая мразь бросилась врассыпную, роняя оружие, еще до того, как взорвалась первая из них. Бамц! Бамц! Бамц! Клубы дыма ненадолго закрыли дракона, а прислуга уже трещит рычагами, готовя онагры к новому залпу, командиры колдуют с механизмами прицеливания.

Ветерок унес белые облачка, и тут стало ясно, что стрелять не в кого. Гоблины, то и дело падая в болоте, уже добегали до противоположного края, оставив в грязи около десятка убитых, орки тоже последовали за ними.

В этот момент на спине дракона приподнялась дверца, оттуда выглянул еще один гоблин. Поняв, что никто не собирается его вытаскивать, он проворно спрыгнул с железной спины и тоже припустил к своим.

Дэйнс оглянулся на своих рыцарей:

— Так, у кого там есть бочонок с порохом?

— Я пойду, — вызвался Кэлхар, — покажу, как надо!

— Они могут достать тебя пулей, — напомнил кто-то.

— Пятьсот шагов. Если и достанут — не пробьют.

— В спину, когда будешь отходить — пробьют. Держи вот — на спину повесь.

Кэлхару на спину приладили второй щит, он забрался в седло с помощью товарища и прижал к груди маленький бочонок. Когда-то в нем было дорогое вино — теперь огненная драконья погибель. Почти полпуда пороха.

Пришпорив коня, он направился к дракону. Гоблин-управляющий вылез и сбежал –

если верить колдуну-оружейнику, без него дракон дышать огнем и паром не может.

Стрельба с противоположного края побеспокоила рыцаря свистом над головой, но ни одна пуля в него не попала. Слишком далеко. Он подскакал прямо к драконьей морде, поднес левую руку с тлеющим фитилем к фитилю бочки — а затем размашисто метнул ее под брюхо и развернул коня: выноси, родной!

Медленно считать до пяти, учил колдун. Вот уже три… Четыре… Пять — и ничего!

Рыцарь проскакал еще шагов сорок, остановил коня, обернулся — и тут бочонок сработал.

Грохнуло так, что в ушах зазвенело, испуганный конь приподнялся на дыбы.

Белый дым быстро унесся прочь с ветром. Дракон с виду не пострадал, но из щелей начал струиться пар. Колдун говорил, дракон выдыхает пар только из головы, либо вверх, либо вниз, если сквозь шкуру — значит, потроха его продырявлены. Все, конец гаду.

Тут сквозь свист пара прорвался отчаянный рев орка, но быстро стих. Похоже, убегающий гоблин-управляющий не потрудился сообщить своему орку-помощнику, что надо делать ноги, а тот, будучи слишком тупым, понял, что дело дрянь, только когда начал вариться на пару.

Вслед Кэлхару просвистели пули, но по-прежнему ни одна не попала, и рыцарь благополучно вернулся к своим, которые встретили его одобрительными криками. Хотя, если вдуматься, невелика заслуга, сбросить волшебный бочонок под колеса неподвижного дракона — делов-то.

Начало боевых действий слегка обнадеживало, но Данила понимал, что такое небольшое везение в генеральном сражении ни на что не влияет. Гоблины осознали невозможность флангового обхода драконами через болото с правой стороны, потеряли одну боевую машину, но их еще штук то ли двадцать пять, то ли тридцать остается. Одна радость: даже если гоблины и освоили производство огнестрела и боеприпасов, то вот драконы — творение одаренных в механических «чудесах» гномов, и их создание не блещущим умом тварям вряд ли по плечу. Каждая такая потеря навряд ли восполнима в обозримом времени, если восполнима вообще.

Войско переправлялось через брод и сразу же расползалось по своим позициям. В

походе общее число солдат существенно увеличилось: вестникам, отправленным в ближайшие города, в большинстве своем удалось добраться до цели и привести с собой подмогу из городской стражи и ополчения, иногда неплохо вооруженного, иногда кое-как.

Но главное, что в основном это были люди, четко понимающие, что сражаются за свои семьи и дома и что другого шанса повернуть серую чуму восвояси уже не будет. И потому теперь войско Валлендела насчитывало уже добрых семьдесят тысяч воинов, из которых примерно две трети отлично мотивированы.

«Горный корпус», как окрестил Данила отряды, выделенные для удерживания холмов, насчитывал едва ли две тысячи, но состоял из хорошо вышколенных солдат, в том числе сотни аркебузиров, а также нескольких орудийных расчетов и всех гвардейцев

Валлендела.

— А зачем мне гвардейцы в битве? — мотивировал свое решение король. — Я все равно драться не умею. Хочешь верь, хочешь нет — меч держал в руках раза четыре за всю жизнь. В детстве.

— Хм… Как так-то?

— Королю положено изучать риторику, математику, законы, торговое дело и в важных ремеслах толк знать. Учить правителя ратному делу — значит терять время, нужное для благоустройства страны, а случись война — для того у меня генералы есть, которые забыли о ратном деле больше, чем я когда-либо знал, — пожал плечами

Валлендел. — Так что останусь с рыцарями — должен же кто-то флаг нести да онаграми командовать. А гвардия пригодится тебе на холмах.

Гвардейцы пригодились еще до начала сражения: без них втащить по крутым склонам онагры было бы крайне затруднительно. Отсюда метательная артиллерия могла забросать гранатами значительную часть поля боя, при этом имея небольшое преимущество в дальнобойности перед онаграми противника, вздумай гоблины выбить горный корпус с помощью трофейных метательных машин.

— Вон тот валун подрыть прикажи, — посоветовала Роктис, оглядев позиции, — его будет удобно скатить штурмующим на головы.

Ведьмочка тоже оказалась в числе ближайшей свиты Разумовского. Она облачилась в совершенно черный двухслойный ламеллярный доспех, черный шлем с забралом и такого же цвета поножи, наручи и перчатки, и носила свое облачение, вместе с парой сабель и зловеще выглядящим посохом, с изяществом и грацией. Сам Данила из доспехов выбрал только кольчугу да шлем без забрала: исключительно на случай шальной стрелы.

Если до него доберутся в рукопашном бою, прочный доспех все равно не спасет, а носить такую тяжесть ему не по силам: на спине ранец с порохом и снарядами, а ведь еще, может статься, придется и бронебойное ружье таскать. Сейчас оружие и основную массу боеприпасов тащат два дуболома, но в бою мало ли что случиться может, а сорокакилограммовую «бандуру» плюс снаряды да еще и плюс доспехи Данила не сдюжит. По той же причине инженер не взял никакого холодного оружия: король хотя бы четыре раза в жизни меч держал, а Данила вообще никогда. Лишний груз.

Вместе с Гаунтом, которого назначили командовать горным корпусом, инженер осмотрел позиции. Наибольшие опасения вызывали относительно пологие склоны со стороны врага, вместе с тем, несколько крупных валунов обеспечивали неплохое прикрытие от летящих с равнины пуль и гранат. В общем, взять возвышенность будет не так-то просто, кроме того, лесок, где уже устроили засаду эльфы, раскинулся почти у самого подножия холма, и штурмующие непременно попадут под перекрестный огонь независимо от того, куда будет нацелено острие атаки, на холм или на лес.