Разумовский, вполголоса матерясь, оделся и пошел в зал совещаний. Тут, несмотря на позднее время, уже собрались король, кузнец Кадиас, рядом с ним — незнакомый парень в солдатской куртке и кольчуге, с перевязанной рукой. Йонгас, Кэлхар и прочие знакомые лица, а также Роктис.

— Что стряслось? — сонно поинтересовался инженер.

— Я послал своего ученика вместе с войском, — сообщил министр кузнецов, — и он посмотрел, как устроены драконы.

— Оп-па! — удивленно приподнял брови Данила, — а вот это уже интересно!

Парню в кольчуге принесли бумагу и эльфийский стилус, и тот, держа его здоровой левой рукой, принялся чертить корявый рисунок.

— Дракон изнутри — это вроде такая здоровенная бочка, — рассказал он, — деревянная, но не полностью, сверху все оббито металлическим панцирем, и внутри металлические распорки, для прочности. В самой бочке — кишки, сердце, желудок и прочие потроха.

Только все это, само собой, не из плоти, а из металла. Есть сталь, есть чугун, есть металл дварфов и неизвестные мне сплавы.

— Ты хоть что-то понял, мастер Данила? — спросил Валлендел.

— У механизма кишок нету. Это все агрегаты, боюсь, здешним мастерам неизвестные.

Вот что, парень, давай по порядку. Кишки — что это? Что они собой представляют?

— Трубки из металла. Разной толщины, ними там все оплетено, но какие и куда — не понять. Я не мог заглянуть внутрь того дракона, которому голову оторвало, а вот второй буквально лопнул, все потроха либо наружу, либо видны хорошо. Только там все изорвано и покорежено.

— Хм… А желудок какой?

— Желудок — продолговатый цилиндр на дне корпуса. К нему идет толстая то ли кишка, то ли артерия от сердца. Сам желудок был разорван частично, внутри он похож на мясорубку. Длинная ось, на которую надето множество ножей по спирали — вот я и подумал, что желудок, ну чтоб, значит, пищу перемалывать…

— Понял! Дай сюда стилус! — Данила набросал схему паровой турбины: — это оно?

— Да, да, мастер! Очень похоже…

— А от желудка шли какие-нибудь оси к колесам? Или оси колес прямо через желудок шли?

— Да! Как вы догадались?

Разумовский, заметив, что все взгляды сошлись на нем, самодовольно хмыкнул:

— Делов-то. У нас такое в школах для детей учат. Это не желудок, а паровая турбина, механизм, где сила раскаленного пара превращается в верчение колес. Так, как выглядела та штука, из которой шла труба?

— Кубообразная штука. Я не знаю, как оно внутри устроено, но из этого вот куба, словно артерии из сердца, идут железные трубки в разные стороны. Из трубок этих главных три. Первая, самая толстая, идет вверх, изгибается и входит в то, что я принял за легкие, сверху, хотя куб сам находится ниже легких. Еще две трубки идут к желудку — ну, к этой, трубине…

— Турбине.

— Турбине. Вторая — к голове через шею. Всего к голове идет две трубы…

— Давай про легкие. Как они выглядят?

— Оно одно. Круглая такая штука, продолговатая, диаметром чуть поменьше вашего роста. Оттуда жар сильный исходил поначалу, и вообще дракон горел, так что из-за этого вот жара я смог осмотреть труп только когда уже войско обратно собиралось… Словом, шар остался целый, ну почти. Его пробило так, что края рваных дыр внутрь загнулись.

Вот через эти дыры я и заглянул. Внутри не понять что, но главное — там был огненный кристалл, только побольше обычных, он-то и давал жар, пока не погас. Ну я и подумал, что это легкое, раз дракон огнедышащий…

— Что за кристалл? — удивился Данила.

— Да стихийные кристаллы, — пояснила Роктис и указала рукой на люстру: — только эти — кристаллы света, а то — огня. Когда их создают, они впитывают в себя силу стихии, а потом, когда их будят — обычно напевом или свистом — отдают обратно. Эти — отдают свет, а огненные — огонь. Хорошая штука для не-магов, если надо огонь разжечь, к примеру, под дождем или из сырых дров.

Данила взялся за подбородок.

— Их маги делают?

— А кто ж еще?

— И… что они могут впитать?

— Любую силу стихии. Маги заряжают кристаллы для себя магической силой — но это уже другой разговор.

— И молнию?

Роктис пожала плечами:

— Ну можно и молнию. Только не представляю себе, как потом силу молнии применять.

— А гоблины — представили. Вот, значит, как они сделали ту ограду, что я разрушил… Понятно. Так, парень, что там дальше с легким?

— Да все. К легкому идут две трубки потолще, не считая той, что уходит к кубу, и несколько тоненьких.

— Нарисуй-ка.

Тот послушно изобразил расположение частей установки и соединительные трубки.

— Так… вот тут что?

— Вот этот металлический пузырь, который самый большой — в него, наверно, наливали воду. Хотя он тоже весь продырявлен и разорван — там на дне немного влаги осталось.

— Ясно. А это что за пузырь?

— А вот не ведаю. Отсюда шли главные трубки к легкому, где кристалл, и к шее. К

голове всего две трубки — одна из того куба, вторая как раз из этого пузыря. Именно пузырь этот и горел, из него огонь ручейками растекался.

— А это что за квадратик?

— А тут был труп орка-карлика. И там были ручки, похожие на помпу.

— А перед ним?

— Здесь сидел гоблин, как раз над легким. Когда дракона поразило молотами, гоблин пытался выбраться, но его сварило паром, который вырывался из легкого. А потом дракон лопнул с белым паром и черным дымом.

— Дракон ведь, — вставил слово Кэлхар, — мог дышать и тем, и другим. И раскаленным паром, и огнем.

— А это что за ниточки?

— Цепочки. Они тянулись внутри шеи, и тут вот такая шестерня у самой головы, что если тянуть за цепочки, то они работают как поводья у лошади. Голова у дракона поворачивается. Они обе разорвались, но обрывки, вроде бы, шли к двум ручкам в той яме, где гоблин сидел. К гоблину отовсюду много цепочек шло, но все порвались.

Данила еще раз взглянул на рисунок. Что ж, теперь он хотя бы в общих чертах представляет себе принцип работы дракона. Паровая машина, использующая волшебство вместо топлива, а также, видимо, имеющая резервный бак для горючей жидкости, которую может использовать и как огнеметное топливо. Что ж, по крайней мере, инженер получил ответ на вопрос, как гоблины сумели скомпоновать паровой двигатель в столь малый объем. Экономия места за счет отсутствующих хранилища топлива и топки.

Резервный бак хоть и есть, но он маленький, топлива в нем вряд ли хватает надолго.

— Послушайте, господа, — сказал внезапно король, — а у гоблинов что, есть маги?

Присутствующие переглянулись.

— Никогда не слышал, — ответил граф Марней, остальные согласно закивали.

— Вот и я никогда не слышал. Я был убежден, что у них такого дара в принципе нет.

Тогда, йоклол бы взяла, откуда у них стихийные кристаллы?

— Трофеи? — предположил Кэлхар.

Роктис снисходительно усмехнулась:

— Ну допустим, огненные кристаллы они захватили, хотя ни один маг не станет делать слишком большие кристаллы, потому что при линейном увеличении размера трудность возрастает нелинейно, в разы. А кристаллы с молнией, о которых Данила говорил — они откуда? Кто-то хоть раз слышал о том, чтобы какой-либо маг заряжал кристалл силой молнии? Однако я подтверждаю, что у подземных гоблинов, которые водились у нас в Подземье, никогда ни о каких магах не слыхивали. Это магически бездарный народец, причем напрочь бездарный.

— Значит, им кто-то помогает!

— Это очевидно. Знать бы, кто…

— Надо думать, тот, кто снабдил их огнестрелом и драконами, — предположил Данила,

— потому как мне не очень-то и верилось, что они все это изобрели сами. По крайней мере, теперь мы точно знаем, что у них есть союзники. Кто-то должен был их научить.

Была, впрочем, и одна отличная новость. Вольсунг привез с собой горы трофейного оружия, и Данила распорядился, чтобы часовщики работали днем и ночью, изготовляя ударно-спусковые механизмы. Но если припрет — фитильное ружье тоже ружье.